— Сейчас вы слишком заняты, — сказал он и повесил трубку.

Он нашел неприметную позицию возле аптеки, отсюда хорошо просматривался вход в Монаднок-билдинг.

Корнинг не ожидал увидеть Карла Дуайта. Но очень скоро взвизгнул тормозами и замер возле самого гидранта автомобиль, из которого выпрыгнул детектив Перкинс. Еще минут через пять из такси степенно вышел Фред Грейнджер, правая рука Дуайта.

Через пятнадцать минут выбежал Перкинс. Грейнджера не было около получаса. Он вышел в сопровождении Дайка. Еще через десять минут у здания остановился автомобиль с каким-то другим детективом.

Кен Корнинг покинул пост, зашел в парикмахерскую, постригся, побрился, освежился. Вышел, внимательно осматриваясь, не следит ли за ним кто. Он не хотел следовать своими обычными маршрутами.

«Коламбино» приветствует всех, у кого есть деньги. Приличный оркестр, пристойная респектабельная атмосфера. И напитки отменные.

Кен Корнинг вошел в восемь. Посетителей мало, все активно заняты едой. Впрочем, нет, возле входа скучает некий господин неопределенного возраста в вечернем костюме с белой гвоздикой в петлице. Стало быть, Хоум нашел информацию достаточно интересной и успел ее проверить. Танцующих пока никого, они появятся позже. К полуночи здесь негде будет яблоку упасть.

Кен Корнинг заказал полный обед с коктейлем, бутылкой вина к главному блюду и ликером к десерту. Он ожидал развития событий, но никаких событий не последовало. В четверть десятого он подозвал официанта и оплатил обед. Человек с белой гвоздикой все еще маялся у входа. Власть имущие решили обидеть Кена Корнинга невниманием.

Официант удалился. Кен ожидал его со сдачей. Человек в вечернем костюме с белой гвоздикой закусил губу и взглянул на часы. Кен предположил, что срок дежурства гвоздиконосца истекает. Возможно, он покинет пост в 9. 30.

Вернулся официант.

— Извините, управляющий приглашает вас в свой кабинет. Кое-что не в порядке, сэр.

Кен встал, последовал за официантом. Шел он легко и свободно, внимательно следя за обстановкой.

Управляющий хмуро взглянул на него из-за своего стола.

Официант повернулся, чтобы уйти. Кену показалось, что что-то сзади задело его пиджак. Он подозрительно уставился в спину удаляющегося официанта.

— Надеюсь, это лишь недоразумение, но я обязан расследовать каждый такой случай, — сообщил управляющий.

— В чем дело? — спросил Корнинг.

— В этом, — управляющий показал на стол. Перед ним лежала купюра, врученная Корнингом официанту. — Подделка.

Кен засмеялся.

— Ну, я точно могу сказать, где получил эту ассигнацию. Сегодня утром мне вручил ее клиент в качестве аванса. В присутствии моей секретарши. Я, кстати, сомневаюсь, что она поддельная.

Открылась дверь, в комнату вошел неизвестный Корнингу мужчина.

Управляющий представил вошедшего:

— Этот вопрос вы обсудите с мистером МакГаверном из секретной службы. Вы, возможно, этого не знаете, но в последнее время нас засыпали высококачественными подделками.

Кен повернулся к МакГаверну. Тот улыбнулся, его улыбка понравилась Кену.

— Все, что мне от вас нужно, это узнать, откуда у вас эта бумажка, — заверил МакГаверн. — На фальшивомонетчика вы не похожи.

Кен тоже улыбнулся, но улыбка его тут же исчезла.

— Видите ли, эта бумажка попала ко мне от клиента. И определенные лица заинтересованы в подтасовках, чтобы скомпрометировать этого клиента и его жену. Этот человек уже мертв. Его жена пока жива. И я не хотел бы стать очередной жертвой этих грязных разборок.

МакГаверн снова улыбнулся, на этот раз с досадой.

— Это формальность, но вы должны сказать мне все. Я из Федеральной секретной службы, нас не интересуют местные политические дрязги. Кстати, не покажете ли вы мне остальные деньги?

Кен засмеялся, сунул руку в карман пиджака, вытащил бумажник. Неожиданно толстый бумажник. Не его бумажник. Набитый деньгами. Он чуть не сунул его обратно. Секретный агент молниеносно выхватил бумажник у него из руки.

— Но-но. Спокойно.

Он открыл бумажник, присвистнул.

Немая сцена.

— Это не мой бумажник, — сказал Кен, — я требую, чтобы задержали и обыскали официанта, который привел меня сюда. Он подменил мой бумажник. Карманник-профессионал.

МакГаверн поморщился.

— Вы думаете, я это впервые слышу? Я вынужден вас задержать. Пойдете тихо или устроите сцену?

Кен уставился на бумажник.

— Я пойду тихо, если вы захватите с собой этого официанта.

МакГаверн повернулся к управляющему.

— Кто?

— Фрэнк.

— Вызовите немедленно. Я пока отведу этого парня. Пошли. Расскажете свою историю там, другим, не мне. Мне платят не за то, чтобы я слушал, а за то, что я делаю.

Они вошли в зал. Человек с гвоздикой решительно, очевидно, в последний раз, взглянул на часы. В центре площадки появились пары танцующих. Свободных мест в зале все еще много. Музыка замолчала, когда Кен, шагающий перед МакГаверном, оказался в двадцати футах от человека с белой гвоздикой. Послышались жидкие аплодисменты, потом наступила тишина. Танцоры выжидающе уставились на оркестр. Кен набрал воздуху, повернулся к МакГаверну и громко, чтобы хорошо расслышал человек с гвоздикой, сказал:

— Меня подставили, потому что у меня информация об убийстве Паркса.

— Молчать, — тихо, но зловеще пробормотал МакГаверн.

Кен проследил за человеком с гвоздикой. Ничто не указывало на то, что он услышал фразу Корнинга. Он торопился рассчитаться и уйти. Оркестр грянул снова, танцующие закружились, завертелись, затопали. Человек с гвоздикой протягивал официанту чек и деньги, а тот пытался сунуть ему карточку, на которой значились заказанные им пункты меню. Мужчина сделал нетерпеливый жест рукой, как будто отказывался от сдачи. Кен пытался понять причину спешки: его арест или просто хотел поскорее попасть домой?

— Получите шляпу и плащ, и без фокусов, — указывал сзади МакГаверн.

Кен сунул гардеробной красавице жетончик, красавица улыбнулась дежурной улыбкой и выдала ему шляпу и плащ.

Человек с белой гвоздикой избавился, наконец, от надоевшего ему цветка. Он нашел здесь знакомых: молодого человека лет тридцати и рыжеволосую красотку лет на пять помоложе. Они оживленно болтали, а белая гвоздика упала на пол и окончила свой земной путь под каблуком бывшего хозяина.

— Вы можете выслушать меня? — обратился Кен к МакГаверну.

— Я выслушаю, но помните, что сказанное вами может быть использовано против вас.

— Тогда слушайте. Я уже сказал, что меня подставили, потому что я свидетель по делу Паркса. Но вам, кажется, это неинтересно.

— Конечно, неинтересно. Я федерал, а это дело штата. Лучше расскажите мне о своих фальшивых бумажках. Это намного интересней. А дело Паркса…

— А если я скажу вам, что Паркс имел что-то против администрации? Против Дайка и его назначения главным водопроводчиком города? Если я докажу, что Дуайт и Дайк не враги, какими их рисуют газеты, а дружки-подельники?

МакГаверн прекратил этот поток красноречия адвоката, подтолкнув его под локоть.

— Мне на это плевать. Давай-ка, парень, побыстрее. Скоро уж и баиньки пора.

Кен вдруг прищурился.

— Но я до сих пор не видел ваших документов. Не уверен в ваших полномочиях.

МакГаверн вздохнул и опустил руку в карман.

— Вот мои полномочия.

Кен почувствовал, как в его ребра уперлось что-то жесткое. Он проследил взглядом за рукой МакГаверна, опущенной в карман пиджака.

— Вот, значит, как?

— Да, вот так. Пошли отсюда. Иди спокойно, или я выбью из тебя кишки здесь и сейчас.

— Иду спокойно, — ухмыльнулся Кен.

— Вот и молодец.

Корнинг двинулся к двери. Он заметил, что человек, лишившийся белой гвоздики, тоже двигался к двери вместе со своими знакомыми. И, казалось, не спешил. Спокойно вынул сигарету, закурил.

Кен Корнинг вышел из ресторана, все еще ощущая давление ствола под ребрами.