Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Он поднялся. Смуглое лицо дернулось, сморщилось, на нем появилось изображение желчной улыбки. Он смотрел на Кена глазами удава, не отрываясь, как будто гипнотизируя.

— Мы, кажется, поняли друг друга. Вам понравится в Йорк-сити, Корнинг.

Кен тоже встал.

— Да, я вас понял. Но вы ошибаетесь, считая, что поняли меня. Заберите ваши грязные деньги, пока я не швырнул их вам в физиономию.

Дуайт слегка пожевал губами, хмыкнул.

— Значит, так?

— Значит, именно так.

Дуайт скривил губы.

— Долго не протянете, Корнинг. Вы…

Договорить ему не удалось. Кен Корнинг схватил конверт за угол и влепил им по смуглой физиономии. Подернутые пеленой глаза блеснули, рот искривился. Дуайт схватил конверт, скомкал, сунул в карман, рванулся к двери. На пороге он задержался.

— Ну, погоди…

Кен Корнинг стоял за столом: ноги на ширине плеч, челюсть вперед.

— Я погожу. И ты погоди. Долго годить придется.

Камера свиданий с адвокатом — место унылое, безрадостное. В центре — стол, разделенный металлической сеткой. По одну сторону сетки сидит адвокат, по другую — заключенный.

Эстер Паркс усталой шаркающей походкой вошла в дверь, открывающуюся в тюремный коридор. Высокая, крупная женщина. Широкие плечи, широкие бедра. Глаза — две устрицы на белой тарелке.

Она подошла к столу. Надзиратель остановился поодаль, вне зоны слышимости, но видит все, что происходит у стола.

Эстер Паркс села за стол напротив Кена Корнинга и сложила руки на коленях. Лица их — в трех футах одно от другого.

— Здравствуйте, — говорит она.

— Здравствуйте, — негромко ответил Кен Корнинг. — Я адвокат, которого нанял ваш муж для вашей защиты. Он полагал, что вас обвинят в незаконном владении алкогольными напитками. Но вас обвиняют в попытке подкупа должностного лица. Это уголовное преступление.

Он помолчал, ожидая ее реакции.

— У-угу, — послышалось в ответ.

Кен смотрит в глаза-устрицы.

— Я сделаю все, что смогу. Сможем ли мы опровергнуть обвинение?

Ее глаза не изменили выражения. Рот наконец открылся.

— У нас заведение, у меня и Сэма. Дешевая пища… и выпить доверенным клиентам. С чего они на нас навалились, ума не приложу. Все так делают, все в округе.

Кен нахмурился и покачал головой.

— Повторяю, вас обвинят не во владении алкоголем. В этом случае можно было бы отделаться штрафом. Обвинение во взятке. Можем мы его опровергнуть?

Голос женщины вялый, невыразительный.

— Ну, не знаю. Сунула я ему. Они все берут. Двоим до него давала. И ему сунула. А он меня повязал. Сэма-то не сообразили сцапать. Он за столик влез, сидит да жует…

Кен Корнинг побарабанил пальцами по столу, глядя на женщину сквозь стальную сетку.

— Вас допросили?

Женщина криво усмехнулась.

— Не на ту напали. Я им велела дожидаться адвоката да с ним и говорить.

— Кто вас хотел допросить?

Она слегка пожала плечами.

— Не знаю. Кто-то из шерифских. Или из прокуратуры. Молодой парень, а с ним еще один, что стенографировал.

— Что вы им сказали?

— Да ничего.

Корнинг задумчиво спросил:

— А как они умудрились не заметить Сэма, вашего мужа? Обычно они посылают кого-нибудь вперед, купить что-нибудь, осмотреться, высмотреть, вынюхать.

Женщина снова пожала плечами.

— А не знаю. Не заметили, да и все тут. Я стояла за стойкой, за кассой. Они зашли. Кто-то сказал: «А, вон она!» — или что-то в этом духе, не помню. Ну, они навалились, а я им и предложила. Вообще-то они сами намекнули. Один схватил бутылку и говорит: «Ну, мать, что делать-то будем?» И смотрит так, с намеком. Ну, я открыла кассу и спрашиваю, как поймем друг друга, там… Он говорит, поймем, мол. Я ему деньги, а они меня — хвать! А Сэм-то сообразил быстро, прыг за столик и ну уминать нее, что там было. Я их спросила, можно, мол, рассчитать посетителя… ну, они позволили. Да и все, пожалуй. Забрали они меня.

Кен Корнинг плотно сжал губы.

— Тогда придется признаваться.

Она пожала плечами.

— Дело ваше. Я не знаю. Я все сказала. Я думала, Сэм меня вытащит.

Кен снова застучал пальцами по столу.

— Послушайте, есть в этой истории что-то странное. Нужно копнуть поглубже. У вас, похоже, нелады с городским начальством. Так?

Она снова пожала плечами. Не знаю, мол, не ведаю.

— В общем, пока помалкивайте, — распорядился Корнинг. Кто бы о чем ни спрашивал, молчите. Отсылайте ко мне. Ваш адвокат — мистер Корнинг. Нетрудно запомнить.

— Угу.

— Я попытаюсь пробить освобождение под залог. Сможете осилить залог?

— Сколько?

— Может быть, три тысячи.

— Нет.

— А две?

— Пожалуй.

— Или собственность в заклад за залог?

— Нет. Только наличные. Заведение арендуем. Раньше окупалось. Сейчас туго идет, гораздо хуже.

— Ладно. Не забудьте, ни с кем ни слова. Я посмотрю, что можно сделать.

Надзиратель оторвался от стены.

— Пошли, — механически приказал он женщине.

Дон Грэйвз, помощник окружного прокурора, на которого свалилось дело «Народ против Эстер Паркс», несмотря на свои тридцать с небольшим, уже почти облысел. Обличьем он напоминал испуганного муравьеда: вытянутый вперед острый нос, круглые удивленные глаза без ресниц и, казалось, без век. Нос и глаза Дона Грэйвза повернулись в сторону Кена Корнинга, и помощник прокурора, излучая доброжелательность, произнес:

— Нет, обвинение останется прежним. Она пыталась предложить взятку полицейскому. Преступление серьезное, она должна за него ответить.

Кен был терпелив.

— Не так-то легко будет протолкнуть это обвинение. Вы не хуже меня знаете, что ее спровоцировали на предложение взятки. В жюри присяжных двенадцать человек, и иные из них не захотят упрятать за решетку женщину за то, что она торговала спиртным и коп протянул ей открытую руку. Смазать эту руку — в этом нет ничего преступного, это естественная жизненная реакция нормального человека.

Помощник прокурора облизнул губы кончиком очень светлого, казалось, прозрачного языка.

— Уголовный кодекс придерживается иного мнения.

Кен Корнинг нахмурился.

— В уголовном кодексе много чего наговорено, как и в конституции.

Дон Грэйвз согласно кивнул и отвернулся, но Корнинг не отставал:

— Насчет залога. Если снизить сумму до тысячи наличными, она внесет залог.

— Вы же слышали, что сказал судья. Десять тысяч налом или залоговое обязательство на двадцать тысяч.

— Какого дьявола! — вспыхнул Корнинг. — Вы ее приподносите, как убийцу или вооруженного грабителя. Как будто не знаете, как ваши копы падки на взятки. Думаете, присяжные столь наивны, что не удивятся, с чего вдруг такая добродетельность в вас проснулась. Йорк-сити — белая ворона, город неподкупных!

— Закончил? — спросил Грэйвз.

— Нет!

Тягучий и бесцветный голос Грэйвза остановил Кена Корнинга на полпути к двери.

— Послушайте, Корнинг.

Кен остановился.

— Тащите ее немедля в суд с признанием, и я запрошу минимальный срок.

— Срок? Не штраф?

— Только срок. К черту штрафы.

— К черту вас всех! — рявкнул Корнинг и хлопнул за собою дверью.

Хелен Вейл уже получила дневные газеты.

— Новости? — улыбнулся ей Кен, входя в офис. Принимая газеты, он коснулся кончиков ее пальцев, еще раз улыбнулся и погладил женскую ладонь.

— Молодец!

— С чего вдруг? — удивилась она.

— Не знаю. Просто так.

— Как подзащитная?

— Тоже не знаю. Курам на смех. Они ее рядят в медвежатники или убийцы. Этот шарик от пинг-понга с глазами хорька, Грэйвз, велел мне заставить ее признать вину и пообещал за это минимальный срок.

Хелен Вейл ужаснулась:

— То есть упечь женщину за решетку за то, что она сунула копу пару баксов?

— Именно так.

— И что вы ему ответили?

Корнинг ухмыльнулся:

— Мой ответ ему, драгоценнейшая, не для ваших маленьких перламутровых ушек.

21
{"b":"176495","o":1}