- Я покажу тебе, как проделывать со мной такие фокусы.
Она бросилась к Вэлину, но он, схватив свой второй ботинок, рванул через дверь. Прежде чем она достигла её, он успел её захлопнуть. Заколотив по двери, Эмми прокричала ему.
- Проклятый подлый трус, вернись и посмотри мне в глаза.
Из-за двери раздался голос Вэлина. - Успокойся, Эмми.
- Я не швабра, которую ты можешь…
- Не, кто?
- Не проститутка, ты, тупица. - Эмми стукнула по двери. - Покажись, ты проклятый лживый, хитрый, коварный, подлый… - У Эмми перехватило дыхание.
- Сожалею, Эмми. Я вернусь, когда ты немного успокоишься.
- С меня достаточно твоих извинений. Сейчас же вернись, чтобы я смогла поколотить тебя, - резко сказала Эмми.
Она приложила ухо к двери, но этим только заглушила все звуки. Отступив, Эмми ударила по ней ногой и взвизгнула, когда боль пронзила её необутые пальцы. Опустившись на пол, она обхватила ногу рукой и прокляла тот день, когда родился Вэлин. Сердито посмотрев на оставшийся в руке ботинок из лайки, девушка отбросила его в сторону. Подтянув колени к груди, она обхватила их руками и когда из глаз полились слезы - опустила на них голову. Она слышала, как хлопнула дверь, раздалось лошадиное ржание, и затем звуки отъезда Вэлина.
Эмми погрузилась в страдания. Она снова позволила желаниям одержать верх над рассудком. Почему она была такой глупой - предположила, что Вэлин раскаялся в том, что оттолкнул её? Потому что хотела, чтобы он влюбился в неё, как она в него, желала этого так сильно, что и вообразила чувства, которых вовсе не было.
Если бы только она не была раздетой, когда Вэлин вошёл в комнату. После его отъезда, часть времени ушла на поиски способа сбежать. Последние же полчаса она провела на самом солнцепёке: торчала в окне, ища место, куда лучше прикрепить веревку. Эмми решила быстренько помыться… какой злой рок?!… и решить, как лучше сбежать: спуститься на землю или подняться на крышу.
Она также слаба, как и её мать. Простонав, Эмми перебралась с пола на ступеньку перед кроватью. Если судьба будет играть с ней в том же духе, то в итоге она может остаться с ребёнком. А значит, придётся изображать из себя вдову и перебраться в более приличную часть Лондона. Но она не могла себе этого позволить наряду с другими расходами.
- Ребёнок! - Эмми опустилась на краешек кровати и уставилась в никуда.
Спустя несколько минут она слегка улыбнулась. Ребенок Вэлина. Но затем её рот сжался в узкую линию. Какую жизнь она сможет дать ребенку? Она должна будет бросить свой единственный способ заработка, чтобы стать респектабельной матерью. Как она будет обеспечивать себя и свою семью?
- Нет, - пробормотала она. - Ребёнка не будет.
А если такое всё же случиться, она просто украдет побольше дорогих вещиц, прежде чем дитя появится на свет.
Её руки дрожали. Эмми взглянула на них; не время терять голову. Она глубоко вдохнула и медленно выдохнула.
- Займись делом.
Встав с кровати, Эмми подошла к сундуку, в котором хранились её шляпы, туфли и украшения. Открыла его, затем оглянулась на дверь. Интересно, есть ли кто снаружи? Недолго думая, Эмми перетащила через всю комнату скамейку и подпёрла ею дверь. Вернувшись к сундуку, она вытащила несколько ящиков. Затем её рука скользнула внутрь и отодвинула заднюю панель, открывающую потайное отделение. Пальцы девушки коснулись защёлки, и ящики отодвинулись в сторону, открывая сумку с инструментами. Распахнув её, она проверила содержимое - верёвку, крюк, молоток и другие принадлежности, которыми пользовалась в поисках проклятых сокровищ.
Верёвка, возможно, не достанет до земли, но проверить было нельзя. Среди дня кто угодно мог это увидеть. Если Вэлин отберёт у неё верёвку… нет, ей нельзя совершать такую ошибку. Ей необходимо уйти от Вэлина прежде, чем она навсегда погибнет в своей собственной слабости.
После полуночи, но перед закатом луны, Эмми снова высунулась из окна. Она решила, что верёвка недостаточно длинна, чтобы она смогла спрыгнуть на землю. Ей придётся прикрепить крюк и забросить его на крышу. К счастью, стена у башни была зубчатой. Всё, что ей следует сделать, это достаточно сильно бросить крюк, чтобы он достиг амбразуры. Как только он зацепится, она сможет взобраться наверх, а затем осторожно прокрасться вниз мимо спящего охранника.
Для Эмми явилось неожиданностью, что её тюремщик, по имени Ярлет, спал очень крепко. Он не был пьян, но храпел так громко, задремав на соломенном тюфяке прямо под её дверью, что даже распугал воронов, свивших на крыше гнездо. Тем не менее, она не хотела подвергать сомнению этот подарок судьбы.
Нижняя юбка девушки была набита всем необходимым для побега, включая деньги, которые она всегда держала в одном из карманов. Она бы сняла гибкий обруч, но без него её юбка будет слишком длинной. Поэтому она просто подвяжет его и вернёт на место, когда доберется до Грин Райзинга - городка с ближайшей железнодорожной станцией.
Периодически она оглядывала окружающую местность, на случай если Вэлин решит нанести ещё один неожиданный визит. Наконец выбрав подходящее для броска место, Эмми вдруг нырнула внутрь. Какое счастье, что она решила напоследок окинуть взглядом окрестности и заметила мужчину, подъезжающего к башне. Ругаясь, она захлопнула деревянные ставни и заметалась по комнате, пряча свидетельства своей активной деятельности.
Она сидела на сундуке в изножье кровати, когда в замке повернулся ключ, и дверь беззвучно распахнулась. Эмми была ошеломлена, увидев Актона Норта, который юркнул в комнату и осторожно закрыл дверь. Девушка встала, сложила руки, всем своим видом выражая холодность.
- Что вы здесь делаете? - шёпотом спросила она.
Актон также тихо ответил. - Я беспокоился, поэтому пришёл повидать вас.
- Я, конечно, воровка, но не дура. Вы беспокоились не обо мне.
- Естественно, нет. - Актон подошел к ней, держа в одной руке перчатки для верховой езды, а в другой кнут. - Я волнуюсь насчёт Вэлина. Таким расстроенным я его никогда ещё не видел, а тётя Оттолайн слегла. Она никогда не ложилась в постель, несмотря на свои нескончаемые жалобы. После этого фиаско она действительно заболела.
- Я сожалею, но Вэлин…
Голос Актона зазвучал громче. - Я не хочу спорить! - прикусив губу, он уставился на закрытую дверь. Когда снова раздался храп Ярлета, он продолжил. - В любом случае, я забочусь о Вэлине.
Эмми, наблюдая за растерянным поведением Актона, всё больше уверялась в этом. Его руки сжимали перчатки, а в его глазах виднелась боль и печаль.
- Я не хотела, чтобы всё так повернулось, - сказала она.
- Я осознал это только сейчас. Я беспокоился только о своих интересах, но теперь понимаю, как ужасно себя чувствует Вэлин. Он не ест и не знает покоя. Для него это мука. Поэтому, думаю, что вам лучше уехать. Тотчас же.
Одарив Актона оценивающим взглядом, Эмми выждала некоторое время, прежде чем ответить. - Вы позволяете мне уйти?
- Да. Я привёл запасную лошадь. Она в лесу. И, чтобы быть уверенным, что вы исчезните, я принёс шкатулку с драгоценностями. Сокровище здесь не всё, но их достаточно, чтобы вам припеваючи прожить до конца своих дней.
- О, конечно. Это поддержит меня, пока Вэлин не натравит на мой след полицию.
Актон покачал головой. - Не волнуйтесь. Сокровища его мало заботят, и он не будет гоняться за ним или за вами. За этим последовала бы огласка, чего тётя Оттолайн боится больше всего. Он скорее забудет вас и сокровища, чем рискнёт её здоровьем.
Эмми колебалась. В её жизни было полно таких шансов. Она привыкла идти на компромисс со своей честью, честностью, характером в попытке выжить. Сокровище обеспечит будущее Франта, Фиби и Черенка. Отбирать у Вэлина сокровище ей не нравилось, но и добродетельных колебаний позволить себе не могла. Угрызения совести были для тех, кто может накормить своих детей и держать их подальше от Лондонских трущоб.
В любом случае, Вэлин уже довольно очевидно. проявил своё презрение к ней. Он желал её и одновременно ненавидел, и она больше не сможет находиться рядом с ним, зная, как он к ней относится.
