Но прежде, чем мы поговорим о Будде, к которому мы пройдем в этой книге долгий путь, мы должны выяснить для себя, что означает бодхисатва. Это понятие также многозначно. Оно означает помимо людей, которые становятся бодхисатвой, также многочисленных более поздних представителей буддистского пантеона, которые никогда физически не присутствовали на Земле. Но здесь мы хотим поговорить о тех, кто в силу правильного образа жизни, в силу своей кармы после многочисленных возрождений стали бодхисатвами и до сих пор постоянно вновь появляются среди нас.
Только в следующей главе, где говорится о возрождениях, нам станет ясно, откуда исходит идея бодхисатвы. Здесь мы хотим кратко изложить, что означает это слово. Оно означает цель и программу. Человек достигает цели и выполняет программу, если он идет дорогой Будды, если он следует учению Пробужденного и преодолевает мир. Таким образом он поднимается на последнюю ступень к будде, к прекращению перевоплощений, к вступлению в нирвану. Но в отличие от будды, который вошел в нирвану, многие отказываются следовать его спасительному пути, отказываются быть буддой. Они становятся помощниками человечества на его пути к просветлению. Они дают обет, как написано в одной сутре знаменитой махаяны последующих веков, действовать как бодхисатвы, «пока не будет спасена последняя травинка».
В этом отличии действий будды и бодхисатвы заключается различие между изначальным буддизмом с его учением о спасении каждого отдельно взятого, как по нему жил и его провозглашал Будда, и более поздними формами так называемого северного буддизма, который распространен между Тибетом, Гималаями, Китаем, Кореей и Японией, и сегодня имеет столько же приверженцев, сколько и южный буддизм, который ставит перед собой задачу чистого провозглашения учения Будды.
В южном буддизме мы говорим о «малой колеснице» (хинаяна), которая ведет к просветлению и спасению отдельного человека, а на севере — о «большой колеснице» (махаяна), которая имеет целью спасение всех.
Самостоятельная идея бодхисатвы развилась 500 лет спустя после Будды и распространилась ка севере. Она является последовательным продолжением старого учения о перерождениях.
Бодхисатвы перерождаются, как все другие люди, но они уже не подлежат обусловленному их кармой принуждению к перерождению. Они добровольно начинают новую жизнь помощников. Последнее перерождение Сиддхартхи Гаутамы также было ему предопределено еще кармой. Поэтому поздний буддизм логично называет его в период его просветления бодхисатвой. Как таковой он появится в следующих главах.
Чтобы представить себе не только его легенду, но и ее язык, ее дух, обратимся к оригинальному тексту — возникшей примерно в 500 году н. э. «Ниданакатхе». Юлиус Дутойт перевел его впервые на немецкий язык почти сто лет назад.
Этот текст связывает зачатие и рождение Сиддхартхи Гаутамы с историческими событиями того времени, например, праздником Ашальхи-Накхата, в одно чувственно-сверхъестественное целое. Он рассказывает о том, как, по индийским представлениям, Великий ступает на пашу Землю. История рождения соответствует древнеиндийскому рассказу, в котором многообразно переплелись между собой реальность, мечта и чудо. Для того, кто слушал его, — а истории рассказывались длинными ночами у костра, — это было настоящей реальностью и настоящим сном. В этом смысле этот текст лучше читать вслух.
«В городе Капилавасту был объявлен Ашальхи-Накхата. Много народу торжественно праздновало Накхагу. Великая царица Майя в седьмой день до полнолуния примяла участие в празднике, который отмечался с великолепными венками и благовониями. При этом она воздерживалась от пьянящих напитков. На седьмой день она рано встала, приняла ванну с благовониями и дала большую милостыню в размере 400 тысяч монет. Потом усеянная украшениями, она прекрасно откушала, приняла решение осуществить восемь добродетелей и отправилась в свою великолепно украшенную спальню, где легла на свое княжеское ложе и заснула.
Ей приснился следующий сон: четыре великих царя подняли ее вместе с ложем и перенесли в Гималаи. Там они посадили ее на равнине Маносила, которая простирается на 60 миль, под огромное дерево, прикрывающее кроной семь миль, и отошли в сторону. Потом пришли их супруги и перенесли Майю к озеру Анотатта. Там они искупали царицу, чтобы очистить от человеческой грязи, одели в небесные одежды, побрызгали благовониями и осыпали небесными цветами. Недалеко оттуда находится серебряная гора, вершина которой представляет собой золотой дом. Там они устроили обращенное на восток ложе и уложили на него Майю.
После этого спустился бодхисатва, который в образе великолепного белого слона пребывал на близлежащей золотой горе, поднялся на серебряную гору — при этом он пришел с севера, — обхватил своим хоботом, имевшим цвет серебряной ленты, белый цветок лотоса и громко затрубил. Потом он вошел в золотой дом, трижды справа обошел ложе своей матери, дотронулся до ее правого бока и как будто бы пошел в ее тело. Так в последний день Ашальхи-Накхаты он принял свое перерождение.
Когда на следующий день царица проснулась, то поведала царю свой сон. Царь велел позвать 64 отличных брахмана и устроить для них на земле украшенные листвой и различными цветами дорогие сиденья. Когда брахманы сели, он велел принести золотые и серебряные блюда, наполнить их рисом, приготовленным с маслом, медом и сахаром, закрыть их золотыми и серебряными сосудами и отдал их брахманам. Обрадовал он также новыми одеждами, красными коровами и другими различными подарками. Когда все их желания были выполнены, он рассказал им сон и спросил: «Что же случится?» Брахманы ответили: «Не беспокойся, о великий царь! В чреве твоей жены находится плод, и плод этот мужской, а не женский. У тебя родится сын. Если он выберет домашнюю жизнь, то станет царем, всемирным владыкой. Если же он покинет дом и станет монахом, то станет буддой, от которого отступит в мире всякая темнота».
В тот самый момент, когда бодхисатва начал свое перерождение в чреве своей матери, покачнулись, задрожали и содрогнулись, как от удара, все десять тысяч миров. Появились тридцать два предзнаменования: необычайный свет залил десять тысяч миров; слепые, жаждущие увидеть это сияние, стали зрячими, глухие начали слышать, немые заговорили, горбуны распрямились, хромые снова начали ходить, все, кто был в оковах, освободились от цепей, оков и тому подобного. Во всей преисподней погас огонь, «голодные демоны» перестали ощущать голод и жажду, звери перестали бояться, у всего живого исчезли болезни, все существа заговорили приятно, мягко заржали лошади и затрубили слоны, все инструменты зазвучали сами собой, браслеты и другие украшения на теле людей зазвенели. Все небеса прояснились, подул приятный для всех живых созданий мягкий, свежий ветер, туча разразилась дождем, хотя еще не пришло время дождей, и из земли забила вода и потекла. Птицы перестали летать в воздухе, реки замедлили свое течение, в огромном мировом океане вода стала пресной, повсюду ее поверхность покрылась лотосами пяти различных цветов. Расцвели все цветы на земле и воде; на стволах, сучьях и ветках деревьев расцвели лотосы. Из земли выросли деревья лотосовых цветов, которые разломили скалы, каждую на семь частей одна над другой, с неба спустились вьющиеся лотосы, повсюду дождем сыпались цветы. В эфире зазвучали райские инструменты, и вся система десяти тысяч миров закружилась и была сжата, как шар рассыпанных цветов, как сноп связанных вместе венков; она, как украшенное венками сиденье, как из одного-единственного венка состоящая, насыщенная благоуханием цветов и ладана, достигла наивысшего великолепия.
Когда вот так Бодхисатва принял свое перерождение, с самого зачатия, четыре сына богов стали с мечами в караул, чтобы охранять Бодхисатву и его мать от несчастных случаев. У матери Бодхисатвы не возникало желания к мужчинам; ее высоко почитали, уважали и она была счастлива; ее тело не было вялым; и она видела находящегося в ее чреве Бодхисатву, как в прозрачном драгоценном камне видят заключенную в него светло-желтую нить.
