Я знал одну девочку, которая убедила себя, что сходит по мне с ума. Это была испанка, у нее был вздорный характер и она всегда носила в подвязке небольшой, но хорошо отточенный кинжал. Бе звали Кончита.

У нее была подруга, которую я бросил неделю назад, и она поклялась отомстить мне, заявив ей, что я неравнодушен к курочке, которая поет и пляшет в местном казино. Кончиту это не устраивало. Она нашла на чердаке шестизарядный револьвер, служивший еще ее деду во время войны. А затем отправилась на поиски меня.

В этот момент я принимал душ в ванном помещении. Парень, служивший при кабинах и желавший мне добра, пришел предупредить меня, что Кончита носится по городу, как дикий зверь. У него предчувствие, сказал он, это нехорошо кончится для меня. Он уверил меня, что чувствует такие вещи очень тонко и что его внутренний барометр предсказывает ему о приближении бури.

Тогда я заставил работать свои мозги, не теряя ни минуты. Я взял большое покрывало и завернулся в него.

На голову я надел сомбреро парня, служившего при ваннах. Потом взял свой новый костюм в крупную клетку, которым очень гордился, и отнес его парню. Он, как я заметил, давно любовался этим костюмом. Он как раз находился одновременно со мной в помещении ванн. Я сказал, что делаю ему подарок.

Парень подумал, что я, видимо, немного свихнулся, потому что накануне ночью он и так здорово опустошил мои карманы при игре в покер. И он, конечно, понимал, что я обнаружил, как он плутовал.

После этого я попрощался с парнем при кабинах, быстро направился на вокзал и прыгнул в первый же попавшийся поезд.

Несколькими днями позже я узнал, что парень, на котором был мой костюм в крупную клетку, дал себя отправить на тот свет женщине, выстрелившей в него два раза на площади Марше в Агуа Калиенте.

Это доказывает, что я правильно поступил, когда доверился интуиции парня, служившего при ваннах.

Шагая, я думал о мадемуазель Джеральдине.

Похоже на то, что эта девчонка потрясающе сексуальна, но, видимо, не очень покладиста. Если это так, то будет, возможно, настоящий спортивный поединок.

Придя в "Зайдлер", вход куда находился в глубине двора, я увидел, что ничего не изменилось с тех пор, как я здесь был в последний раз. Я думал, что этот сарай в этот час будет набит битком парнями в униформе, но я ошибся.

Вестибюль, освещенный красным притушенным светом, был полон обычной для такого заведения публикой. На большинство из присутствующих в полиции имелось достаточно пухлое досье, а у тех, у кого его еще не было, делали все необходимое, чтобы оно появилось.

Я отдал мою шляпу и плащ девочке при гардеробе и направился в зал, разделенный на небольшие ниши на турецкий манер со столами и стульями. В наиболее удаленном я увидел сидевшую женщину, у которой в руках был букет из трех гортензий.

Так вот какая она, Джеральдина!

Ну что ж, должен признать, что у Накарова есть вкус. У этой куколки было все для того, чтобы к горлу подступила слюна. Она была небольшого роста, и на ней было обтягивающее фигуру платье черного цвета. Кожа была матового молочного цвета, рыжие волосы были мастерски уложены в прическу, глаза – просто огромные. Я вас уверяю, если бы мне пришлось упасть в угольную шахту вместе с Джеральдиной, я не торопился бы звать на помощь. Может быть, я даже не отвечал бы на крики спасателей.

Я вошел в нишу и сказал:

– Добрый вечер. Я – Сайрус Т. Хикори. Счастлив с вами познакомиться, мисс Перринар.

Она посмотрела на меня изучающе и улыбнулась. Ее улыбка не могла не подействовать на сентиментального парня. Когда она заговорила, звук ее голоса был низкий и нежный. Говорила она довольно медленно, произнося каждое слово, как диктор по радио.

– Присаживайтесь, мистер Хикори. Я также счастлива встретиться с вами.

Я предложил прежде всего отметить эту встречу и заказал официанту виски и коктейль для Джеральдины. После того как официант ушел, подав мой заказ, я закрыл шторы ниши и предложил Джеральдине сигарету. Дав ей прикурить, я приступил к беседе.

– Мисс Перринар, вы, разумеется, считаете, что я должен немедленно приняться за ваше дело, не вертясь вокруг да около.

– Безусловно, мистер Хикори, – ответила она. – Я полагаю, что смогу сэкономить ваше время. Мне известны чувства, которые мой отец питает к Сержу. Он его ненавидит. Почему? Только потому, что он русский и князь. У моего отца старомодные взгляды. Он признает только американцев и ненавидит всякие титулы. Он уверил себя, что Серж – авантюрист, который посягает на состояние Перринаров.

Она стряхнула пепел, и я увидел блеск бриллиантов в ее кольцах.

– Он во всем ошибается, – продолжала она, – и не хочет мне верить, когда я говорю ему об этом. Может быть, он захочет поверить вам?

– Да? – удивился я. – Вы хотите сказать, что стоит познакомиться с этим русским, чтобы я его изучил, нашел, что он о'кей, и объяснил все это вашему отцу?

– Совершенно верно, – ответила она. – Будет лучше, если вы как можно скорее встретитесь с Сержем. Потом вы сможете проверить все сведения о нем. Ему нечего скрывать.

– Эта мысль не плоха, мисс Перринар. Я подумаю об этом. Но в данный момент не об этом речь. Разве вы забыли про исчезновение Видди?

У нее на глазах показались слезы.

– Нехорошо с вашей стороны, мистер Хикори, я так переживаю из-за Видди, ведь я его очень люблю. Но у меня предчувствие, что он вне опасности. Ведь не в первый раз Видди выкидывает подобный фокус. Это с ним случалось уже добрую дюжину раз.

– Может быть, вы и правы, – согласился я, – но еще никогда его исчезновение не было столь долгим. Раньше никогда не проходило больше пятнадцати дней, пока он не давал знать о себе. Теперь же прошло целых четыре месяца, как он исчез. Никто о нем ничего не слышал все это время, он как бы растворился.

– Я это хорошо знаю, – сказала она, – но я спрашиваю себя…

– О чем же вы себя спрашиваете?

Она нагнулась ко мне.

– Видите ли, мистер Хикори, – ответила она, – я бы не очень удивилась, если бы однажды не встретила Видди в военной форме.

– Вот как? – удивился я. – Вы думаете, что он вступил во французскую или британскую армию? Но почему он тогда прячется?

Она пожала плечами.

– Послушайте, мисс Перринар, – сказал я, – считаю, что нам с вами нужно откровенно объясниться. Ваш родитель сходит с ума из-за исчезновения своего сына. Он также беспокоится и о вас, но он сказал, что худшее, что может случиться с вами, так это ваше замужество с этим казаком. Но Видди – это другое дело. Если бы вы видели, в каком состоянии был ваш отец, когда я покидал Нью-Йорк, вы бы не относились к этому так холодно.

Я сделал секундную паузу и продолжал:

– И еще: ваш отец вбил себе в голову странную мысль. Когда я расскажу вам о ней, вы, может быть, станете менее привержены вашему Сержу.

Она явно заинтересовалась:

– Скажите мне об этом, мистер Хикори.

– Дело вот в чем, – сказал я. – Ваш родитель сказал мне, что Видди начал работать на заводе отца в Питсбурге в то время, как Накаров познакомился с вами в Нью-Йорке. Хорошо. И вот этот казак влюбляется в вас, вы влюбляетесь в него и знакомите его с Видди. Следствие, проведенное Трансконтинентальным детективным агентством, выявило, что с этого момента русский все усилия прилагает к тому, чтобы почаще встречаться с Видди. Он устраивал так, чтобы бывать там, где находился Видди, приноравливая свое поведение к образу жизни вашего брата до такой степени, что стали говорить, что Накаров проводит больше времени с ним, чем с вами.

Джеральдина оставалась невозмутимой. Я продолжал:

– Итак, вы видите, к чему мы приходим? Ваш отец совершенно уверен, что влюбленность Накарова в вас – только лишь хорошо разработанная мизансцена и что его единственной целью является сближение с вашим братом. Накаров задумал операцию, которая должна была закончиться похищением Видди и требованием колоссального выкупа за него.

Джеральдина пожала плечами.