Кровать на ножках в середине комнаты была не убрана, простыни смяты. Внутри у него все свело, когда он представил на них Бью и Лиссу...

Он услышал шум душа и увидел, что в спальне, на том месте, где была маленькая кладовка, теперь устроена ванная.

Чувствуя, что поступает скверно, но не в состоянии перебороть любопытство, Слэйдер вошел в спальню. Дверца шкафа была открыта. Он содрогнулся, увидев одежду Бью, висевшую рядом с одеждой Лиссы. Слишком интимно. Это был знак реальности их брака. Он уже собирался прикрыть дверцу, чтобы избавиться от этого обидного зрелища, когда неожиданно заметил кое-что на туалетном столике. Там рядом с открытой шкатулкой, отделанной блестящим бисером, стояла одна из двух деревянных игрушечных машинок, которые он сделал Лиссе на то бесконечно далекое Рождество.

У машинок были вертящиеся колесики. Он взял игрушку и бессознательно прокатил ее взад и вперед по зеркальному стеклу. Автомобильчик изменился с годами. Там и сям было несколько зазубрин и царапин. Дерево от времени потемнело. Игрушка казалась несовместимой с другими предметами в этой комнате.

Может быть, Джеми играл ею у ног Лиссы, когда она одевалась, чтобы пойти куда-то, и она подняла машинку и положила сюда? Слэйдеру понравилась мысль, что сын Лиссы играет сделанной им игрушкой. Он подумал о Джеми как о сыне Лиссы, не Бью.

Он не слышал, как перестала литься вода в душевой, весь погруженный в мир «если бы».

Слэйдер увидел отражение в зеркале, когда поднял голову. Лисса стояла за ним возле кровати и вытирала голову бледно-розовым полотенцем. Очевидно, она не сознавала, что происходит с ее грудями, такими свободными и подвижными под длинным белым халатом, при движении ее поднятых рук. Она поспешно запахнула халат. Мелькнуло нежное тело. В каждой мелочи она выглядела как леди. Этот легкий, распахивающийся халат давал понять, что она в каждой мелочи — женщина.

Слэйдера обволокли ароматы мыла и шампуней. Растительные запахи были сладкими и знакомыми. Все изменилось за эти пять лет, кроме мыла и шампуней, которыми она пользовалась. И его чувств.

Он повернулся к ней.

Она была еще влажная после душа, настолько же чистая, насколько он был грязен. И так они стояли... два полюса.

Он хотел ее. Он хотел обладать ею на постели, которую она делила с Бью. Он был единственным, кто любил ее и заботился о ней. Она должна принадлежать ему, не Бью.

Он двинулся к ней.

Она не шелохнулась.

Она просто стояла и смотрела на него. В него.

Когда Слэйдер остановился перед ней, они оба тяжело дышали, зрачки у обоих расширились, глаза повлажнели. В полной тишине тикал будильник. Она глядела на капли пота, стекавшие с его скул на шею.

В этот момент на солнце набежало облако, погрузив комнату в тень.

Слэйдер смотрел в ее широко раскрытые, потемневшие зрачки, встречающие с вызовом происходящее между ними. В его глазах читалось удивление тому, что она не делает ни малейшего движения, чтобы остановить его.

Ее ресницы едва шелохнулись, когда его руки снова коснулись ее. Указательным пальцем он распахнул халат, потом коснулся нежного холма ее груди, оставив пятно от земли на ее гладкой коже.

Он ждал.

Не отрывая от нее глаз, он провел пальцем направо. Его теплый, испачканный землей палец следовал к возвышению ее правой груди. Потом он сбросил халат с ее плеч, и перед его жаждущим взором предстало полностью ее тело.

Он смотрел на нее, словно гипнотизировал, словно боялся понять, что смотрит на совершенное, на то, чего у него больше никогда не будет возможности увидеть.

Она ждала, но его глаза ничего не выражали. Даже тогда, когда ее соски откликнулись на его прикосновение.

Мелисса почувствовала, как ослабли ее колени, под его взглядом в ней пробуждалось желание. Непроизвольно сделав шаг назад, она коснулась кровати подколенными впадинами и взглянула на него ожидающе.

Словно загипнотизированная, она смотрела, как он сделал еще шаг вперед, прижав ее к кровати, даже не дотрагиваясь до нее.

Ее глаза медленно закрылись...

Когда она открыла глаза, то поняла, что Слэйдер выиграл битву за контроль над собой. Он долго смотрел на нее, потом повернулся и вышел из комнаты. Не прозвучало ни одного слова.

Бью и Джек сидели на погрузочной платформе и наблюдали за двумя девочками-подростками, которые на противоположной стороне улицы ели мороженое из стаканчиков, сидя на зеленой деревянной скамье у аптеки Прескотта.

— Я думаю обзавестись таким мотоциклом, как у твоего брата, — сказал Джек. — Девушкам это нравится.

— Он мне не брат, — отрезал Бью и сплюнул. Он был умнее Джека. Достаточно умен, чтобы понимать, что человек на мотоцикле не может дать задний ход. И ненавидел себя за то, что понимал это.

Джек толкнул Бью локтем.

— Но как же тогда получилось, что твой отец оставил ему половину фермы, если он тебе не брат?

— Черт бы меня побрал, если б я знал. Ты же знал моего старика. Ему никогда ничего не нравилось, даже женщины. — Бью, улыбнувшись, прыгнул с платформы. — Хотя одну вещь я знаю наверняка. Я должен избавиться от Слэйдера любым способом. Он не должен здесь оставаться. Он уедет и ничего не увезет с собой.

— А как Мелисса? — спросил Джек, спрыгивая следом за ним.

— Мелисса моя жена, — сказал Бью таким тоном, что заставил Джека замолкнуть. Он направился к своему грузовику, предоставив Джеку одному подкатываться к девушкам, которые прикончили свое мороженое и теперь пошли по улице.

На обратной дороге на ферму Бью имел достаточно времени, чтобы поразмыслить о своей жене.

На следующий день после того, как Слэйдера отправили в тюрьму, Мелисса пришла к нему с несообразной идеей. Она без обиняков заявила ему, что это даже не идея, а требование. И в любом случае она не оставляет ему выбора. Ее план заключается в том, чтобы он немедленно женился на ней и дал ей возможность закончить колледж.

Он рассмеялся:

— С какой стати я должен сделать это?

В ее карих глазах блеснул гнев:

— Потому что ты мой должник. Потому что, если ты этого не сделаешь, я предъявлю тебе обвинение в том, что произошло в амбаре.

— Но это был не я... — оскорбленно запротестовал он.

— Не ты? — спросила она с ледяной холодностью.

— Джек подтвердит, что я был с ним.

Она была готова к этому.

— Ты всерьез думаешь, что мне не поверят? Ты знаешь, как в маленьких городках любят скандалы. Я предоставлю им такой скандал, который прикончит и тебя, и твоего папочку. Мы оба знаем, как ему хочется найти предлог, чтобы лишить тебя наследства.

Она была абсолютно уверена в этом. Он тоже.

— Не переживай, Бью. Тебе понравится вторая часть соглашения.

Он едва расслышал ее,

— Вторая часть? — Ему не нравилось, что его принуждает, диктует условия худенькая девочка, знающая, что он должен согласиться, лишь бы она не привела в действие свою угрозу.

Она продолжала излагать свой план.

— В тот день, когда я закончу колледж, я хочу получить развод без всяких условий и разбирательств. Мне не нужно ничего твоего. Тогда, когда я получу степень, я сумею сама позаботиться о себе, и никто никогда не сможет снова манипулировать мною.

И он согласился на такие условия брака.

Его мать расплакалась, но дала согласие. Папочка не проронил ни слова по этому поводу, оставаясь верным себе, снова продемонстрировав свое безразличие.

Когда пришло время воспользоваться супружескими правами, Мелисса позволила ему это. Именно «позволила», и Бью знал это. Он до сих по пытался из избавиться от болезненных воспоминаний. С самого первого дня он только смотрел на нее, но не обладал ею. Он не мог выносить ее апатию. Она выключалась, ее сознание уносилось куда-то... в тот момент, когда он клал руку на ее тело. Это было все равно что заниматься любовью с бесплотным видением.

В отместку он стал специально афишировать свои романы на стороне, чтобы побольше ранить ее. Но его непрекращающиеся измены разбивались о стену ее апатии, отнимая тем самым даже иллюзию удовлетворения. Он был готов молить небеса, чтобы той ночи в амбаре никогда не было. Так получилось, что разрушилась жизнь не Слэйдера, а его собственная.