С самого утра я уходила в горы, лазала по камням, сидела на краю пропасти, и думала, думала, думала. Несколько раз мне чудилось, что где-то рядом Чёрный дракон. Оглядывалась, принюхивалась в облике Огненной Лисицы, — никого. Показалось, что схожу с ума. Потом подумала, что просто соскучилась по нему, ведь дома Дара не было уже несколько дней, как говорил мне Даалад, он был у Энлиля в Атель. Будто специально давал мне возможность побыть одной. Наконец, устав от самой себя, от поисков смысла, которого я так не увидела, отправилась домой в Рарог к Хитрому Лису и выложила ему все свои сомнения.

— Ребьенок, — он погладил меня как в детстве по щеке, — люди сами кидают под ноги камни своих неблаговидных поступков, а потом, споткнувшись о них, и разбившись в кровь, начинают винить их в этом. Ты виновата только в том, что оказалась тем камнем, о который и Ворон, и муж Айны споткнулись. И им не хватило ума, а главное души, подняться и подумать, почему они упали. Они сделали самый быстрый, и самый безумный поступок, обиделись на булыжник и бросили его куда подальше, а он отскочил от скалы и убил их. Так часто поступают люди, и не только эти двое. Если ты запрешь себя в замке, ты поступишь точно так же, как они. Ты погибнешь, зачахнешь, а от твоей жизни, поверь мне, зависит жизнь многих близких тебе людей.

— Но как же жить, когда чувство вины, давит и не дает дышать? Помнишь, ту девочку, лисичку, которую убили вместо меня? А Снежка?

— Помню. Вот и отомсти за них — дари жизнь. За одну погибшую жизнь — подари две. А за них не бойся. Они вернуться в мир. И будут счастливы.

— А за мной опять шерши гоняются, пожаловалась я.

— Знаю. Будь осторожна. И держись Дара. Он твой страж. Он защитит тебя. Он всегда рядом с тобой.

— Рядом. Его уже несколько дней дома не было.

Хитрый Лис засмеялся:

— Дар, молодец! Его нет, потому что ты не потерпишь рядом с собой няньку, но он всегда рядом, уж ты мне поверь.

Я задумалась, вспомнила свои ощущения в горах, когда чувствовала его присутствие, вспомнила оба случая, угрожавшие моей жизни (хотя, думаю, и сама бы справилась) и решила проверить. Попрощавшись, вернулась в Даалад, а потом отправилась в замок Энлиля. Портал выходил прямо в библиотеку. Там было пусто. Позвала Ателя, и мы обнялись.

— Что-нибудь случилось? — спросил дух замка.

— Дара потеряла.

— Да, я же говорил Дааладу, что он здесь.

— И никуда не отлучался?

— Почему, они с Энлилем постоянно отлучались, к князьям летали.

— А один? Не улетал.

— Мэриэлла, не узнаю, неужели ревнуешь?

— А если так!

— Успокойся, Владыкам сейчас не до забав.

— А что случилось?

— Дай слово, что не выдашь меня.

— Даю.

— Повелитель своих князей к шершам на разведку посылал. Там армию собирают. На нас хотят идти.

— Зачем?

— Наши земли вернуть. У них людей кормить нечем. Вот их Князь и решил, сократить мужское население.

— А землю вспахать, они не думали?

— Для них эта низкая и грязная работа.

— Атель, тебе не кажется, что Князь шершей просто сумасшедший?

— Нет, не кажется, я уверен в этом. О, слышишь, Дар с Энлилем прилетели.

— Не говори, что я здесь была. Пока. Еще увидимся…

— Мэриэлла! Я рад приветствовать тебя, — дверь распахнулась, и вошли Энлиль и Дар.

— А я к Элосане, пришла, мне она по делу нужна, — сказала я, смело глядя в глаза Повелителю ветров.

— К сожалению, Элосаны нет, она на Бобровом озере, с бобрами разбирается, — ответил мне Энлиль.

— Жаль, — я закусила губу и задумчиво покачала головой, — ну, да ладно! Скажи ей, что она мне нужна!

— Хорошо, но ты можешь подождать ее. Вместе и пообедаем, — предложил Владыка неба.

— Не могу, мне домой надо. Дар, тебя ждать к ужину? — посмотрела я как можно равнодушнее на мужа.

— Мы вместе вернемся! Энлиль, пока ничего не предпринимай. До встречи! Прошу, — и он подал мне руку.

Мы вместе шагнули в портал:

— Лисенок, а врать нехорошо. Ты зачем приходила в Атель? — спросил меня Чёрный дракон.

— Огненные лисицы ревнивые, хотела посмотреть и удостовериться, правда ли ты в Ателе, — не моргнув глазом, выдала я полуправду.

— И как удостоверилась?

— А как же! Ты все время был там, а если улетал то, только с Энлилем к князьям.

Дар повернул меня к себе, и внимательно посмотрел мне в глаза, и тут я смутилась, но твердо решила про себя, правду ему не говорить ни за что.

— Пусть будет так, — неожиданно для меня сказал он.

Я обиделась: — Ты что мне не веришь, что ревную?

— Верю, в это верю, — улыбнулся Дар.

В этот раз мне не удалось понять, было ли его появление случайным, или нет. В другой раз, забравшись высоко в скалы, я заверещала, будто бы за мной гнались. Дар не появился. Потом как-то неудачно спрыгнула с камня в горах и подвернула ногу, и так стонала, что перепугала всех кузнечиков. Чёрный дракон снова не встал рядом со мной. Пришлось самой себе лечить лодыжку. Так и не поняла, рядом он со мной или нет.

За это время, первой из нас четверых дочку родила Танелла. Верховные духи наделили ее, как и Ала, магией воздуха, и предопределили ее в жены самому старому нашему дракону Белю, который твердит, что ни одна женщина на свете не сможет вскружить ему голову. Ал пожимал плечами, и говорил, что ноги его дочери не будет в Лагуле, ибо он всему научит ее сам. А я потирала руки от удовольствия, ведь, наверняка, это выльется в интересную историю.

Потом дочь родила Элосана, духи дали ей имя Мэриэтта, и предсказали судьбу известной танцовщицы и жены Фина. Об этом предсказании знали только четыре человека. Энлиль, Элосана и мы с Даром. Как об этом узнал наследник Владыки вод, неизвестно. Но однажды он заявился в Атель, важно вошел в комнату, где возился с дочерью Владыка неба, посмотрел в колыбель и заявил, что, если Повелитель ветров хочет, чтобы он женился на этой лысой обезьянке, он должен воспитать в ней, хотя бы половину качеств Огненной Лисицы. Как рассказывала, смеясь Элосана, только благодаря вмешательству духа замка и Ала, удалось предотвратить убийство Фина, за которым Энлиль гонялся с мечом, в полной решимости разрезать его на мелкие куски. А потом кричал, что никогда, его Мэриэтта не выйдет замуж за этого нахала. На что Фин, вынырнув из озера, крикнул в ответ, что, если она ему понравиться, он и из-под носа самого Владыки ее уведет. Правда, после этого, она перестала смеяться и вздохнула:

— И все-таки я беспокоюсь за свою девочку, — сказала она мне, — быть талантливой — трудно. Талант, это когда говоришь от себя, а многие воспринимают твои слова, обращенными к себе. Я это поняла, глядя, как ты танцуешь. Если и моя Мэриэтта, будет танцевать также, не закружиться ли у нее голова от самомнения.

— У меня же не кружиться, — пожала плечами.

— У тебя сильный иммунитет к этому. А ее, чувствую. Энлиль разбалует, он в ней души не чает.

— Не волнуйся, — успокоила я ее, — не забывай, она предназначена Фину, а он самые сильные самомнения в человеке разобьет. Уж ты мне поверь…

Жизнь становилась все интересней.

И в один прекрасный день, меня утром поймала Сатти, и заявила, что теперь я снова хозяйка, и должна решить, что делать на обед, и какую посуду выставлять? От возмущения, я чуть не задохнулась:

— А у Линеллы нельзя было спросить, я занята, меня в Рароге ждут больные.

— Нельзя, — сказала Сатти, — Крас сказал, что ее теперь долго не будет, она к родным уехала.

— То есть, как уехала? — опешила я.

— Как, как? — передразнила меня девушка, — известно как, в лапах красного дракона.

Я хотела поинтересоваться: — А почему я не знаю об этом?

Но вовремя спохватилась, что на этот вопрос вряд ли получу ответ.

— Сатти, чем занимаются домочадцы в замках? — вместо этого спросила я.

— Учатся вести хозяйство, — бодро ответила девушка.

— Ты сколько уже в замке живешь?

— Почти три года. А что?

— Неужели за это время ты не выучила свои обязанности? Вернешься домой, и будешь всякий раз к хозяйке замка прибегать и спрашивать: Что тебе делать? Ты у нас самая умная и сообразительная. Поэтому сегодня я тебя назначаю главной по замку. И, посмотрю, как ты справишься.