—  Куда? – не поняла Анжи.

—  Видишь, на тех холмах горят костры. Люди, которых привели в этот лес хворь, ранения, отчаяние, исцелились и завтра отправятся в свои миры. Сегодня они в последний раз собрались все вместе.

—  Все эти люди, сведенные разными бедами, больше никогда не встретятся? – снова посмотрев на Вандерласта, уточнила Анжи.

—  Вероятнее всего.

—  Что ж, тогда я согласна.

—  Позволь помочь тебе облачиться!

Они вошли в шалаш, и Ундина надела на Анжи блузу с пышными рукавами. Поверх натянула замшевую жилетку-корсет и зашнуровала вздержки. Чесучовая юбка с нашитой сеткой бубенцов придала бедрам Анжи недостающую округлость.

Она расчесала волосы и отправилась к горящим холмам. В небе рассыпались яркие звезды, отражающие отсвет позднего заката. Легкий ветер превращал травы в шумящее море.

На вершину холма вела протоптанная тропинка. По ней они и взобрались, тут же угодив в воронку собравшегося люда. Девушки в лохматых венках пытались развеселить смущенного юношу, старики цедили горячие напитки, а музыканты пускали в ход глиняную посуду, подбадривая плясунов.

Анжи приняла от незнакомки стакан с медовой настойкой и встала поодаль, наблюдая за увлеченной в хоровод Ундиной.

Среди летящих, кружащихся подолов, объемных рукавов и распущенных волос вырисовался неподвижный силуэт. Вандерласт! Анжи поспешно опустила голову, чтобы скрыть нежданную улыбку. Странно, но она рада тому, что он тоже пришел. Неужто чародей? Успел тайком околдовать? Иначе с чего бы так забилось сердце? Она могла бы поклясться, что всей душой влюблена!

Он остановился напротив, и Анжи, поставив стакан, сама протянула руку, предложив присоединиться к всеобщему веселью. Он взял ее за кончики пальцев и вывел в центр поляны.

Толпа почтительно расступилась, а музыканты заиграли новую мелодию. Анжи свила из рук подобие цветка и шагнула вперед, удивляясь собственной гибкости, проснувшейся в окрепшем теле. Двумя ладонями, словно раскрытыми веерами, провела над плечом и, приблизившись к Сказочнику, резко развернулась к нему спиной. Тот поступил так же и, взявшись за руки, они сделали круг. Ей был знаком этот танец! Она исполняла его прежде! В той своей жизни, что осталась за туманной пеленой прошлого!

Все присутствующие перестали существовать, слились в полупрозрачный купол, укрывший Анжи плотными стенами. Выстукивая таинственные слова на траве, оборачиваясь и подпевая, она раскрывала тайны самой себя.

Сказочник плавно закружил ее и она, скользнув пальцами по траве, обвила рукой его шею. Этим заканчивался танцевальный ритуал признаний. Трещотки и бубенцы торжественно умолкли, дабы их веселость не показалась кощунственной по отношению к многозначащему танцу незнакомцев.

Анжи присоединилась к одобрительным овациям и опустилась на колени напротив Вандерласта.

—  Просим тебя поведать нам легенду, – обратилась к Сказочнику одна из беловолосых девушек.

—  Про Дитя! – поддержали сидевшие рядом.

Вандерласт взглянул на Анжи. Таким она его еще не видела. Даже если бы он прожил рядом с ней целый век, то все равно остался бы непознанным. Мифом. Прекрасным, нереальным Сказочником.

—  Дитя жило в облаке мечтаний, не ведая, что под пеленой тумана растут шипами звезды. Звезды его судьбины. Выросло Дитя, но не утратило веры в нежные шелка дорог. И отправилось на поиски того, что ищет каждый в этом мире. И Он нашел. Уж уходить ему пора, а он едва дотронулся до счастья. Дева, что рядом с ним стояла, смотрела в облако его запутанных печалей. В ее глазах блестели слезы, но и они не удержали проклятого странника. Их встреча была обречена на разлуку. И стала его последней строкой. И вот Дитя покинуло мечту. Покинула Мечта его, сказав, что предал он ее навеки, и уж не встретиться им больше никогда. Дитя шагнуло в небо, оставив полсчастья внизу, где плакала Она, отдавшая ему свои полсчастья.

Вандерласт замолчал. Белоголовые сестры обменялись погрустневшими улыбками и благодарно похлопали.

—  Не предавайте мечту и умейте выбирать. Даже если выбор нелегок. Ну а мне пора покинуть ваш круг. Прощайте.

Анжи помотала головой, не желая верить, что больше никогда не повстречает этого удивительного человека. Торопливо поднявшись, она последовала за ним. Вниз, вниз с холма, словно в пропасть!

Она миновала журчащий ручей, пробегая мимо кустарника, зацепилась за ветки рукавом, выискивая в темноте исчезнувшего парня. Порывистый ветер теребил бубенцы юбки, высокие травы хлестали по подолу и осыпали лепестками приветствующих осень цветов.

Обессилев, Анжи опустилась на упругий мох и уткнулась в ладони, сама не понимая причину навалившейся печали.

—  Поднимись, – попросил возникший рядом Сказочник.

Он протянул ей руку и помог встать. Она смотрела на него и не могла вымолвить ни слова. Не признаваться же в своих неуместно вспыхнувших чувствах! И без того она достаточно унизилась.

Глядя вдаль, он задержался на краю лощины и заговорил:

—  Оставь свое имя недосказанным. Помилуй от своих красноречивых взглядов и исповедей. Не заставляй меня делать выбор.

—  Не уходи, – прошептала она, не решаясь к нему притронуться.

—  Суть моего существования в бесконечном путешествии. Я рожден, чтобы странствовать даже против своей воли.

Он оглянулся на Анжи и с вымученной улыбкой стер пальцем покатившуюся по ее щеке слезу.

—  Я вспомню о тебе, когда увижу небесное сияние. Подумаю о твоих глазах, когда на закате, обжигая облака, будет полыхать небо. И слепой дождь мне обязательно напомнит эту твою хрустальную слезинку.

Анжи показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Перед глазами расплылся пейзаж, по округе пронеся раскат грома. Нет, это рушилось звездное небо с его безмолвием, величием и красотой. Сколько мечтаний и надежд оно хранило в себе? Сколько из них принадлежало Анжи? Наверное, вон то огромное созвездие, в котором вспыхнула новая звездочка, приняло еще одно загаданное желание. Но чье оно? Вандерласта, преданного вечному движению? Или Правительницы, просившей вселенную остановить его? Какому из пожеланий суждено сбыться?

Шагнув вперед, Анжи осмотрела возникшее перед ней озерцо. На противоположном берегу золотился лес, укрывший непознанный мир. Звезды выстраивались в дороги и манили в нескончаемый путь.

Вандерласт держал на ладони снежную лодочку с горящими парусами. Она плавала по его пальцам, освещая рукав, пока парень не опустил ее на воду.

—  Останься, – в последний раз попросила Анжи. Вандерласт отдалялся на шаг, стремительно превращавшийся в пропасть.

—  Позволь мне уйти. Отпусти с миром.

Он выставил перед собой кулак левой руки, положил на запястье указательный и средний пальцы правой и помотал головой. После шагнул за лодочкой в темноту, а Анжи осталась на иллюзорном бережке.

Стук сердца набатом извещал об опасности, отправившейся следом за Сказочником, но в горле разливалась немота. Слишком поздно: стройный силуэт поглотила темнота золотого леса.

Анжи опустилась на лед, беспомощно глядя на свое отражение.

—  Ты меня предал. Предал навеки.

* * *

Ундина нашла ее под утро. Задремав, Анжи сидела на краю лощины, привалившись лбом к обнятым коленям.

Врата запретного мира закрыли свои огромные, невидимые двери, и прекрасный пейзаж растворился.

—  Что это означает? – спросила Анжи и повторила жест Сказочника.

—  Нет надежды на встречу.

—  Мы никогда больше не увидимся. – Анжи нехотя поднялась. – Ты знаешь, в какой из миров он отправился, терзаемый вечным странствием?

—  Вандерласт? Пилигримы приходят из ниоткуда и уходят в никуда. Его ничто не в силах удержать. Он подобно ветру обречен на свободу.

—  Проводи меня к шалашу.

Пора возвращаться к действительности. Это был всего лишь сон. Лучше бы она сюда никогда не попадала. Этого места ей не забыть.

Они прошли по зеленой тропе, укрытой сводами пушистых крон, и, миновав заросли цветущих кустарников, приблизились к шалашу. Возле него на пне сидела Хельга. В свете пасмурного дня она выглядела старше. Глубоко посаженные глаза потускнели, а плоское лицо ничего не выражало.