Лиза повертела цветок в руках. Шипы оказались на шарнирчиках, они сложились и прижались к стеблю.

— Я поняла! Роза у мамы на картине! Это не брошка, а ключ! — завопила Лиза. — Тот самый! Маме Коракс помог спрятать, в последний момент! Наверно, решил, что цветок проще всего спрятать среди цветов!

Все, конечно, повернулись к картине — сравнить.

Королевский портрет как будто этого и ждал. За нарисованным окном сквозь тучи ударили ослепительные солнечные лучи и ярко заблестели на розе, которую держала у ворота Уна. Только теперь рука королевы чуточку сдвинулась, и стало видно, что сжимает она не просто металлический цветок, и уж тем более не брошку, которая скалывает ворот платья, а самый настоящий ключ. Совершенно такой же, как у руках у Лизы! Бородкой служили шипы на стебле, а головкой — полураспустившаяся роза, выкованная искусно, как живая.

— Смотрите! Ожило! — победоносно грянул Костя. — Ничего я не испортил!

Лиза, крепко зажав в руке ключ, кинулась к картине. Она и сама не знала, на что рассчитывала — ведь нарисованной калитки, о которой говорил Илья Ильич, отсюда не видно.

А вдруг… вдруг удастся туда проникнуть?

Но навстречу Лизе из картины повалил густой, маслянистый, жирный дым.

— Замок! — Амалия ахнула и покачнулась.

Дым ничем не пах и все сгущался, и вот уже вместо дыма, застилая фигуры на картине, распирая раму, прямо на Лизу медленно, неторопливо поплыла туша Черного замка, блестящая, склизкая даже на вид. Пропали своды дворцовой галереи и расписные стены и потолок Цветочной гостиной — замок заполонил собой все. Сейчас он был больше похож на тупорылую подводную лодку чудовищных размеров, и, хотя из рамы в гостиную пока что вдвинулся только нос этой лодки, стены дворца угрожающе затрещали, с потолка посыпалась штукатурка, а пол заходил ходуном. Лиза не только ушами, но и всем телом ощутила до тошноты знакомый низкий гул, невыносимый, пробиравшийся до мозга костей. Ей захотелось забиться в угол, спрятаться, зажмуриться, но ноги ослабли и она не могла даже шевельнуться.

Даже Костика и того проняло — хотя на драконский лад.

— Совсем как танк, а мы как в окопе… — задрав голову, восхитился он, но тотчас подскочил: — Смотрите, там что-то вроде рубки!

Сквозь мутную пелену Лиза увидела где-то в высоте прозрачное стекло в стене замка, и там, за стеклом, лицо Маргариты — упрямое, с закушенными от напряжения губами. Филин рядом тихо присвистнул — не то огорченно, не то восхищенно.

— Кабинет Мутабора! — догадался Конрад-старший.

— Мозг Черного замка! — воскликнула Лиза. Все обернулись к ней.

— Мне Паулина сказала! Бывшая гарпия! — торопливо добавила Лиза, надеясь, что заклятие спадет хоть отчасти.

Старший Конрад остолбенел и некрасиво разинул рот — видно, наконец-то вспомнил, кто толкнул его на предательство.

— И еще у замка есть сердце, и если его остановить, замку конец! — выпалила Лиза.

— Инго, ты что? — вдруг ахнул Филин.

При виде Маргариты король не стал долго раздумывать: он оттолкнулся от паркета, ухватился за какую-то скобу, а может, плавник, торчавший из стены замка, подтянулся и вот уже стоял на пороге открывшейся в черном боку дверцы. И уплывал вместе с замком.

Лизу как подбросило, противное оцепенение вмиг прошло, а гула она теперь будто и не слышала.

— Ты куда? Куда без меня?! — Лиза поспешно сунула ключ в карман, подпрыгнула и попыталась уцепиться за ту же скобу или хотя бы за соседнюю, но вместо этого, нелепо дрыгнув ногой, уцепилась за штанину брата, и Инго ничего не оставалось, как подхватить Лизу за куртку.

Растерянные лица Филина, Конрада, Левы и Костика почему-то оказались ужасно далеко внизу, как если бы она смотрела на них с четвертого этажа, не меньше… вот мелькнула Амалия — расширенные глаза на белом как мел лице.

— Лиза! Ли-иза! — ее голос донесся словно издалека. — Скорее скажите им обо мне, весь сама я не могу!

Лиза свесилась вниз, — Инго, к счастью, крепко держал ее, — сложила ладони рупором и крикнула:

— Андрей Петрович, это Амалия шпионила, потому что Мутабор ее заставил! Она открыла Белую Книгу и заколдовала наши зеркала! А рассказать не может, на ней заклятие!

Руки Инго дрогнули у Лизы на плечах, и он поспешно добавил:

— Не смейте обижать Амалию!

Лиза успела еще увидеть, как Конрад-старший, не послушавшись своего государя, с низким страшным рыком ринулся на фриккен Бубендорф, а потом все пропало и осталась только густая, непроглядная темнота, облипавшая лицо, как мокрая ткань.

— Вот, я же говорил! Настоящий злодей схвачен! — рычал между тем дракон, не выпуская Амалию из своей железной хватки, так что голова у нее бессильно мотнулась. — Ах, негодяйка, дважды предательница! Стражу! Палача!

— Конрад… — тихо сказал Филин, но сквозь треск стен и гул замка его услышали все. — Немедленно отпусти Амалию, иначе я за себя не ручаюсь.

— И я тоже, — добавил Костик, вырываясь из рук Левы.

— Все правильно! — Из ярких глаз Амалии покатились слезы. — Я… — она набрала в грудь воздуха, но не смогла ничего сказать — задохнулась, словно ей грубо зажали рот.

В это же мгновение забытая кем-то чашка с остатками утреннего кофе плавно подлетела в воздух, и темная жидкость выплеснулась на клавиатуру Мэри-Энн. Амалия стояла от ноутбука в нескольких шагах, но Конрад все равно списал диверсию на ее счет:

— Подстроено! Магия!

— Чушь! — возмутился Лева. — Только что говорили — фриккен заколдована! Вы же видите, ей и слова не вымолвить! Стоило ей попытаться раскрыть тайну, как сразу бац — и ноутбук испортился!

— Это чары так действуют, чтобы мы отвлеклись! — поддержал его Костя, свирепо глядя на отца.

— Питье… хлбр-бр-быр… питье отравлено, — со свистом и хрипом пробулькала Мэри-Энн вместо своего обычного сварливого отчетливого голоска. — Не пей вина, Гертруда… хр-р-р… Не виноватая я, он сам пришел, пщ-пщ-пщ… Матросский табак, адское зелье… кр-р-ракр… проклятым соком белены… тц-тц-тц… Французские, «Шанель номер пять», ф-ф-ф-фш-ш-ш…

Ноутбук задымился и погас.

Амалия благодарно кивнула Леве с Костей и попятилась от разгоряченного Конрада к плывущему мимо клепаному боку Черного замка.

— Вот видите, прошлого не исправишь… — потерянно произнесла она, и вдруг голос ее окреп. — Но дети будут целы, я их непременно верну, чего бы мне это ни стоило. — Амалия не договорила, резко вскинула руки — и навстречу ей в борту замка послушно спустилась откидная лесенка, как из кареты.

— А замок ее почему слушается? Уж точно неспроста! — не унимался Конрад. — Не она ли ученица Мутабора?

Амалия по-девчоночьи легко взбежала по ступенькам, обернулась и крикнула:

— Прощайте!

Она сделала всего лишь несколько шагов, но теперь ее почти не было видно — тонкий силуэт стремительно удалялся вглубь длинной темной галереи, уходящей во чрево замка, а тот, не останавливаясь, двигался дальше.

— Стой! Вернись, кому говорят! Совсем с ума сошла?! — выдохнул Филин, и через секунду ушастая рябая птица с сердитым уханьем умчалась в ту же галерею. Лесенка начала втягиваться внутрь, складываясь гармошкой.

— Папа, что ты натворил? — напустился на отца Костя.

— Сказано вам, фриккен не виновата! — с трудом сдерживаясь, добавил Лева. — Ее заставили, как и вас.

Конрад-старший схватился за голову.

— Раз так, я должен быть рядом с ними! — трагически провозгласил он. — Филин! Фриккен! Подождите! — И, не оглянувшись на сына, Конрад несколько тяжеловесным, но сильным рывком взметнул свое тело вверх — и вовремя, потому что, как только он скрылся в галерее, лесенка исчезла, дверца захлопнулась и вместо нее опять плыл мимо блестящий, будто жиром смазанный, бок замка.

Заполучив Амалию, волшебника и дракона, Черный замок ускорил ход — пронесся мимо Левы с Костей, всей своей тушей пробил противоположную стену и исчез в глубине гостиной. Мальчики едва успели выскочить в коридор — туда, где висела картина, — и вовремя, потому что в гостиной поднялся столб пыли, затрещало, загрохотало и посыпалось, а свечи на столе полыхнули и погасли.