Потом, нагнувшись над ней, он дотронулся до ее лица ладонью и поймал ртом губы Джиллиан.

Его мускусный запах и разрушительная сила поцелуя слились вместе, и она окончательно потеряла способность рассуждать здраво. Все ее опасения улетучились, как будто их никогда и не было. Коннор основательно исследовал атласную поверхность ее губ, проверяя и пробуя их на вкус до тех пор, пока не решил направить язык глубоко внутрь рта Джиллиан. Ей показалось, будто ее обжег огонь.

Подняв ослабевшие от желания руки, она обвила ими шею Коннора, запустив пальцы в густые завитки каштановых волос. Их языки сплелись в горячем танце. Она смутно осознавала, что Коннор подвинулся и полностью накрыл своим телом ее плоть. Его широкая грудь прикоснулась к трепещущей девичьей груди.

Когда нежные соски Джиллиан почувствовали трение жестких волос Коннора, ей пришлось со стоном оторваться от его губ, чтобы набрать воздуха в легкие.

– Коннор, – взмолилась она, заглядывая в его глаза, которые смотрели на нее с всепоглощающим вниманием. – Пожалуйста...

– Что «пожалуйста», моя цыганка? Что ты хочешь?

О, этот мужчина сейчас сведет ее с ума! Она не сомневалась: Коннор точно знал, чего она хотела. Он просто мучил ее. И как он смеет вести себя так сейчас, когда ей с трудом удается вспомнить свое имя, не говоря уж о том, чтобы произнести связное предложение?

Недовольство Джиллиан, наверное, отразилось на ее лице, потому что он засмеялся. Коннор наклонился вперед, прикасаясь губами к нежному изгибу ее шеи, обводя языком место, где бился пульс. Потом он скользнул к выступающим ключицам.

– Ты этого хочешь? – выдохнул он. – Ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя там?

Джиллиан смогла только кивнуть и откинуть голову на подушку.

– Или ты хочешь, чтобы я поцеловал тебя вот тут?

После этого вопроса его рот сомкнулся над заостренным концом одной груди. Жаркая волна затопила каждую клетку ее плоти. Джиллиан вскрикнула, когда язык Коннора принялся дразнить затвердевшую бусину. Нервные окончания Джиллиан вибрировали от наслаждения, а каждое потягивание ее соска заставляло ее лоно содрогаться от болезненного желания.

Прижав ее спиной к матрасу, Коннор осторожно развел ноги Джиллиан и сел между ними. Угловатые черты его лица пылали, когда он возвышался над ней, словно какой-то мстительный греческий бог. Его ладони терзали ей грудь, а потом легким движением, от которого по коже Джиллиан пробежали мурашки, спустились вниз по животу к изгибу бедер.

И это сработало. Джиллиан со вздохом раздвинула бедра так, чтобы рука Коннора могла проскользнуть между черными завитками волос и найти сокровище, спрятанное там. Когда он раздвинул нежные лепестки и два пальца проникли к началу ее влажного бархатного лона, Джиллиан издала сдавленный стон. Ее голова заметалась из стороны в сторону.

– Лучше я поцелую тебя тут, цыганка, – сказал он, начиная поглаживать большим пальцем чувствительную выпуклость ее клитора. Его прикосновения создавали чудесный ритм, от которого ягодицы Джиллиан поднялись вверх и стати двигаться в такт его ласкам. Упругие мускулы ее цветка сжимались и расслаблялись, пытаясь настигнуть какое-то неуловимое чувство, которое пряталось совсем близко.

Джиллиан ощутила, что Коннор убрал пальцы, а его теплое дыхание коснулось ее самого секретного места. Боже правый, он сказал, что хотел поцеловать ее там, но она и подумать не могла, что Коннор действительно так сделает. Это же грешно! Это безнравственно! Это...

Божественно.

Она закричала и выгнулась вперед, когда Коннор обхватил ее бедра и крепко сжал их, чтобы проникнуть внутрь ее языком.

– Тише, моя сладкая, – вполголоса произнес он рядом с медовым входом в ее лоно. – Успокойся. Позволь мне любить тебя так. Я знаю, что ты окажешься вкусной.

Не принимая возражений, он вонзил язык вглубь, чтобы лизать, сосать, ласкать и возносить ее на такие высоты наслаждения, о существовании которых Джиллиан раньше даже не догадывалась. Внутри ее медленно нарастало особое удовольствие, и она закрыла глаза, вцепившись пальцами в волосы Коннора. Ощущение продолжало возрастать, пока волна экстаза не затопила ее. Она криком показала, что достигла сладостного пика.

Джиллиан еще переживала чудесные ощущения, сжимаясь в судорогах и тяжело дыша, когда Коннор поднялся над ней. Его лицо, искаженное жаждой, было пугающим. Но он не дал ей времени подумать. Поместив набухшее острие своего орудия между ее ног, одним резким движением бедер погрузил его точно в цель.

Мускулы Джиллиан сжались, она вцепилась ногтями в лоснящуюся кожу плеч Коннора. Ей было странно ощущать внутри себя нечто горячее и большое, а резкое чувство наполненности и давления также казалось ей совсем новым. Но Коннор продолжая вращать бедрами, продвигаясь все глубже и глубже. Скоро неприятное впечатление исчезло. Джиллиан начала раскачиваться в такт его движениям, почувствовав новый прилив желания.

Они достигли вершины одновременно, потом вместе сорвались в пропасть наслаждения. Семя Коннора излилось в ее лоно в тот момент, когда Джиллиан, выкрикивая его имя, содрогнулась в конвульсиях во второй раз.

Когда Коннор в изнеможении упал на нее, они опустились на землю, держа друг друга в объятиях. Джиллиан осознала, что с этих пор ее жизнь уже никогда не будет прежней.

Коннор лежал рядом с Джиллиан, обнимая и слушая спокойное дыхание своей цыганки. Ее голова покоилась у него на груди, а он смотрел вверх, пытаясь разобраться в путанице взбесившихся эмоций.

Он совершил то, что поклялся никогда не делать. Поддался искушению и овладел женщиной, с которой у него нет никакого будущего. С женщиной, которая смогла проникнуть слишком глубоко в его сердце и нарушить его душевный покой, несмотря на все преграды.

Тем не менее Коннор не жалел о том, что случилось.

Джиллиан оказалась настоящим сокровищем. Отзывчивой, страстной, настоящей цыганской колдуньей, с которой он так часто сравнивал ее. Она приворожила его в тот момент, когда с поразительной храбростью встала перед ним и кокетливыми, соблазнительными движениями сняла с себя одежду. И если уж быть до конца откровенным, он до сих пор ощущал на себе последствия ее поступка.

Коннор закрыл глаза, вспоминая выражение ее лица, когда он первый раз довел ее до пика наслаждения. Крик Джиллиан, ее мускусная сладость навсегда останутся в его памяти, как и ощущение, которое он испытал, когда глубоко вошел в нее. Влажные стены ее пещеры обволокли его, а маленькие мускулы схватили и начали сжимать его, заставляя взлететь на такие высоты блаженства, которых он раньше никогда не достигал. Сила оргазма, потрясшая его тело, полностью осушила как тело, так и душу.

Боже правый, теперь ему никогда не забыть то, что сейчас произошло.

– Коннор?

Он вздрогнул, услышав шепот Джиллиан возле своего уха. Ему казалось, что она заснула, но когда Коннор повернул голову и посмотрел на нее, то увидел, что Джиллиан смотрела на него широко раскрытыми янтарными глазами. В них не было и тени сонливости.

Приподнявшись на локте, она провела ладонью по напряженным мускулам его груди. Наверное, этот жест должен был успокоить его, но почему-то произвел совершенно противоположное действие. Ее мучительно-приятное прикосновение вновь пробудило его орудие.

– О чем ты думаешь? – тихо спросила Джиллиан.

Он протянул руку и убрал с ее лица прядь волос. У Коннора не было желания обсуждать с ней то, что творилось у него в голове.

– Я думал о том, как ты себя чувствуешь.

– Хорошо. – Лукавая улыбка появилась на ее губах. – На самом деле просто великолепно. Не смей себя ни в чем обвинять.

– Как я могу не обвинять себя, колдунья? Это был твой первый опыт. И это должно было произойти с мужчиной, который собирался провести с тобой всю свою жизнь. Я...

Она остановила его, приложив палец к губам Коннора.