Половина слов капслоком. Странно, от нее даже при переписке слишком много шума. При таком напоре легче согласиться, чем объяснить свой отказ.

«Мир», – ответил он.

«А Панова до сих пор за тобой бегает?» – тут же пришел новый вопрос.

Олег вздохнул. Бывают люди, которым только дай палец – по локоть руку откусят.

«С чего ты взяла?» – быстро напечатал Олег на Маленьком Брате, продолжая на Большом Брате поиск краеведческих материалов.

«Ну как же?! Кто у нас знаменитый В.О.?!!!!!»

«Хочу тебя расстроить – это не я», – ответил Олег и пожалел об этом, потому что Лиза тут же живо принялась интересоваться подробностями.

«Он не из наших», – Волков выбрал эту осторожную формулировку, чтобы не выдавать Алису. Наверняка ей не слишком понравится, что в ее личную жизнь лезут всякие любопытные.

Разумеется, Лиза все же попыталась вытрясти из Олега подробности, пришлось спешно выходить из онлайна, так и не расспросив ее на предмет необычного.

Спать хотелось ужасно, и Олег, посидев еще немного за поисками, вскоре упал на кровать и заснул.

Приснился ему весьма странный сон.

Воздух был неподвижным и раскаленным, словно в разогретой печке. Небо – бледное, словно выцветшее – без единого облачка. Под ногами – песок. Горячий, обжигающий босые ноги. Солнце, отражаясь от него, слепило глаза.

Олег медленно брел, увязая по щиколотку в этом песке, в веренице людей, одетых так же, как и он, всего лишь в обернутую вокруг бедер тряпку. На стертом до крови плече – толстая деревянная палка, с помощью которой все они, словно муравьи, волокут огромный каменный блок. Тащить его тяжело, тем более что от жары голова гудит медным колоколом, а мысли, кажется, сплавились в тяжелый неподвижный ком, но Олег, как и его товарищи по несчастью, все переставляет и переставляет ноги.

Идущий впереди высокий нескладный парень глухо застонал и вдруг рухнул на колени, истерично бормоча:

– Не могу! Не могу! Не могу так больше!

Только теперь, когда процессия остановилась и Олег отер щиплющий глаза пот, он понял, что знает этого парня. Это Витька из параллельного, одноклассник Алисы. Во сне Олег даже не удивился такому повороту событий.

Хотя у него и не было времени удивляться. Грозно щелкнул кнут. «Жесткий, из буйволиной кожи», – подумалось почему-то Олегу. На спине Витьки вздулась ярко-малиновая полоса.

– Работай! – рявкнул отрывистый нечеловеческий голос, и Витька, захлебывающийся в сухих рыданиях, вдруг замолчал. Затрясшись мелкой дрожью, он попытался подняться, но снова упал.

Олег перевел взгляд на надсмотрщика с кнутом. На плечах этого дочерна загорелого, очень мускулистого человека красовалась черная шакалья голова. Трудно различить эмоции на звериной морде, однако Волков чувствовал: шакалоголовый в гневе, еще немного – и кнут заработает снова, и тогда неизвестно, уцелеет ли Витька.

Олег шагнул вперед и под немигающим взглядом охранника поднял Витю.

– В строй! – рыкнул шакалоголовый, выразительно приподняв руку с кнутом.

Олег вернулся в строй. Витька, успевший хоть немного перевести дух, тоже поднырнул под палку, и они снова потащили свою неподъемную ношу туда, где на горизонте возвышались контуры недостроенной пирамиды.

В тусклом небе медленными кругами летала какая-то птица…

Он проснулся, чувствуя, как болит от натуги спина, и вытер ладонью со лба несуществующий пот. Сон был до ужаса, до дрожи реальным.

– Однако… Если мне каждую ночь такая гадость снится, неудивительно, что я устаю, – пробормотал Олег, глядя на алую полоску рассвета, уже окрасившую небо.

В ногах кровати завозился Чудик.

Олег взглянул на часы. Будильник должен прозвонить уже через десять минут. Снова ложиться – бессмысленно. Если его голова вновь коснется подушки, он тут же крепко заснет.

Пришлось вставать и тащиться с не знающим усталости Чудом во двор пугать соседских собак. Нрав у Чуда, кстати, оказался еще тот – несмотря на свой размер и возраст, щенок не испытывал ни малейшего трепета перед взрослыми, большими собаками, а, напротив, смотрел на них с ощутимым превосходством. Пару раз он уже пытался облаять (хотя и лай-то ему пока не очень удавался) огромного соседского ротвейлера. Тот косился на наглого щенка, как показалось Олегу, с неким опасением и явно предпочитал держаться подальше.

Сегодня ротвейлер с соседом уже были на месте.

– О, хозяин двора пришел! – приветствовал Чуда ротвейлеров владелец – рыжий парень, постарше Олега лет на пять.

– А что, – Олег широко зевнул. – Чуд такой, он здесь скоро порядок наведет!..

– Плохо выглядишь, – заметил сосед. – Ты по ночам что, вагоны разгружаешь?

– Нет, пирамиду строю, – ответил Волков, оттаскивая от ротвейлера не в меру активного Чуда.

– Какую пирамиду? – рыжий посмотрел сочувственно, как на больного, и потащил из кармана мятую пачку сигарет.

– Египетскую, – ответил Олег мрачно.

Он еще немного пошатался по двору, старательно огибая лужи, притягивающие Чуда, словно магнитом, и дыша прохладным, свежим воздухом, в котором был разлит терпкий аромат осени – запах опавших листьев, гниющих яблок и сырости. А затем вернулся домой, помыл и покормил Чуда, выпил кофе – есть отчего-то совершенно не хотелось, и поплелся в школу.

Трость с серебряным набалдашником оказалась актуальна как никогда.

Первым уроком была алгебра.

Математичка, встреченная Олегом в дверях класса, посмотрела на него с сомнением.

– Что у нас в школе за поветрие, а, Волков? – спросила она, медленно оглядывая его с ног до головы. – Вы что все по ночам делаете? Почему вся школа невыспавшаяся ходит?

– Я выспался, – автоматически ответил Олег и на автопилоте пошел к своей парте.

В слегка затуманенном сознании крутилась какая-то фраза. Сейчас он услышал нечто важное. Интересно только что? Мозг соображать отказывался напрочь, зато Олегу было совершенно все равно, когда огласили результаты контрольной. Тройка так тройка – подумаешь, проблема.

Она снова шла через плотный туман.

Как и в прошлом сне, ей было страшно, но теперь ее поддерживала надежда, к тому же в этот раз девушка оказалась здесь не случайно. Она искала затерянную лабораторию и человека, которого принимала за отца Олега. Он предупреждал об опасности и, скорее всего, знает, что происходит в школе. Или догадывается.

Клочья тумана липли к коже, оседали на ней каплями, и оставалось неприятное ощущение чего-то грязного, противного. По спине Алисы пробежали мурашки. Девушке хотелось отряхнуться, вытереться насухо, напрочь соскребя с себя эти липкие туманные капельки. Но она удерживалась, понимая, что это бесполезно – туман все равно вокруг.

Куда идти, было совершенно непонятно, Алиса знала лишь то, что хочет найти, и выбирала направление интуитивно, прокладывая сквозь туман дорогу. Оглянувшись, девушка увидела, что после нее, как после прошедшей по реке лодки, остается след, впрочем, очень быстро затягивающийся плотной мучнисто-белой дымкой.

– Отвратительное место, – прошептала Алиса. – Скорее бы прийти.

И в этот момент заметила, что с одного края туман редеет. Еще буквально пара шагов, и девушка очутилась в уже знакомой лаборатории.

Мужчина в этот раз сидел над какими-то расчетами и бормотал себе под нос.

Алиса помялась немного на краю тумана и деликатно кашлянула.

Человек за столом от этого негромкого звука как ужаленный подскочил на месте и быстро оглянулся. Девушка заметила в его глазах ужас.

– Ты? – он, отшвырнув свой стул, подбежал к Алисе. – Зачем ты вернулась? Я же предупреждал! Уходи, давай быстрей уходи отсюда, – он подхватил девушку под локоть, намереваясь тащить прочь.

Но Алиса не дала сбить себя с толка.

– Послушайте! – заявила она, решительно скидывая его руку. – Это мой сон, так что нечего в нем распоряжаться! И никуда я не уйду, пока не получу ответы на кое-какие вопросы.