– С каких это пор оно стало добрым?

Павел обнял девушку. Поцеловал в шею.

Она мягко отстранилась.

– Не сейчас.

– Почему? – прошептал он. – Мы ведь уже делали, помнишь?

– Я не настроена.

Павел сел за стол.

– Знаешь, что было? Когда мы переспали в первый раз? Я плакал. Ты спала, а я рыдал как ребенок.

Я думал о твоем бывшем, о всех, кто знал тебя до меня – сколько их было?

Павел рассеянно посмотрел в окно.

– Не представляешь, как было больно думать об этом. Почему ты не можешь принадлежать мне одному? Почему не дождалась меня? Не сохранила чистоту?

– Павел, ты зарываешься.

– Почему я должен делить тебя с кем-то? Мне нужно все или ничего, Инна.

Пауза.

– Что ты готовишь?

– Картошку. С мясом. Сейчас будет готово. Погоди пять минут.

– Ты здорово смотришься у плиты.

Инна рассмеялась. Без особого энтузиазма.

– А где прислуга? Где наемные рабы?

– Никого нет. Не выношу чужих в доме. Они приходят, когда я сама им звоню.

Павел с восхищением разглядывал девушку.

– Не смотри на меня так.

– На тебя нельзя не смотреть. Ты восхитительна!

Павел обнял ее. Поцеловал. Ее губы, сперва холодные, потеплели и размягчились.

Павел прижал ее к себе, погладил по волосам.

Быстров сидел за своим столом. За столом Чернухина сейчас никого не было – он уехал в районный суд. С ходатайством от комиссии по делам несовершеннолетних на лишение родительских прав отца и матери Димы Сотникова.

Точилин сидел на диване в расслабленной позе, но лицо его выглядело напряженным.

Час назад они вернулись с квартиры, где было совершено новое убийство.

– Ну, – Точилин взглянул на Быстрова. – Что думаешь?

Капитан покачал головой.

– Пока ничего не думаю. Одно радует – с этим убийством Инна Нестерова не связана. Значит, ее можно оставить в покое.

Точилин встал. Сложив руки на груди, прошелся по кабинету.

– Но я очень надеюсь, что убийца связан с Бариновым.

Быстров раздраженно тряхнул головой.

– Слушай, хватит, а? Ты уже плешь мне проел. Ты зачем в Высокие Холмы приехал – расследовать убийства или под Баринова копать?

Следователь сел на подлокотник дивана.

– И то, и другое, – ответил он с ироничной усмешкой. – И если можно, без хлеба.

– Хватит! – Быстров поморщился. – Можешь хоть сейчас обойтись без шуток?

Точилин хохотнул, но, увидев отчаяние на лице друга, посерьезнел.

– Ладно, ты прав. Пора переходить к делу. Убита молодая пара. На собственной квартире. Почерк тот же, что и в деле Нестерова. Орудие убийства пока не установлено. Отпечатков пальцев нет, других следов тоже не обнаружено.

– А соседи что говорят?

– Никто ничего не слышал, не видел. То есть вообще ничего, – Точилин нахмурился. – Что странно. Первый раз в моей практике.

– А по-моему, ничего странного. Помнишь, что сказала соседка? Полгода назад Ольга и Артем выжили из квартиры владельца, отца Ольги. Соседи с тех пор их возненавидели. Вот и заболели глухотой и слепотой.

– Кстати, о старике, – Точилин снова поднялся и начал мерить комнату шагами. – Его нужно найти, если сам не явится. Потому что убийца проник в квартиру сам, его не впускали. А значит, у него были ключи от входной двери и от спальни.

– Думаешь, старик дал ему?

– Или убийца украл ключи и сделал копию.

Быстров провел рукой по волосам.

– Пока ничего не понимаю. Где мотив? Может, это кто-то из соседей решил отомстить за старика? Но как тогда это связано с убийством Нестерова?

– С убийством Нестерова связи, может, и нет, – Точилин прищурился. – А с Бариновым есть. Убитый, Артем Плетнев, работал на предприятии, которое принадлежит Баринову.

– Господи, это еще ничего не значит! – поморщился Быстров. – В городе два с половиной завода, и все они принадлежат Баринову.

– И работают очень плохо. Потому что служат лишь прикрытием для более важных дел. Баринов что-то затевает. Смерть Нестерова ему на руку. Он уже купил половину города, включая многих сотрудников твоего отделения, а скоро подомнет весь город.

– Тихо ты! – прошипел Быстров, косясь на дверь. В коридоре слышались голоса сотрудников. И, да, Быстров подозревал, что Точилин прав – многие из них продались.

Он взглянул на следователя. Тот скупо улыбнулся.

Инна села напротив Павла. Тот смотрел на нее с улыбкой.

– Как у тебя получилось?

– Что?

– .Остаться целым после того, как я… тебя сбила.

Павел медленно прожевал пищу. Посмотрел в окно.

– Ты придаешь этому слишком большое значение. Скажем так: моя способность к выживанию чуть сильнее, чем у других людей.

– И ты никогда не пытался выяснить, откуда это идет? Что с этим можно сделать?

– А зачем? Возможно, я обладаю неким даром. Ну и что? Он бесполезен. Денег на нем не заработаешь, карьеры не сделаешь, успеха и признания не добьешься. Да это и не дар вовсе, – его взгляд стал туманным.

– Почему?

– Я заплатил за него слишком большую цену. А разве за дары платят?

Павел покачал головой.

– Это, скорее, аванс… мне дали в долг. Я должен его вернуть.

– Когда? И кому?

– Не знаю. Когда я понял, что отличаюсь от других детей, страшно обрадовался. Но в следующую секунду испугался. Очень испугался.

– Можешь не говорить! – расхохоталась Инна. – Мне это знакомо. Мне с детства говорили, что у меня дар актрисы. Прочили большое будущее. Девочкой я наряжалась то ведьмой, то принцессой, разыгрывала перед гостями сценки. Мне нравилось, и все выходило легко.

– Но актрисой ты не стала.

– Да, – Инна рассмеялась. – Знаешь, почему? Я боюсь сцены! Мерзость, да? Я бы это преодолела, да просто незачем. У меня же все есть!

Павел помрачнел. Не глядя на нее, сказал:

– Я сказал, что не знаю, откуда эта способность. Скажу тебе больше: я делал и другие вещи… но я стараюсь забыть об этом. Потому что это слишком великая ответственность. Я ненавижу дар, и с радостью бы от него избавился… отдал кому-нибудь другому.

На минуту он погрузился в раздумья. Подняв глаза, с глубокой тревогой взглянул на Инну.

– Послушай меня. Ты должна рассказать мне, что случилось в тот день, когда убили твоего дядю. Кто убил его?

Инна побледнела. В глазах ее заблестели слезы.

– Я, – прошептала она. – Это я его убила.

Она рассказала Павлу все, что помнила. Что убийца спросил у нее разрешения убить дядю, и она сказала: «Да».

Девушка разрыдалась, спрятав лицо в ладонях. Павел встал из-за стола, обнял ее.

– Ты не виновата, – сказал он, гладя ее по волосам. – Он заставил тебя.

Инна помотала головой.

– Нет. Не заставил. Я просто испугалась, что Он и меня убьет. И… я действительно захотела, чтобы дядя умер. Втайне я давно желала ему смерти. Паша, это так ужасно!

Она прижалась к нему, положила голову ему на грудь.

– Я знаю, – сказал он. – Нестеров плохо с тобой обращался. Все в городе это знали. Вы самые известные люди в городе. Поэтому я так легко находил тебя, ища встречи. Ты всегда на виду. И именно по этой причине Он начал с тебя.

Инна подняла голову, посмотрела на Павла широко раскрытыми глазами.

– Ты знаешь, кто Он?

Павел нахмурился.

– В лицо – нет. Но знаю, зачем Он здесь. Чтобы убивать грешников, совершивших тайное преступление, и оставшихся безнаказанными. Инна, он не обычный человек.

Девушка нервно рассмеялась.

– О, да, это я уже поняла!

Павел сжал ее руку.

– Он не оставит тебя просто так. Это я тоже знаю. Он вернется. Идем со мной, Инна. Здесь ты не будешь в безопасности. Быстров и Точилин не защитят тебя от Него.

Инна с грустью усмехнулась.

– Да? А ты сможешь?

– Со мной у тебя больше шансов. Только я понимаю Его природу. Ты как-то сказала, что я похож на призрака. И Он такой же. Я это знаю, потому что встречался с Ним в прошлом. Он пытался убить меня. Но не смог.