Миг — и мел завис в воздухе, который задрожал, будто марево над костром. Там, где только что стоял рыжий юноша в белой куртке, никого не было. Бармен ловко поймал мел в подставленную ладонь и аккуратно стер с доски надпись.
Обвешанные сувенирными амулетами туристы ахнули и торжествующе переглянулись. Они получили свой аттракцион.
Глава 3, в которой принцесса теряет тапки в сугробе
Пробило одиннадцать.
Лиза вскинула голову от тетрадки с задачками по королевской экономике и насторожилась.
Приближение брата она теперь почему-то чувствовала заранее — каждый раз, как Инго приезжал из Амберхавена, отыскивал в Петербурге Бродячий мостик и переходил по нему в Радинглен. Как так получалось, она и сама не знала. Безо всякого волшебного слуха. Впрочем, включив волшебный слух, Лиза поняла, что не обманулась: где-то внизу, под окном ее башни, в заснеженном дворцовом парке, заскрипели по снегу знакомые шаги. Лиза захлопнула тетрадку, сунула ее в ящик палисандрового секретера на гнутых ножках, потом поспешно набросила на плечи верный пуховичок и со всех ног кинулась по винтовой лестнице, которая вела до самого подножия башни и прямо в сад — очень удобно. И только выскочив на дорожку, заметенную снегом, принцесса Радингленская обнаружила, что на ногах у нее комнатные туфли с пышными помпончиками. Подумаешь! Главное — Инго приехал!
Лиза повертела головой, потянула носом холодный воздух.
Снег сыпал густо, неспешно, и каждый куст, каждое дерево уже надели белую попону. Башни дворца смутно вырисовывались в сумерках, и, стоило спуститься с высокого крыльца, уже расплывались за пеленой падающего снега. Впереди, на аллее, между двух вечнозеленых деревьев, стриженых шарами, снежная завеса раздернулась, как театральный занавес, и в темный проем шагнула высокая, чуть сутуловатая фигура в белой куртке с откинутым капюшоном. Над капюшоном даже в полумгле пламенела припорошенная снегом рыжая шевелюра. Инго, как всегда, прибыл налегке — с сумкой через плечо и еще с каким-то небольшим пакетом.
— Привет, лисенок! — Он поставил поклажу на снег.
Лиза радостно ойкнула и, высоко задирая ноги в спадающих туфлях, помчалась навстречу брату. С разбегу повисла у Инго на шее. С каждым разом допрыгнуть было труднее — Инго делался все выше и выше и собирался ли останавливаться, непонятно. И вообще каждый раз Лизе требовалась секунда-другая, чтобы его лицо опять стало знакомым и привычным. Вот и теперь, пока Инго, подхватив ее под мышки, кружил над сугробами, Лиза, смаргивая снег, смотрела на него и удивлялась. Надо же, бородку решил отращивать! А ему идет… Только хмурый какой-то. Наверно, устал. Ох, не хочется на человека сразу вываливать все новости, но как же быть? К кому еще пойти, к кому обратиться?
— Ой, нет, погоди! — воспротивилась Лиза, потому что Инго примерился было опустить ее на землю, и тут обнаружилось, что туфли с помпонами потерялись в снегу.
Она быстро свистнула — по-особому, длинно и переливчато, как ее научил Филин, — и промокшие туфли послушно выпрыгнули из сугроба.
— Здорово, — похвалил Инго и поставил Лизу на дорожку. — Лисенок, а что это ты без ботинок выскочила?
— Да? А ты сам чего без шапки ходишь? — тут же нашлась Лиза.
— А меня Мостик сегодня недалеко высадил — вывел из Питера прямо к калитке парка. Он, кажется, уже выучил, что я предпочитаю непарадный ход. Ты почему так запыхалась?
— Я торопилась! — объяснила Лиза. — Разговор есть. Понимаешь… — Она попыталась собраться с мыслями, сразу вспомнила все, и растерялась, а к горлу подступили слезы. — У меня… у нас тут такое…
— Погоди, скажи сначала, как Бабушка. Она вчера у врача была?
По голосу брата Лиза мгновенно поняла: что все это ему давно известно, просто он не хотел ее, Лизу, волновать раньше времени. Поняла — и обиделась. Спрашивают, как со взрослой, а скрывают, как от маленькой! Выбрали бы что-нибудь одно!
— Была! И говорит, что в больницу ляжет! Сразу после нового года! А зачем — молчит! Обследование какое-то! — от собственного плаксивого голоса Лизе стало тошно.
Инго вскинул на плечо сумку, взял пакет и пошел рядом с Лизой, приноравливая свои длинные шаги к ее маленьким.
— Инго, а Филин тоже знает, что Бабушка болеет? — подозрительно спросила Лиза. — Она хочет, чтобы все считали, будто она переутомилась, а вы, оказывается…
— А мы, оказывается, думаем, чем еще можно ей помочь, — объяснил Инго, почувствовав Лизину обиду. — Поэтому, Лизкин, я сейчас прямиком к Бабушке, а потом к Филину и Амалии, ты уж не обессудь. Проводи меня немножко, расскажешь, как и что.
— Амалия твоя еще не прилетела! — сообщила Лиза. — Рейс в Норвегии задержали! Вы потом будете совещаться, меня возьмите! Я вам еще пригожусь! — сказала она, совсем как Серый Волк Ивану Царевичу.
— Ты нам и так помогаешь, — если делаешь то, о чем Бабушка тебя просила, — думая о другом, отозвался Инго, которого вести об Амалии явно расстроили.
— А-а-а, уроки учить, да? — безнадежно протянула Лиза и шмыгнула носом. — У меня скоро голова от них лопнет! Бабушка велела, чтобы я немедленно входила во все королевские дела!
— И входишь? — сочувственно спросил Инго.
— Как могу! — буркнула Лиза. Не жаловаться же на тетрадку с балансом и профицитом или на предновогодний наплыв подданных.
Брат с сестрой поднялись по заснеженным ступенькам к боковому входу во дворец, Инго приоткрыл перед Лизой резную низенькую дверку и вслед за ней шагнул в полутемный безлюдный коридор. И в самом деле, непарадный ход, подумалось Лизе. Инго тоже не любит помпу, церемонии и троекратные «ура» и «виват», и тоже старается не показывать этого радингленцам…
— Вот ты приехал — объяснишь все, что я не поняла! Договорились? — спросила она, поспешая за братом по запутанным дворцовым переходам, в которых до сих пор опасалась заблудиться.
— Ой, Лизкин, вряд ли, мне сейчас будет не до того, — сказал Инго, не оборачиваясь и ускоряя шаг. — Честно предупреждаю.
— Да? — Лиза нагнала Инго, вцепилась ему в рукав и развернула к себе. — А у меня, между прочим, школа еще! Чуть по химии тройку не влепили в полугодии, спасибо, Лева дал на контрольной реакцию списать! И Филин… тоже, как ты! Говорит — заниматься надо больше, часа по четыре в день, и нового преподавателя мне нашел, дяденьку какого-то из Консерватории… а волшебные задания никуда не отменил! Он считает — мне надо доучиться до совсем профессионального музыканта! А я так не могу — не могу я и музыкантом и королевой и волшебницей, и еще в школе успевать, ты понимаешь?! — она выпалила все это полушепотом, потому что совсем не хотела, чтобы все придворные слышали, как принцесса чуть не плачет навзрыд. — Ты им скажи, что у меня двадцать четыре часа в сутках! Пусть хоть с чем-нибудь отстанут!
— Спокойно, не шуми, разберемся. — Инго потрепал Лизу по голове. — Вот приедет барин, барин нас рассудит.
Лиза посмотрела на него с надеждой. Может, Инго и правда отвоюет ее хотя бы от волшебных уроков? Раз они оба одинаково относятся к дворцовым обязанностям, должен же он ее понимать и в остальном!
— Ты только попроси Филина отменить какие-нибудь уроки… если не забудешь… и я тебе больше мешать не буду и ныть тоже, — неуверенно пообещала она.
— А ты и не ноешь, просто тебе худо и ты устала. Я постараюсь что-нибудь предпринять, — с пониманием отозвался Инго. — Пойдем.
Они свернули в просторный зал с мозаичным полом — тут начиналась парадная часть дворца и, несмотря на поздний час, короля в любой миг могли громогласно встретить придворные или прислуга.
«Я же ему еще самого главного не сказала!» — спохватилась Лиза и торопливо спросила:
— Вот скажи лучше, ты знаешь, что наша мама была волшебница?
— Нет, — Инго приостановился и удивленно посмотрел на сестру.
— И Филин тоже не знает! А Бабушка еще и похлеще выражается: говорит — она была ведьма! — поделилась Лиза. — За что так?
Инго помолчал, потер щеку.
