– Вы хотите мне помочь – и хотите, чтобы я вам доверял, не зная, что именно происходит?

– Речь идет о вашей судьбе. Когда человек узнаёт свою судьбу, он всегда рискует, – пожал плечами Моргиен.

– К чертям судьбу, – бросил Изак. – Я не верю, что наша жизнь предопределена…

– Конечно, не предопределена, – перебил Моргиен. – Вот поэтому вам и нельзя знать все. Кселиата – предсказательница и оракул. Но не нужно быть ясновидящим, чтобы догадаться: белоглазый никогда не примет свою судьбу. Сознательно или бессознательно, вы всегда будете противиться любым направляющим вас силам, такова уж ваша натура. Но зато вы будете готовы к грядущему.

Изак вдруг заметил, что кусает губы.

– И что же вы предлагаете?

– Кселиата считает себя вашим духовным хранителем. Она сказала: «Его доспехи сохранят ему жизнь, а я должна охранять его душу». Совершенно ясно, что угроза куда страшнее, чем вы можете себе представить.

– Боюсь, у меня много врагов, – горько заметил Изак. Моргиен как будто его не слышал.

– Кселиата видела вашу смерть, но надеется ее предотвратить. Вот почему и попросила у меня помощи.

– И чему вы можете меня научить? – фыркнул Изак. – Не похоже, чтобы вы были сильны в фехтовании.

– Нет, я не фехтовальщик. Но ваша смерть будет связана с гибелью разума, а не тела. Если нападению подвергнется ваше сознание, я смогу вам пригодиться.

– Почему именно вы?

– Как может подтвердить ваш слуга, я – одержимый. Изак засмеялся, но сразу смолк, заметив, что его собеседник не шутит.

– Вы серьезно?

– Совершенно серьезно. Мною не завладели демоны, одержимость моя была добровольной. Помните, как назвал меня ваш слуга?

– Человек с душами? Кажется, так?

Хотя Изак поборол желание встать и убраться подальше от этого ненормального, на миг он все-таки крепче сжал эфес меча. Моргиен заметил это и понимающе улыбнулся.

– Человек с несколькими душами. Возможно, сейчас не время рассказывать мою историю, поскольку она длинна, но если вкратце – я пожалел демона Васль. Ручей, в котором она жила, собирались перекрыть дамбой, и, как только вода остановилась бы, Васль превратилась бы лишь в шепот, уносимый ветром. И я предложил ей посильную помощь – из чистого сострадания. Едва вода в ручье перестала течь, Васль вошла в мою душу. У меня доброе сердце, и не я один совершал подобные поступки.

– Мне показалось, Михн считает вас опасным.

– Меня? Нет, не меня, но одна из живущих во мне душ – финнтрейль, что правда, то правда.

– А что такое финнтрейль?

Моргиен неуверенно улыбнулся. Было ясно, что, приняв душу демона, он превратился в отверженного, а доверять свои секреты незнакомому человеку всегда неловко. Изаку это было понятно и близко.

– Ну… Финнтрейли – это нечто вроде призраков, как мне кажется. Но призраков не людей, а существ более древних. Я сам не знаю точно, что они такое, потому что они давно забыли это сами. С живущей во мне Селиасеей произошло то же, что с остальными финнтрейлями. Они – лишь тени тех, кем были когда-то, но раз им удалось сохранить хотя бы такую частицу себя, должно быть, некогда они были очень сильны.

– Они опасны?

Моргиен задумался, подбирая нужные слова.

– Наверное, будет правильней сказать, что они злые. Пока им удается сохранить эту злость, они – не просто легкий отголосок эха. Гнев поддерживает их существование. Но все живущие во мне души подчиняются мне, и даже финнтрейль подчинился моей воле. Для Селиасеи ощущение, что она снова живет, вполне того стоит.

– И что же вы предлагаете? Вряд ли я хочу, чтобы мне помогали с помощью маленькой злобной тени, живущей в вашей голове.

– Считайте это расширением своего жизненного опыта. Поверьте, мне достанется больше, чем вам. Я не могу прочесть руны на ваших доспехах, но Селиасея их боится. Я прошу вас только об одном – отойдите подальше или уберите свой меч.

Изак посмотрел на него долгим подозрительным взглядом, но потом закрыл глаза и распахнул свои чувства миру. Постепенно он стал ощущать весь Ланд; по телу юноши растеклось оцепенение; его грудь наполнило прохладное дыхание мокрой листвы и сырой земли. Через несколько секунд Изак почувствовал души своих товарищей, а удивительная стайка душ, которую он ощущал возле Моргиена, подтверждала прозвище чужака.

Изак улыбнулся, наслаждаясь покоем, который давал ему Ланд – от надежной незыблемости почвы под ногами до подрагивающих магических завихрений высоко над головой. На краткое время ему удалось забыть о злости, глубоко въевшейся в его «я».

– Я верю вам.

Изак заставил себя открыть глаза, стряхнув с себя мечтательный покой, вытащил Эолис из ножен и метнул назад. Меч воткнулся в ближайший вяз, серебряное лезвие вошло в ствол на целый фут и завибрировало с низким гулом. Даже в слабом свете утра Эолис сиял так, словно был покрыт сверкающим инеем.

Теперь, когда рядом больше не было меча, Моргиен почувствовал себя спокойнее. Изак ощутил исходящую от него пульсацию – возможно, это демон-хранитель беспокоился о грядущем. Даже слабый демон ощущает, когда ему грозит в будущем некая потеря.

– Я не отличаюсь ученостью, – начал Моргиен, – и не претендую на то, что разбираюсь в духах и демонах, хотя мой друг в Нарканге много раз пытался объяснить мне, что к чему. Зато я могу чувствовать так же, как чувствуют они. И прежде всего хочу сказать вам, лорд Изак, – духи не так могущественны, как привыкли считать люди.

Изак насторожился, услышав уважительное обращение.

Чужак почувствовал силу кранна, и его насмешливая улыбка исчезла, сделав Моргиена похожим на Керина на плацу. Изак напомнил себе, что, как и в случае с Керином, он мог без труда убить Моргиена, но мог и многому у него научиться.

Не зная, какие мысли проносятся в голове Изака, Моргиен продолжал:

– Отчасти сила демона зависит от того, как человек его воспринимает. Мифы, которые ты узнаёшь в течение своей жизни, твои страхи и твои пристрастия сами по себе являются сильной магией, хотя и очень отличающейся от магии природной. И все-таки такая магия тоже способна создавать формы жизни… Возможно, правильней сказать «формы существования». Подобно тому, как мы созданы из того же вещества, из которого созданы и земля, и вода, боги с демонами тоже имеют общий источник существования – магию.

– Какой прок в этой лекции?

Ученые из Колледжа магии не добились успеха в попытках просветить кранна. Они с самого начала совершили ошибку, сказав Изаку, что теоретические знания магии почти бесполезны для белоглазого, и тот сразу уцепился за эти слова, превратив их в оправдание своему нежеланию учиться.

Моргиен явно рассердился, но потом вспомнил, ради чего он затеял весь этот разговор, и постарался придумать объяснение попроще:

– Когда вы сражаетесь, вам нужно знать не только, как наносится удар, верно?

Изак молча пожал плечами.

– Само собой, не только, – ответил за него Моргиен. – Вам нужно знать еще все об оружии, о враге и о земле, на которой вы сражаетесь. А теперь сравните магию с битвой. Ваше оружие – чары и заклятия. Их нужно совершенствовать, чтобы неловкие удары превращались в искусные. Надо все разузнать о враге – насколько сковывают его движение доспехи, как далеко он может дотянуться. Все это очень важно. Не менее важно знать, насколько вам может помешать грязь под ногами. Нужно уметь не скользить на камне, зато воспользоваться мгновением, когда поскользнется враг. Вы изучаете местность, прикидываете, будет ли дождь, – и все это получается у вас так же естественно, как умение жевать и глотать. Точно так же можно использовать и магию. В ней тоже есть определенные правила, хотя кое-какие могут не действовать при солнечном свете, а только при лунном…

Изак поднял руку.

– Мне все это уже говорили. Я неплохо помню лекции по основам магии, и вы начинаете напоминать мне тех надоедливых преподавателей.

Моргиен с любопытством посмотрел на него.

– Вас не интересует природа магии?