– А как быть с Центральным землячеством джинна? – подал голос второй Наблюдатель.

Уроженцы оранжевой сферы недобро сверкнули глазами.

– С ними необходимо встретиться и задать пару вопросов, – ответил Саркисов.

– Мы бы хотели взять эту обязанность на себя, – заявил Наблюдатель из ордена Изумрудных Крыльев.

– Возражений нет? – верог обвел присутствующих взглядом красных глаз.

Все молчали.

– Я рад, что все мы поняли друг друга, – сказал он. – Итак, комиссию по расследованию можно считать созданной.

Следующую четверть часа маги потратили на то, чтобы утрясти детали. Собраться вновь договорились через три недели.

Маги расходились, не глядя друг на друга, только Галкин и Скоробогатов с Инаковым шли вместе.

– Значит, будем искать, – заключил Галкин.

– А у вас нет такого же, но без изумрудных крыльев? – пробормотал Инаков.

– Что? – не понял Илья.

– Так, ничего. Цитата.

Мимо царственно проплыла та самая женщина, которую Илья заметил на совещании.

– Кто это? – тихо спросил он Инакова.

– О, брат… Это Дарина, хранительница закона маах`керу из стаи Серохвостов с ВДНХ. Ты с ней не связывайся: волчица! А тебе все-таки надо к врачу.

– Да ладно, я успел «анальгином» воспользоваться, – махнул рукой Скоробогатов.

Галкин усмехнулся:

– «Анальгином»! Тоже мне, заклинание. Нет уж: начальство сказало «в травму», значит – «в травму». Да, и само собой, обо всех новостях сообщайте лично мне.

У выхода из гостиницы они пожали друг другу руки и разошлись по машинам.

Парк Всероссийского выставочного центра имеет долгую и замечательную историю. Когда-то, еще при Союзе, здесь располагалась Выставка достижений народного хозяйства, и это место служило предметом гордости всей страны.

Выставка здесь есть и сейчас, сохранились старые павильоны, построены новые, появились кафе и многочисленные аттракционы. Но нынешний парк уже совсем иной, как другими стали и люди, приходящие и приезжающие сюда провести досуг.

Прежний дух сохраняет, пожалуй, лишь фонтан «Дружба народов».

Парк, как и весь район ВДНХ, принадлежал маах`керу. Никакие другие маги или уроженцы гостевых сфер поблизости не селились. Оборотни уживались только с обычными людьми, так повелось с незапамятных времен, когда тут еще не было города, а стояли деревни и росли леса.

Последний снег уже счистили, на газонах вовсю пробивалась трава. У неработающего фонтана, скрестив руки на груди, стояла немолодая, но все еще красивая женщина с черными волосами. Тени от фонарей ложились на ее озабоченное лицо с несколько резковатыми чертами.

В некотором отдалении от женщины застыл, подобно статуям, украшающим фонтан, мужчина с печальным взором. Он смотрел на женщину с почтением, но еще больше – с обожанием. Короткая стрижка не могла скрыть раннюю седину, уши, казавшиеся несколько более острыми, чем обычно бывают у людей, придавали облику что-то звериное, хотя и не отталкивающее. У мужчины можно было заподозрить быструю реакцию и склонность к решительным действиям.

Из круглого бассейна, выложенного красным гранитом, вокруг которого расположились шестнадцать фигур – шестнадцать республик, включая бывшую Карело-Финскую, которым уже никогда не стать единым целым, – вырывался столб белого света. Он был бледнее и ниже обычного – и это совсем не радовало женщину.

– Станислав, что ты скажешь? – наконец заговорила она низким грудным голосом.

– Источник гаснет, хранительница, – вздохнул мужчина. – Сегодня этого еще никто не заметил, но уже через пару дней обратят внимание.

– А рано или поздно об этом узнают и наши враги, – мрачно заключила хранительница.

– Я тоже этого боюсь, – признался Станислав.

– Одно за другим, одно за другим, – прошептала женщина. – Шестнадцать дней прошло, как отгремели взрывы. Теперь источник… Если конец света существует, то это он. Что будем делать, мой серый маг?

Женщина подошла к Станиславу и положила руки ему на плечи.

– Будем думать, Дарина. Будем очень много думать.

Маг полуприкрыл глаза и потерся носом о щеку хранительницы.

Тот, кого Средин именовал мастером, собрался пойти в ресторан.

Нет, не в один из тех, что подавляют помпезностью, канделябрами, белыми крахмальными скатертями и оркестром после двадцати ноль-ноль. Разные заведения могут носить это гордое название. Макдоналдс ведь тоже ресторан.

Человек намеревался посетить место попроще.

А перед этим заглянул в магазин сувениров.

Продавец читал книгу, а человечек с большими часами на запястье тщательно выбирал футболки.

Для сегодняшнего «выхода в свет» важен был не только рисунок, но и цвет.

Картинка должна быть четкой и похожей на оригинал герба, а ткань, на которую она будет нанесена, желательно выбрать не слишком кричащих цветов. Оранжевый отметался сразу, красный и ярко-желтый – тоже. Оставался зеленый, белый и синий. Синий был бы оптимальным вариантом, но он совершенно не гармонировал с расцветкой герба, пришлось от него отказаться. Зеленый, наоборот – с изображением сливался. Методом исключения была выбрана белая футболка. Впрочем, имелась еще коричневая, тоже безупречная во всех отношениях, кроме одного: не было маленьких размеров.

Мастер расплатился, получил покупку и, довольный, поехал на станцию.

Через час он был уже в стейк-хаусе в центре Москвы.

Он нарочно замедлил шаг, чтоб войти в зал минут на десять позже двух посетителей, которые – он знал это – придут сюда ужинать ровно в шесть. Они всегда приходили в одно и то же время. Здесь очень вкусные стейки, особенно если их не слишком прожаривать. Тогда мясо будет нежным и сок будет течь…

Мастер прибыл вовремя: интересующие его персоны уже сделали заказ, но еще не приступили к еде, а до тех пор были способны замечать, что происходит вокруг. Появись он чуть позже – их уже ничто не интересовало бы, кроме полусырого мяса.

Мастер выбрал столик неподалеку от того, за которым расположилась поужинать столь занимающая его пара.

Отсюда мастер был хорошо виден мужчине с печальным взором и острыми волчьими ушами. Женщина сидела к мастеру спиной, ее почти полностью закрывала высокая кожаная спинка дивана. Житель Подмосковья не слышал, о чем они говорят, но догадывался.

Подошел официант, и мастер принялся задавать ему вопросы, тыча пальцем в меню. Он выбирал блюдо очень придирчиво, но в конце концов остановился на самом простом гамбургере из тех, что готовы еще со вчерашнего дня, и их надо лишь разогреть. Он поступил так вовсе не потому, что у него не хватало денег, просто ему надо было уйти раньше тех двоих.

Общаясь с официантом, мастер говорил не то чтобы очень громко, но достаточно для того, чтобы на него хотя бы ненадолго обратили внимание. Мужчина с волчьими ушами его заметил, но тут же и забыл: принесли стейки.

Если бы кто-нибудь еще заинтересовался этой парой, он, наверное, удивился бы, с какой жадностью они поглощают мясо – словно неделю голодали. Но это были постоянные клиенты ресторана: они являлись сюда регулярно вот уже несколько лет.

На большом экране под потолком крутили американский боевик.

Мастер, не торопясь, вынул из кармана некое устройство, напоминавшее по виду слуховой аппарат. Оно и крепилось за ухом на манер слухового аппарата, и мастер не преминул поместить его туда. После этого он стал слышать даже шуршание салфеток за соседним столиком.

Затем спокойно принялся за гамбургер.

А хранительница и Станислав, покончив с едой, вернулись к разговору.

– Мне кажется, на источник надежды нет, – печально произнес мужчина, вытерев губы салфеткой. – Он угас окончательно. А с амулетами мы долго не протянем, станем уязвимыми для соседей. Все зарятся на парк ВДНХ – ну как же, прибыль…

– Кто? – гневно сверкнула очами Дарина. – Кто посмеет? Альвы, слаш, элохим?

– Джинна, – коротко сказал Станислав.

– Эти – могут, – опустив глаза, согласилась она со вздохом.