— Теперь замок меня боится, — кивнул Инго, — я ведь убил его хозяина и собирался уничтожить его самого. Он это чует. Да, нам теперь это страшно некстати, но, простите, переубедить его я не берусь. Внутри замка я, может быть, как-то и сориентируюсь по старой памяти, — Инго дернул плечом, — но вызвать его не смогу.
— Если замок тебя не слушается, значит, надо его выманить другим способом! — вскинулась Марго, очнувшись от оцепенения.
— Обереги в Радинглене снимать нельзя, иначе замок начнет продираться из-под земли на поверхность и разрушит город. Отпадает. — Инго повертел в пальцах ложечку. — Надо отрезать ему все пути, кроме одного, и караулить — как мышь у норки.
— Зеркало Гарамонд разбил, — напомнила Лиза. — А картина теперь молчит и не меняется. Ну, Костик! — не сдержалась она.
— А где он, собственно? — спохватился Филин. — Его без присмотра оставлять нельзя.
— Как только вы меня разбудили, я отправил Константина за Конрадом-старшим, — ровным будничным голосом сообщил Инго.
— Он-то нам зачем?! — мгновенно вскипел Филин. — Предателя допрашивать? Если он что-то знает, почему раньше молчал?
В глубине души Лиза была с Филином согласна. Но ничего не сказала.
— Не допрашивать, а расспрашивать, — поправил волшебника Инго. — А молчал он по моей просьбе. Я не хотел никаких напоминаний о замке — мне ведь незачем было знать, как им управлять, наоборот, я старался все это забыть как страшный сон. Послушайте, Конрад бесценный свидетель! Он как-то ухитрился пробраться за мной в замок, когда я попал в плен. За ним не следили, взаперти не держали, — Инго помешкал и продолжал, тщательно подбирая слова, — и никакие мутаборские чары на него не действовали, так что соображал он отлично, круглые сутки. И хотя он превратился для маскировки в саламандру, абсолютной памяти его это не лишило.
Филин яростно фыркнул.
— Филин, неужели вы не понимаете, что сейчас не до гордости и не до раздоров? — перевел глаза на Лизу и добавил: — Ко всем относится.
Лиза устыдилась и потупилась. В самом деле, какая разница, кто именно отыщет дорогу в замок, если благодаря этому получится добыть яблоко для Бабушки!
— Отлично, будем зависеть от Конрада, — сквозь зубы сказал Филин.
— Почему обязательно от Конрада? — звонко спросила с порога Цветочной гостиной фриккен Бубендорф. — Я тоже кое на что гожусь! — Она победоносно помахала в воздухе каким-то листочком.
— Что это? — Инго вскочил.
Фриккен Бубендорф, покосившись на яблоко и волшебную палочку, грациозно уселась в кресло и налила себе кофе в тончайшую чашечку.
— Пока что всего лишь набросок, — слегка запинаясь от волнения, сказала она. — Задали вы мне задачку, Инго! Но если кое-что проверить и подправить, у нас получится… — Амалия помолчала, подбирая слова попроще, — скажем так, формула-приманка для Черного замка. По ней можно будет выстроить замку такие условия, чтобы он появился. Акустические колебания… впрочем, это долго объяснять.
— Вы хотите сказать, нужно будет сыграть музыку-приманку? — Марго села очень прямо и с интересом посмотрела на листок.
— Что-то в этом роде, — кивнула Амалия. — Вы быстро схватываете, Маргарита! Ведь Мутабор был прежде всего музыкантом, и, подозреваю, нет, уверена — замок управляется музыкой.
У Марго вдруг сделался довольный-предовольный вид, и она даже потерла руки, звякнув браслетами. Лизу это насторожило — Маргарита была не из тех, кто расцветает от комплиментов.
— Но загвоздка в том, что музыку эту сначала нужно сочинить и лишь потом сыграть, а обычному человеку вряд ли по силам достичь уровня Мутабора — и в том, и в другом… — с сомнением произнесла Амалия.
— У нас трое музыкантов-волшебников, — заметил Филин. — Я, может, и не силен, а вот девочки — да, так что справимся. Давай формулу, Аль, пусть Мэри-Энн подумает.
— Недостаточно оперативной памяти для выполнения одновременно двух задач такой сложности, — не прекращая жужжать и пощелкивать, недовольно заявил компьютер, продолжая превращать яблоко в берестяное, соломенное, янтарное. — Возможен сбой в программе, а тогда придется начинать все с самого начала.
Посовещавшись, решили не рисковать.
Яблоко в розетке стало нефритовым, потом сусально-золотым, потом пластмассовым — в лимонно-клубничных разводах, каких в природе не встречается.
— Фриккен, но почему мутаборская музыка нам не по плечу? — уязвленно спросила Маргарита. — Конечно, он во всех своих личинах сочинял и играл неимоверно сложную музыку, он же был великий музыкант и композитор, по-моему, ему вообще в двадцатом веке равных не было, однако…
Инго поднял голову, в упор поглядел на Маргариту, и зеленые его глаза стали холодными и пристальными.
— И нечего на меня так смотреть! — вспылила Маргарита. — Да, мне про него интересно, и всегда было интересно, и я не вижу в этом ничего постыдного! Я знаю, знаю, что Притценау сам себя превратил в колдуна и причинил вам много горя, но ведь ты же не будешь спорить, что он был гений? Одного не понимаю, зачем ему понадобилось становиться доппельгангером? Он ведь и так столько успел в жизни! Написал такую великолепную музыку, завоевал такую славу! Зачем, спрашивается, было жадничать — зачем ему потребовались бессмертие, всемогущество, власть над миром, Черный замок?!
— Мы, к счастью, никогда этого не поймем, — суховато остановила ее Амалия. — Но к чему вы клоните, Маргарита?
— К тому, что мы уже однажды справились с его гениальной музыкой! Сможем и во второй раз! Не верите? — азартно спросила Маргарита.
— Тогда вы всего лишь вывернули ее наизнанку и подчинили себе. А придумать с нуля… или восстановить — задача не из легких. — Амалия покачала головой. — Для этого понадобится встать на место Мутабора, — она поежилась, точно от холода.
— Как — на место? — глаза у Марго загорелись.
— Надеюсь, что не буквально, — откликнулась Амалия. — Хотя кто знает… Возможности доппельгангера намного превосходят человеческие. Вы видели его пальцы? Длинные, гибкие, такими можно на клавишных одной рукой взять две октавы, да и на скрипке что угодно сыграть, и на виолончели…
— А откуда тебе известно, как выглядел Мутабор? — вскинулся Филин.
— Из ваших общих рассказов, — ответила Амалия и резко звякнула чашечкой о блюдце.
Марго, услышав про две октавы, тотчас растопырила пальцы и принялась что-то прикидывать. Она так разволновалась, что кусала губы.
«Руки Мутабора… руки Инго… Нет, ничего не понимаю!» — подумала Лиза, которая дорого бы дала, чтобы проникнуть в мысли Маргариты.
— Я не хочу вас обескураживать, — извиняющимся тоном сказала Амалия, — просто предупреждаю, что выманить Черный замок будет трудно. Вы ведь не доппельгангеры.
— Э-э-э… здравствуйте! — несмело произнес с порога знакомый бархатный баритон.
К удивлению Лизы, старший Конрад нерешительно топтался на пороге, как двоечник в кабинете у завуча. Даже багряный шарф, обычно развевавшийся у него за плечами независимо от погоды и сквозняков, сейчас уныло обвис.
Из-за отцовской спины вынырнул Костя.
— Вот, доставил, — объявил он и плюхнулся на стул между Лизой и Марго, нарочно подальше от отца.
— Представляешь, только я с Мостика вышел — смотрю, идет! — жарко и сердито прошептал Костя на ухо Лизе. — Я, говорит, прогуливаюсь! А еще врал, будто Мостик его сюда не пускает! Сам себе опалу придумал, развел драму на пустом месте!
Лиза цыкнула на младшего дракона, потому что Филин уже бомбардировал старшего вопросами.
— Расскажи-ка нам, Конрад, как ты в свое время проник в Черный замок? Где там вход-выход, как туда попасть? Ты ведь все помнишь? Может, видел, как Мутабор управлял замком?
Конрад оторопел и даже втянул массивную седеющую голову в плечи.
— Садись, Конрад, не стой как чужой, — спокойно предложил Инго. — Побеседуем. От меня проку оказалось мало, теперь вся надежда на тебя.
— Нам сейчас срочно нужно узнать, как проникнуть в замок, — мягко, едва ли не ласково пояснила Амалия. — Для чего, мы объясним вам потом, поверьте, причины веские. А пока помогите нам, пожалуйста.
