В 1948 году его разыскали. Он получил письмо из конторы Рейнера Хильденбранда. Контора имела на первый взгляд безобидную вывеску, она именовалась «Службой розыска».

Но все дело в том, кого и для каких целей разыскивать. «Служба розыска» открылась якобы для того, чтобы помочь немцам найти своих родственников, близких, друзей... Но за этой гуманной целью скрывалось совсем иное. Рейнер Хильденбранд разыскивал бывших нацистов, эсэсовцев, военных преступников. За его спиной стояли офицеры американской контрразведки Си-Ай-Си.

Фишер получил от Хильденбранда заманчивое предложение работать на новых хозяев. Но для этого ему надо было переменить имя и составить более или менее приемлемую легенду для легализации. Вот тут Фишер и вспомнил об Эдгаре Эккеле. Навели справки через ту же контору по розыску и установили, что Эккель проживает на территории Германской Демократической Республики, работает учителем в школе. Не составило труда установить, что у него был двоюродный брат Эрвин Эккель, которого считали пропавшим без вести...

Эдгар Эккель получил любезное письмо из конторы Хильденбранда с просьбой дать сведения о своем брате. Он ответил на письмо в надежде, что запрос был не случаен и он получит какие-то сведения о погибшем. Он даже надеялся, что брат жив.

Вскоре Эдгара Эккеля пригласили приехать в Западный сектор Берлина. Эдгар поехал и встретился с Фишером.

Эдгару некуда было отступать. Он помнил повадки палачей. Требовалось же немногое: признать Фишера родным братом и изредка принимать у себя в доме...

Из Германской Демократической Республики нам прислали фотографию Курта Ханса Фишера.

Бесцветное, невыразительное лицо, залысина надо лбом. Темные глаза на фотографии глубоко провалились, в них что-то мрачное.

Нас интересовал психологический поединок Курта Фишера с Чарустиным. Чем он мог бы взять Чарустина? Какие доводы он нашел, чтобы склонить на свою сторону?

Запугать? Чем? Я вчитывался в показания Фишера в поисках ответа на эти и многие другие, возникавшие у меня вопросы. Вот выдержка из показаний Фишера:

ФИШЕР. Инженер Чарустин привлек наше внимание. Мне было дано поручение заняться им.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто вам дал такое поручение?

ФИШЕР. Офицер Бундеснахрихтендинст, в сокращении БНД.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Офицер какого подразделения?

ФИШЕР. Я работал в той области, которая контролировалась представительством БНД под кодовым названием «Уран».

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто руководит «Ураном»?

ФИШЕР. Господин Хейнрихс. Его кличка Хафнер, номер 29—72.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Он лично вам давал это поручение?

ФИШЕР. Нет! Личных встреч с Хейнрихсом я не имел. Мне передавались поручения через связного агента Шварца. Настоящее имя его мне не известно. Встречи наши происходили обычно на конспиративной квартире.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Сообщите адрес конспиративной квартиры.

ФИШЕР. Бад-Годесберг, Пютцштрассе...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, вы утверждаете, что некий Шварц дал вам указание присмотреться к советскому инженеру Чарустину. Для какой цели?

ФИШЕР. Я немного знаю русский язык. Я работал в сфере обслуживания советских людей...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Что значит сфера обслуживания?

ФИШЕР. Это наше внутреннее обозначение. Это значит, что я выполнял указания БНД в отношении советских людей.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Итак, разведка Федеративной Республики Германии ставит перед своими агентами какие-то задачи относительно советских людей, приезжающих в страну. Что это за задачи?

ФИШЕР. Это целая серия мероприятий... Она носит у нас кодовое название «Индекс». Мы изучаем работников советских представительств, подслушиваем их разговоры, ведем запись телефонных переговоров, стараемся узнать все, что возможно, об их личной жизни, наклонностях, пороках, слабостях. Сюда же входит и изучение советских людей для возможной вербовки.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Почему ваше руководство заинтересовалось Чарустиным?

ФИШЕР. Эти подробности мне не известны. Мне было поручено установить за ним слежку, изучить его на предмет вербовки.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Кто должен был вербовать Чарустина?

ФИШЕР. Это было поручено мне, и я завербовал его.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Расскажите подробнее...

ФИШЕР. О, эти вещи сразу не делаются. Прежде всего я изучил наше досье на господина Чарустина. В досье указывалось, что он коммунист, инженер, ответственный работник и неженатый человек. Мы решили подыскать ему женщину. Господин Чарустин очень плохо знал немецкий и хорошо — английский. Это облегчало задачу. С русским языком у нас всегда трудности. Мы нашли Гертруду Ламердинг, девушку из благопристойной семьи...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. ...которая согласилась на столь нечистоплотную работу?

ФИШЕР. Раньше на такую работу шли из преданности фюреру и великой Германии. Теперь это стоит денег...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Из какой она семьи?

ФИШЕР. Ламердинг... Боюсь, я здесь запутаюсь... Она не может быть дочерью фон Ламердинга. Она интересная, молодая, незамужняя женщина. Чарустину представили ее как переводчицу. Она начала с ним работать...

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Вы ожидали повторного приезда Чарустина?

ФИШЕР. Он не скрывал, что приедет... В свой первый приезд Чарустин договаривался с фирмой о распределении заказа на трубы. Во второй приезд переговоры продолжались. Начали поступать первые партии труб. Он прожил на этот раз в Западной Германии почти месяц. Гертруда оставалась его переводчицей. Она сопровождала его в поездках по музеям, по городу... В общем, женщины умеют залезать в постель к мужчине, когда это хорошо оплачивается. Инженер Чарустин съездил на родину и вскоре вернулся принимать партию труб. На этот раз мы встретили его во всеоружии. Пропагандировать мы его не собирались. Это обычно очень хлопотно и редко дает результаты. Предложить деньги — слишком рискованно. Мы решили снять на кинопленку его похождения с Гертрудой. Однажды, явившись к нему в номер, я предъявил ему эту кинопленку. Инженер Чарустин стоял перед выбором: или общественный скандал с публикацией в газетах снимков, либо... Он предпочел сотрудничество с нами.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. Какие вы ему поставили задачи?

ФИШЕР. Это уже не по моей части. После вербовки Чарустина я и Гертруда отошли от него.

СЛЕДОВАТЕЛЬ. С кем вы его связали?

ФИШЕР. И это не по моей части. С кем он был потом связан — мне не известно.

К протоколу допроса Фишера прилагались некоторые документы на бланках со штампами.

Фигура Курта Ханса Фишера дальнейших исследований не требовала.

Наши друзья прислали и фотографию Гертруды Ламердинг. Как говорится, на всякого мудреца довольно простоты. Ее портрет был выставлен в витрине фотоателье. Отличная фотография. Молодая женщина чуть склонила голову. Светлые, распущенные по плечам волосы. Влажные большие глаза чуть задумчивы.

На обратной стороне фотографии надпись:

Подпись руки Фишера удостоверялась следователем.

По закону чекистской чести и совести, я считал арест Чарустина преждевременным. Мы не утвердились во мнении, что он изменил Родине, согласился сотрудничать с врагом и катастрофа на нефтепроводе — дело его рук.

Если поверить показаниям Фишера, то западногерманская разведка завербовала советского инженера Чарустина, имеющего доступ к промышленным секретам. Вербовка такого агента — большая удача. Он может работать годы, поставляя секретную информацию, ценность которой во много раз превышает эффект от диверсии. Если рассматривать пожар на нефтепроводе как диверсию, то диверсия эта, конечно, не из значительных. Если встать на позиции БНД, то ее руководители в данном случае действовали крайне расточительно. Диверсия или несчастный случай привлекают ко всем лицам, прикасавшимся к строительству нефтепровода, повышенное внимание, что может привести к разоблачению агента.