Адмирал Битти тем временем занял назначенную ему позицию в 50 милях на WNW от Гельголанда, где в ожидании вызова и держался, маневрируя все время большими ходами и делая повороты на 8 R, опасаясь подводных лодок.
В 8.30 коммодор Гуденефф также прибыл на свое место на WSW от Гельголанда. Получив запоздалое сообщение Тирвита о столкновении с неприятелем, Гуденефф отправил к нему на помощь Nottingham и Lowestoft. Эти крейсеры вскоре заметили миноносец V-187 и погнались за ним, но быстро потеряли его из виду в тумане. На траверзе Гельголанда они преследовали еще несколько миноносцев в различных направлениях. В 8.50, проходя мимо острова, они снова заметили на SW миноносцы и погнались за ними. По-видимому, последние были неприятельскими, так как когда крейсеры потеряли их из виду (9.10) и повернули на NW, они почти немедленно увидели суда Тирвита и Блента, держащие курс на запад.
В остальных районах при выполнении операции произошло не меньшее замешательство. Когда начался бой, коммодор Кийс на Lurcher все еще был не уверен в прибытии Северных сил и, обыскав пространство, по которому должны были проходить Invincible и NewZealand, пошел на звук выстрелов на восток. Идя этим курсом, он неожиданно увидел вырисовывающиеся в тумане два четырехтрубных крейсера.
В тумане их трудно оказалось определить, но, по-видимому, он видел Nottingham и Lowestoft, только что отделившиеся от своей эскадры.
Шли они одинаковым курсом с Кийсом, но последний не имел никаких оснований предполагать присутствие здесь английских крейсеров этого класса, поэтому телеграфировал Invincible, что он вошел в соприкосновение с двумя неприятельскими крейсерами и следует за ними, не выпуская их из виду.
В 8.15, вскоре после отделения Nottingham и Lowestoft, коммодор Гуденефф принял радиосообщение и решил идти на помощь Lurcher.
В это время он как раз приближался к своему конечному пункту, откуда должен был, согласно плану, повернуть мористее.
В 8.30 он повернул на запад, но, не найдя Lurcher, в 8.53 изменил курс к северу.
Последний поворот вскоре привел его в видимость Lurcher, но этим обстановка еще более запуталась.
Коммодор Кийс решил, что теперь перед ним не два, а четыре неприятельских судна, и начал уходить на NW по направлению к месту нахождения линейных крейсеров.
Наши легкие крейсеры последовали за ним, что побудило Кийса дать радио Invincibleо погоне за ним четырех крейсеров, которых он старается навести на него.
В свою очередь коммодор Гуденефф, почувствовав наличие какой-то ошибки, в 9.05 лег курсом W, предусмотренным планом, по которому, наверняка должны были идти наши флотилии.
К несчастью, этот курс вскоре привел его к внешней линии наших подводных лодок, точное местонахождение которых ему, конечно, известно не было. Около 9.30 он встретился с подлодкой Е-6 и пошел на нее в атаку, желая таранить.
Сделано это было с такой быстротой, что лодка едва успела нырнуть под флагманский крейсер и не погибла исключительно благодаря лихому управлению командира капитан-лейтенанта Талбота, который не атаковал крейсер, не будучи твердо уверен в его национальной принадлежности.
Гуденефф продолжал идти на запад, a Nottingham и Lowestoft, потеряв с ним связь, в 9.30 пошли на NNW по направлению к району, где, по их сведениям, должны были находиться линейные крейсеры.
Адмирал Битти, однако, переменил свою позицию.
Убедившись, что отход наших флотилий от Гельголанда в море начался, он пошел курсом WS, сообщив об этом всем трем коммодорам, которые это сообщение и получили. Nottingham и Lowestoft его не получили и продолжали идти своим курсом — это привело к тому, что в течение всего остального дня они бездействовали. В завершение полной путаницы в 9.45 состоящий при подводных лодках эскадренный миноносец Firedrake передал на Arethusa радиосообщение Lurcher, что его преследуют. Тирвит немедленно повернул обратно на восток и пошел со своими миноносцами к нему на помощь.
Почти одновременно с поворотом был замечен трехтрубный неприятельский крейсер, вероятно, «Штеттин». За ним погнались, но он скоро скрылся в тумане.
В 10 часов показались 3-й и 5-й дивизионы 3-й флотилии, покончившие с V-187. Тирвит прекратил погоню и, опасаясь оказаться слишком близко к Гельголанду, повернул на 16 R. Никаких признаков неприятеля обнаружено не было, и Тирвит счел нужным приступить, насколько возможно, к исправлению повреждений Arethusa, полученных от «Штеттина» и «Фрауенлоба», так как ее ход все более замедлялся.
В 10.20, приказав своей флотилии продолжать идти на запад 10-узловым ходом и сдав командование ею командиру Lookout капитану 2-го ранга Дауттону, он приблизился к Fearless, подняв ему и флотилии сигнал «стоп». На этой остановке он получил подробное донесение о последних минутах V-187.
Подробности оказались чрезвычайно интересными и с очевидностью показали высокий боевой дух неприятеля, встретить который мы не ожидали. После ухода Fearless два наших дивизиона продолжали обстрел беспомощного миноносца с 3 кабельтов. Были видны удачные попадания, неприятель быстро погружался носом и почти тонул. Наши миноносцы прекратили огонь и послали шлюпки спасать экипаж.
Парламентерский флаг не выбросили, кормовой флаг противника все еще был поднят. Завидев шлюпки, неприятель, по-видимому, решил, что мы посылаем абордажные партии и хотим завладеть миноносцем. Однако он не имел намерения закончить столь мирно свой доблестный бой: у кормового орудия показался офицер, наводивший его на Goshauk, лидера 5-го дивизиона, находившегося лишь в 1 кабельтов. Снаряд попал в кают-компанию, и стало ясно, что, прежде чем спасать людей, надо заставить замолчать и это орудие.
Снова открыли огонь, и в 9.10 V-187 пошел ко дну.
Не успели наши шлюпки подойти к месту гибели, как показался крейсер типа «Штеттин», начавший энергичный обстрел. Надо полагать, это был сам «Штеттин», оставленный Fearless и затем повернувший на запад за нашими флотилиями.
При самом горячем стремлении проявить милосердие и спасти плавающих в воде людей это стало немыслимым, но все возможное мы сделали.
Не в правилах наших офицеров было бросать на произвол судьбы раненых людей, уже находившихся в шлюпках и еще борющихся за жизнь на поверхности воды. Своих матросов приняли на палубу, а шлюпки оставили побежденному врагу. Взяв пленными двух офицеров, в том числе начальника отряда, и двадцать шесть матросов, наши миноносцы дали ход.
Только Defender, концевому миноносцу 3-го дивизиона, не удалось принять свою команду. Его далеко отнесло от шлюпок, и он попал под такой жаркий огонь, что командир оказался вынужден думать о спасении своего судна, бросив шлюпки. Люди считались погибшими и, конечно, погибли бы, если бы не доблестная помощь капитан-лейтенанта Лиаяра, командира подводной лодки Е-4, наблюдавшего весь бой в перископ.
Заметив немецкий крейсер, она атаковала его, выпустив торпеды, но крейсер случайно изменил курс прямо на нее и избежал попадания. Быстро погрузившись, дабы не оказаться протараненной, лодка в 9.30 снова всплыла. Крейсер исчез, шлюпки оставались на месте, и подлодка приблизилась к ним. Шлюпки были полны тяжело ранеными немцами, наши матросы оказывали им помощь и как могли перевязывали их, разорвав на бинты собственное белье и платье. Среди спасенных остались невредимыми два офицера и восемь матросов. Бросить людей, столь храбро сражавшихся, было невозможно; не имея возможности взять всех раненых и уцелевших, капитан-лейтенант Лиаяр решил принять к себе команду Defender и одного немецкого офицера с двумя пленными матросами «в качестве образца», а остальных оставить в шлюпках. Снабдив их пресной водой, сухарями, а также компасом и указав курс на Гельголанд, лодка в 10.10 пошла на SW на звуки выстрелов.
