– Понял, жди!

Дориченко кивнул Кариму, и они побежали к выходу.

Выскочив в боковую калитку, они сели в оставленную на стоянке у Дворца «пятерку» и, круто развернувшись, помчались в сторону леса. Когда повернули за угол, Карим увидел недалеко впереди Матвеева, бегущего по лесной дороге. Подъехав, Дориченко притормозил, и его помощник ввалился в салон, показывая рукой вперед.

Машина резко взяла с места и понеслась по просеке к жилым домам.

– Я его схватил, – рассказывал запыхавшийся Матвеев. – Но он меня отвлек какой-то дрянью, и я его потерял. Потом смотрю – через забор лезет. Забор-то двухметровый, как он на него… Не взлетал ведь. Ну я за ним – в азарте тоже запрыгнул, а он в «Дэу Матиз» сел и был таков. Опять я не успел.

– Ну ничего, может, догоним, – прибавляя газа, сквозь зубы произнес Кирилл Владимирович. – Ты молодец, не то что мы, олухи…

Карим виновато вздохнул.

Они пронеслись через девятый район и обнаружили темно-вишневый «Матиз», только выехав на Солнечную аллею, – тот во весь опор гнал в сторону Крюково.

– Поднажми, Владимирович. Иначе он на Пятницу выскочит, и там мы его хрен догоним, это не по городу, – прокричал Матвеев.

– Мигалку ставь, иначе куда больше жать, – отозвался Дориченко.

Порывшись под сиденьем, Матвеев выудил небольшой чемоданчик и раскрыл его. Внутри оказался проблесковый маячок синего цвета, совсем такой, как на милицейских машинах, прикрепленный к необычного вида присоске. Тут же нашелся не то крупный мобильник с антенной, не то небольшая трубка радиотелефона.

Было похоже, что к мобильнику зачем-то приделали антенну от другого аппарата.

Карим, повернувшись вполоборота, с интересом наблюдал за происходящим. Машина влетела на эстакаду, но разрыв не уменьшался. «Дэу Матиз» еле-еле виднелся впереди.

– Быстрее, Рома, уйдет же!

– Терпение, – спокойно ответил Матвеев.

Опустив до отказа боковое стекло, он взял в левую руку маячок с присоской и насколько мог вытянул руку вверх в окно. Шлепнув присоску на крышу автомобиля, с самого края, он схватил «радиомобильник» и принялся жать на нем кнопки. На потолке появилась синяя светящаяся точка, она медленно поползла от края к середине. Когда точка оказалась в центре, Матвеев нажал на кнопку в последний раз и с довольным лицом принялся закрывать окно.

– Там же «У»! – воскликнул Карим.

– Ее будет не видно. Зато сейчас я включу эту штуку, и наша синяя «пятерочка» станет белой и с надписью «ДПС».

Матвеев снова поколдовал с радиоустройством.

– Есть. Гони! – крикнул он.

Кирилл Владимирович включил четвертую скорость, затем еще что-то сделал, и машина рванула вперед, как автомобиль Джеймса Бонда.

– Она у вас что, полностью Часовщиками переоборудована? – спросил Карим.

– Конечно. Не могу же я на обычной консервной банке ездить, так и влететь можно, на наших-то дорогах…

Карим не стал возражать, но про себя подумал, что с такой скоростью вероятность «влететь» гораздо больше.

Машина альва начала приближаться. Справа пронеслись последние дома пятнадцатого микрорайона, здание УВД, и «Матиз» резко повернул влево, на Андреевскую улицу. Впереди остался проезд «шестьсот пятьдесят семь», выводящий к Пятницкому шоссе.

Вот только куда свернет Танцор: направо, к Солнечногорску, или налево, к Химкам?

– Не переживай, – сказал Дориченко, когда Сатин озвучил этот вопрос. – Свернул бы налево, я бы предупредил ребят, чтоб перехватили. Они за старым мостом ждут.

– Все предусмотрели, Кирилл Владимирович? – удивился Карим.

– Все да не все. Тебе второго дать не догадался. Решил – не нужно. А не надо было тебя одного пускать.

– Ну, отвел бы он глаза обоим. Какая разница? Альв же, – возразил Матвеев. – Не поедет он налево, наверняка не поедет, перестрахуется…

Но альв повернул именно налево. Матвеев позвонил своим и предупредил, чтоб встречали машину Танцора у старого моста. Разрыв сократился еще больше, и «пятерка» уже, что называется, дышала «Матизу» в затылок.

Но в самый последний момент автомобиль вдруг пропал из виду.

– Где… где он? – закричал Кирилл Владимирович.

– Нету. Ушел, – с олимпийским спокойствием откликнулся Матвеев. – Испарился.

– Ну куда он тут мог деться! – кипятился Дориченко.

– А куда они всегда деваются. Альвы же.

– Вместе с машиной?!

– Ну, не одни же мы с Часовщиками дружим, – возразил Матвеев. – Мало ли что там у него присобачено. Или сам такой ушлый.

На всякий случай главный маг еще некоторое время продолжал ехать вперед, не сбавляя скорости – до тех пор, пока не поравнялся со старым мостом, у которого в «Опеле Вектра» ждали дейвона.

Подрулив к ним, Кирилл Владимирович остановил машину.

– А что это вы с мигалкой едете? – поинтересовался один из сородичей, подойдя к «пятерке», и Карим узнал его – один из опытных, бывалых магов, никогда, впрочем, звезд с неба не хватавший.

– А чтоб ты спросил! Ну что, альва не было?

– Так не было.

– Сбежал, зараза. Ну надо же, упустили, что ты будешь делать…

Кирилл Владимирович с досадой сплюнул, чуть не попав на ботинок одному из дейвона.

– Но-но, полегче. Что делать-то будем?

– В самом деле: какие наши дальнейшие планы? – спросил Карим.

– Планы такие. Как только мать вернется – как я понял, сегодня или завтра рано утром, – мы с ней попробуем заняться источником сами. Один я не потяну, а вдвоем… Возможно. С Наблюдателями связываться мне неохота – скользкие твари. Сдается мне, именно они утку пустили, что сатра виноваты. Поехали.

Не успел вошедший в подъезд своего дома Карим пройти один лестничный марш, как с верхней площадки на него прыгнул человек. Сатин упал на спину, захрипел от пронзившей спину боли, да еще и ударился локтем.

Лицо нападавшего закрывала маска, аура не просматривалась.

В руке блеснул нож, но Карим успел перехватить нападавшего за запястье.

Напрягая все силы, чтобы удержать руку с ножом в нескольких сантиметрах от горла, Сатин, сконцентрировавшись, взглянул через прорезь маски в злые глаза врага и наколдовал «ночную тьму». Ослепший агрессор издал что-то вроде курлыканья и от неожиданности ослабил хватку.

Сцепившись, они покатились по полу, и уже Карим оказался сверху, прижал более мелкого противника к полу. В этот момент в кармане у Сатина громко зазвонил телефон. Он хотел было уже сорвать с лица неизвестного маску, как вдруг тот сильным рывком сбросил Карима и рванул вверх, при этом сильно поранившись о свой собственный нож.

Действие заклинания «ночная тьма» закончилось.

Нападавший убежал, телефон, все это время трезвонивший, замолчал – разрядился. Карим при падении еще приложился затылком о цементный пол, поэтому не смог вскочить так быстро, как ему хотелось бы.

Кое-как поднявшись – причем голова здорово гудела, – он обнаружил на рукаве брызги чужой крови. Была бы под рукой лаборатория – можно было бы моментально провести анализ и узнать хотя бы, представитель какой сферы напал на него.

Мчаться в больницу Сатину не особенно хотелось.

Но были и другие варианты…

Прижимая к туловищу руку с каплями крови на рукаве, он доковылял до лифта и вызвал кабину. Поднявшись к себе на этаж, Карим быстро достал ключ из кармана и отпер дверь.

Мать, увидев окровавленного сына, вскрикнула и поспешила к нему навстречу.

– Это не моя кровь, не волнуйся! – торопливо сказал Карим, и, не раздеваясь, бросился в свою комнату.

Он опустился на колени перед ящиком письменного стола, выдвинул его и, порывшись, извлек картонную коробку. В коробке лежала стопка перетянутых резинкой предметных стекол – такие предназначены для рассматривания препаратов под микроскопом. Высвободив одной рукой верхнее стекло, Карим осторожно стряхнул на него с рукава каплю крови. Положив «препарат» на стол и убрав оставшиеся стекла на место, Сатин открыл следующий ящик и достал оттуда блокнот.