Наконец ему удалось подняться. Он стоял, покачиваясь, пока Михн приносил ему стул. Изак увидел, что Тила, Карел и Везна стоят в сторонке, глядя, как Михн помогает своему господину усесться. Тила послала слугу за едой, и вскоре тот вернулся с большим блюдом и кувшином с горячим отваром. Изак обхватил кувшин руками и принялся вдыхать теплый пар.

– Где тело моего брата? – разнесся по залу рокочущий бас, заставивший Изака вздрогнуть.

В дверь ворвался могучего сложения здоровяк в чистой дорогой одежде, за которым со сцепленными на груди руками семенил невысокий человечек – судя по одеянию, чиновник – с трудом поспевающий за широким шагом богатыря.

– Милорд, сюзерен Токин, не мог бы я поговорить с вами наедине…

– Отвяжитесь! Я не буду с вами разговаривать! – огрызнулся здоровяк, бросив на него презрительный взгляд.

С пылающим от гнева лицом сюзерен оглядел зал, заметил Изака и направился прямиком к нему. За Токином кроме чиновника бежали несколько женщин, пытаясь его успокоить; за юбку одной из них цеплялся мальчик.

Аристократ уставился на белоглазого, словно ожидая упреков за внезапное вторжение. Изак вспомнил, кто перед ним: брат командира Брандта, геройски пожертвовавшего своей жизнью ради других. Разве можно было винить сюзерена Токина за его гнев?

Изак выпрямился на стуле.

– Милорд, полагаю, вы – брат командира Брандта. Простите, что приветствую вас сидя, но я тоже участвовал в битве.

Сюзерен бросил на него сердитый взгляд, но слегка смягчился, встретив такой уважительный прием.

– А вы, видимо, вдова графа Токина? – продолжил Изак, взглянув на старшую из сопровождавших сюзерена женщин.

Она сделала реверанс, не сводя с Изака заплаканных глаз.

– А вы, наверное, леди Токин, мадам, – улыбнулся он женщине помоложе.

Затем повернулся к мальчику.

– Ты, конечно, сын командира Брандта, которым он так гордился.

Женщина опустила голову и крепче прижала к себе ребенка. Ее скорбь была велика, но мальчик, видимо, еще не понял до конца, что отец никогда больше не вернется домой.

«Ему всего девять лет, – подумал Изак, – он слишком мал, чтобы до конца понять, что случилось».

– Подойдите, господин Токин, – ласково сказал кранн, обращаясь к мальчику.

Сначала мать еще сильнее обняла сына, но потом все-таки отпустила его и даже подтолкнула к Изаку. Сын Брандта безбоязненно сделал несколько шагов вперед, но, подойдя ближе, увидел, насколько огромен белоглазый: даже сидя на стуле и ссутулившись, Изак возвышался над ним, как гора.

Чтобы вконец не перепугать мальчика, Изак очень медленно указал на кольцо, висевшее на кожаном шнурке у ребенка на шее. Мальчуган был худеньким и, на взгляд Изака, больше походил на мать, чем на отца.

– Это дал тебе отец? Мальчик кивнул.

– Он сказал тебе, что кольцо мое?

Еще один кивок, рука ребенка потянулась к шее и прикоснулась к серебряной вещице.

– Вы хотите его забрать?

Конечно, мальчугану было жаль расстаться с последним подарком отца.

Изак хотел рассмеяться, но звук, который он издал, напоминал задушенный хрип, чуть было не заставивший мальчика броситься прочь.

– Нет, кольцо твое. Возможно, когда-нибудь ты передашь его своему сыну. Ты помнишь, что сказал тебе отец, когда вручал подарок?

– Он сказал, что все мы всего-навсего люди, но это не значит, что мы не должны стараться стать лучше.

Мальчик повторял слова отца, стараясь ничего не пропустить.

– Хорошо. Глядя на кольцо, ты должен всегда вспоминать своего отца и то, что он погиб, чтобы защитить других. Твой отец спас и меня тоже, а еще, возможно, короля с королевой и всех остальных в этом дворце. Всегда помни, что твой отец – герой, и не просто герой, а человек, достойный войти в легенду.

Мальчик грустно кивнул. Он начинал осознавать, что произошло, губы его задрожали, и он зажмурился, чтобы сдержать слезы.

Изак наклонился вперед и легонько подтолкнул ребенка к матери. Леди Токин опустилась на колени и расплакалась, уткнувшись лицом в волосы сына, а тот крепко вцепился в ее накидку.

Изак не в силах был больше сидеть и, поморщившись, встал.

– Не знаю, есть ли у вас свои традиции для таких случаев. Но мы можем похоронить командира в храме Нартиса – он достоин могилы героя.

Сюзерен несколько раз моргнул, прежде чем понял, что ему предлагают. Видимо, погребение в храме дозволялось в этой стране крайне редко. Кранна не волновали возможные возражения жрецов – он не мог себе представить, чтобы даже самый старый из них решился отказать новому повелителю Фарлана. Могут возникнуть споры по поводу того, является ли избранный Нартиса главой всего культа, но даже самый ярый противник подобной идеи не усомнится, что думает по этому поводу король Эмин.

– Благодарю вас, милорд, – сухо ответил сюзерен. – По законам моего ордена похороны должны состояться до захода солнца. Жрецы могут не согласиться на такое, но, если это все-таки возможно, мы будем счастливы принять ваше предложение.

– Все будет улажено сегодня днем, когда я отправлюсь в храм с королем, чтобы принести жертву. Лучше провести похоронную церемонию при свете луны, тогда будет присутствовать сам Нартис. Впрочем, мне пора привыкать к тому, что я – его представитель в Ланде. Все будет сделано, как вы пожелаете. А пока с вашего разрешения мне нужно кое-чем заняться.

– Конечно, милорд. Вы оказываете моему брату большую честь. Благодарю.

Сюзерен поклонился. Теперь, когда гнев его угас, он как будто стал меньше ростом. Поддерживая одной рукой дрожащую вдову, второй он обнял племянника и медленно двинулся прочь из зала.

– Я полагаю, тело командира нашли? – шепотом спросил Изак маленького чиновника, как только сюзерен Токин дошел до дверей.

– Я… О да, нашли, милорд, но оно сильно обгорело.

– Тогда заколотите гроб. Михн отправится с вами. Вы должны будете подготовить тело и доставить в храм. Объясните жрецам, что от них требуется, и позаботьтесь, чтобы они приготовились провести похоронную церемонию сегодня вечером. Михн или уберет с дороги всех, кто станет вам мешать, или заставит согласиться помочь. А если они не уймутся, гроб поставят на их трупы. Понятно?

Чиновник молча смотрел на кранна, дрожа всем телом, пока Михн не взял его за руку и не увел прочь.

Только к вечеру Изак и король смогли наконец выбраться из-под лавины дел, последовавшей за событиями вчерашнего дня. Тени уже удлинялись, когда от храма к городу потянулась вереница паланкинов, двигавшихся в полной тишине. По обе стороны от паланкинов ехали верховые; на их усталых растерянных лицах Изак видел свежие рубцы и ссадины.

Правление короля Эмина принесло стране больше двух десятков лет мирной жизни. Профессиональный морской флот сумел даже остановить набеги пиратов с Западных островов. Война для местных жителей превратилась в то, что могло случиться только в других странах… А теперь разговоры о Спасителе и слухи о странных событиях в Ра ланде, где часть города сгорела дотла, снова поползли по Наркангу, вселяя неуверенность в людей, которые надеялись, что подобное осталось в прошлом.

Эмин настоял на том, чтобы отправиться в храм в паланкинах, что символизировало бы возвращение города к нормальной жизни. Похоже, он оказался прав, потому что при виде процессии люди стали выходить из своих домов, хотя и боялись, что бои могут возобновиться. У дворца погибло много врагов – кто не пал у пробитой стены, тот пал от мечей защитников – но после битвы в живых оставалось еще много фистраллов, наверное несколько сотен.

Убегающие наемники пытались прятаться в переулках и канализации, но преступники Нарканга, возглавляемые братством, позаботились о них, оставив трупы врагов лежать по всему городу. Тело Херолена Джекса не было найдено среди убитых, и все-таки король Эмин надеялся, что тот погиб.

Оставалось еще много неясных вопросов. И первый из них Эмин задал, когда они с Изаком шли через заваленный трупами дворцовый сад: