— Вы уже все слышали? Несколько снайперов проникли в правительственные здания, и теперь…

— Конечно, слышал, — быстро проговорил Эйно. — Еще полчаса-час — и они возьмутся за нас всерьез. Точнее, взялись бы. По подземному, говорите, ходу? Я вам этот «ход» продемонстрировал.

И вы поможете нам?

Эйно обратил внимание, что Василэ Шеху выглядел больным. Слишком большая ответственность на него свалилось, слишком тяжело было бы просто браться за руководство разоренной страной. Но теперь эта страна еще и превращается в осажденную крепость.

«Пожалуй, тут без небольшой энергетической подпитки не обойтись, — подумал Эйно. — Воздействие, на самую малость. Надеюсь, товарищ Роман меня простит за вмешательство…»

— Поможем. Если вы поможете мне. Во-первых, наши люди будут дежурить на всех важнейших объектах. Список прилагается. По нескольку человек на объект — и снайперы туда просто не попадут. Не смогут.

— Вашим людям нужны пропуска? Я готов выписать.

— Не думаю, что нужны. Наши ребята, судя по всему, сами себе пропуска. Нет, я просто вас предупреждаю, хотя можете выписать удостоверения — на всякий случай. Дело в другом. Вы должны помочь нам.

— Да в чем же?

— В деле поимки диктатора. Полагаю, вам тоже этого очень хочется.

Василэ Шеху даже слегка остолбенел от неожиданности:

— В деле поимки? Но мы и без того этим занимаемся. Если хотите знать…

— Очень хочу. И отлично понимаю, что от ваших людей — пускай там будет самый лучший спецназ — он запросто уйдет!

— Как уйдет?

— А также точно, как снайперы приходят туда, куда их не звали. «Подземным ходом» — вообще-то, это называется словом «Предел». Или же ваши люди просто перестанут быть вашими. А, может, и людьми.

— Как будто вы каждый день имели дело с диктаторами, Всеволод Рогволдович!

— Ну, не каждый день, но через день — это вас устроит? — Эйно рассмеялся, на сей раз весело. — Вообще-то, ваш случай, я имею в виду Леона Андруцэ, уникален. Или — почти уникален. Так что нам следует быть как можно осторожнее. И лучше, если операцию по аресту вы доверите мне.

— Ну, если вы за это беретесь… Что вам предложить взамен, говорите сразу? Такие дела просто так не…

— Конечно, не решаются, — перебил Эйно. — Первое: вы оказываете нашим людям помощь. В охране зданий, в поимке террористов из «шербими», а главное — в поисках пропавших. Вот это — важнее всего, хотя есть у меня определенные подозрения, где именно мы их найдем.

— Авторов?

— А второе будет после победы. Окончательной победы. Наша организация в Констанце оказалась слаба, настолько слаба, что Андруцэ ее сожрал — и не поперхнулся. А ведь они сплотились раньше, чем, скажем в России, в этом вы — впереди нас.

— Когда же? — слегка удивленно сдвинул брови Василэ Шеху.

— При господаре, который заложил вашу столицу, — совершенно серьезно ответил Эйно. — Был он человеком образованным и продвинутым в магических искусствах. Так что немудрено, что «Смерть бесам!» здесь — его заслуга. Так вот — когда они возродятся, вы им не препятствуйте. И оказывайте поддержку. Это и есть второе.

— Так что вам будет необходимо?

— Форма спецслужбы — это раз. Офицерское удостоверение службы «шербими» — это два. Вы уже выяснили примерный район нахождения диктатора?

— Да. Он рванул в Сильвару — вероятно, к своему сынку. Его там видели неподалеку — на машине, вместе с Зоей. А около Сильвары сейчас бои, там пожарче, чем здесь.

— Плохо, — покачал головой Эйно. — Очень плохо. Надеюсь, его не обнаружат, пока мы мило с вами болтаем. Так что прошу предоставить все необходимое, а потом — перебросить на вертолете в тот район. Там и разберемся в обстановке. Да, не просто так перебросить — выделить БТР, желательно, чтобы там было хорошо закрытое помещение. Выделить людей — на всякий случай, если он заартачится. Да, еще самую мелочь — на машине должна быть старая символика, это очень желательно. Никаких пробитых знамен. Луч-ше скажите, что вы с ним собираетесь сделать?

— Судить. Разобраться во всех его преступлениях — и судить.

— А убить при попытке к бегству?

— Боюсь, это недопустимо.

— Боюсь, товарищ Шеху, что если будете собирать доказательства для суда, вы до него не доживете. И никто из здесь собравшихся.

— Но общественность…

— Для общественности сойдет и трибунал! — жестко сказал Эйно. — Вы что, не видели, как стреляли по безоружным? Какие вам еще преступления нужны?! Говорю вам — он смертельно опасен для всех. Это — не человек. Поймите — не человек!

— Но мы хотим стать цивилизованной страной, — вздохнул Василэ Шеху. — Страной, где уважают основные права…

— Права человека? По отношению к кому? К тому, кто отдал приказ стрелять в мальчишек и девчонок — в Сильва-ре и здесь? Кто ограбил миллионы людей? Кто расстреливал без суда и следствия? Ох, поплатитесь вы когда-нибудь за эти декларации прав убийц и людоедов. Прощения вам тогда не будет!

— Вы сами — диктатор, Всеволод Рогволдович, — горько усмехнулся Василэ Шеху.

— Вам непременно надо будет судить его здесь? — уже спокойным тоном спросил Эйно.

— Да. Даже если это будет трибунал, как вы настаиваете.

— Что ж, тогда готовьте сменные экипажи для моего БТРа. Пускай меняют друг друга в каждом крупном населенном пункте — от места поимки до столицы. Лишние предосторожности не помешают. Готовьте помещение для трибунала. Кстати, помните: этот трибунал — потенциальные смертники, даже если диктатор будет расстрелян.

— Почему?

— Есть такая гадкая штука — предсмертное проклятие. Ну, да вы заканчивали ВПШ у нас в Союзе, в проклятия не верите.

— Если вы захватите Леона Андруцэ, я поверю во все что угодно. — Председатель Совета спасения улыбнулся. Кажется, энергия, отданная Эйно во время разговора, пошла на пользу товарищу Шеху. По крайней мере, сегодня он продержится на ногах…

— Все распределились? Ну вот, теперь — по местам! — Эйно закончил совещание одной фразой. — За работу!

Редрик уже вышел в коридор, когда его ухватили за рукав:

— Таварэш!

Он удивленно улыбнулся — кто это здесь окликает его на ломаном русском.

— Таварэш, я с вами…

Все та же давешняя официантка. Вот ведь, ее же, вроде, к венграм определили, на телецентр.

— Зачем? — спросил он.

Дальше полилась довольно сумбурная речь. Потому что она умеет хорошо стрелять — на военной подготовке выбивала Шиз 10. Потому что она была тут на баррикадах, и видела, что именно русский «таварэш» вытащил какого-то Пет-рэ, когда того подстрелил налетчик. Потому что она хорошо знает город, пусть даже и не родилась здесь. Потому что…

— Тебя как зовут? — спросил Редрик, прервав все эти излияния.

— Мирэла, — смутилась она.

— Так вот, Мирэла, ты хоть знаешь, что ты сейчас собираешься выйти в Запределье, так?

Девушка смущенно кивнула.

— Днем, девочка? В первый раз в жизни попасть в Запределье — и днем?

— Это опасно, да? — спросила Мирэла смущенно. — Ночью на баррикаде было тоже опасно. Петрэ еще сказал — уходи, тебя подстрелят. А ранили его.

— Это опаснее, — решительно сказал Редрик. — Но это еще не все. Мы будем не в здании, где нас кое-как хранят стены, а снаружи. И станем охотиться на тех, кто готов охотиться за нами. Это тебе как? Это не совсем люди, Мирэла. Даже — совсем не люди.

И все равно, — упрямо проговорила девушка. — Я… — Не упрямься, Редрик, — раздался позади голос Эйно. потом он тихо добавил по-русски:

— Или она погибнет сегодня в Запределье, или станет шефом Темных, когда придет срок. Ты ее все равно не переупрямишь, если скажешь «нет», она сама туда выйдет!

Редрик покачал головой.

— У нее же и игольника нет.

— Будет палить из автомата. Главное — подскажи, чтобы точно в голову, иначе этих зомби просто так не завалишь.

— А ты? — спросил Редрик.

— У меня свое задание. Там лучше действовать одному. Надеюсь, вечерком свидимся — все вместе. Да поможет тебе Предел. Точнее, вам обоим…