Инна, обнимая себя за плечи, подошла к воротам. С опаской взглянула на него.

– Мне нужно съездить за покупками.

– Едем вместе.

– Нет. Пропусти меня.

– Я не уйду.

– Черт возьми, Павел, у меня нет еды! Ты хочешь, чтобы я сдохла от голода?

Она прикусила губу, чувствуя, что вот-вот расплачется. Или захохочет, как сумасшедшая. Она понимала, что нужно, прежде всего, сохранять полное хладнокровие. Но овладеть собой не получалось – хоть тресни.

Павел скривился.

– Шагу отсюда не сделаю. Если только меня не оттащат силой.

– Ты… Да я сейчас ментов вызову!

– Зови. С ОМОНом вместе.

Они стояли, глядя друг на друга через прутья решетки. Их взгляды были полны ненависти и презрения.

– Держись, ублюдок, – прошипела Инна.

Пасть гаража распахнулась. Инна вывела машину, остановилась в десяти метрах от ворот. Ее руки вцепились в руль.

Девушка нажала кнопку на пульте. Сигнал. Ворота с железным скрежетом распахнулись.

Павел у нее на пути. Плечи скорбно опущены. Смотрит прямо.

– Придурок чертов! – Инна включила передачу и нажала на газ.

Красный «мерседес» рванулся вперед, как разъяренный лев.

Для Инны эта секунда растянулась до бесконечности. И вечность была полна ужаса от осознания, что она сейчас собьет человека.

В последнюю долю секунды Инна успела нажать на педаль.

По-женски взвизгнули тормоза.

Поздно.

Морда автомобиля прижалась к земле. Подкинула хрупкую фигурку, как тряпичную куклу. Павел подлетел в воздух, нелепо взмахнув руками.

Всем весом обрушился на ветровое стекло, которое вмиг пошло трещинами. Инна с ужасом услышала, что-то с грохотом покатилось по крыше.

Тело хлопнулось о багажник и безвольным мешком костей рухнуло на брусчатку.

Несколько столетий Инна просидела, сжимая руль. В воздухе повисла звонкая тишина. Где-то прокричала птица.

Инна отстегнула ремень и выскочила из авто, в полной уверенности, что ей это снится.

– О господи, – молила она, обходя машину. – Только не опять!

Павел лежал в позе зародыша, левой стороной лица в луже крови.

У Инны вырвался судорожный полувсхлип..

– О боже, – сквозь слезы прошептала она.

Застонав, Павел перевернулся на спину. Лицо, иссеченное мелкими брызгами стекла, залито кровью.

– Так ты жив! – вскричала Инна, за раздражением скрывая безмерное облегчение.

Павел встал на колени. Поднялся. Его шатало.

– Не шевелись, – Инна подхватила его. Помогла прислониться к машине. – Ты в порядке? Боже, ты весь в крови.

Она сорвала с себя белую блузку. Начала оттирать его лицо от крови. Павел вцепился в ее плечо. Капли крови падали на ее руки.

– Я в порядке, – прохрипел Павел. – Все цело.

– Садись… Вот сюда… Да, на диван. Вот так.

Павел сел, пятная кровью бархатную обивку. Вскрикнул.

– Что?

– Нога… Черт, как больно! Нет. Ничего.

Инна стояла посреди гостиной в мини-юбке и лифчике, с недоумением глядя на окровавленный комок блузки в руках.

Наморщила лоб.

– С ума сойти. Что я щас должна делать? Нужно вызвать «скорую»…

– Сядь. Ничего не надо.

– Шутишь? Да ты кровью истекаешь! Я не хочу, чтоб ты сдох! Нужен врач.

– И что ты скажешь? – Павел откинулся на спинку. Прикрыл глаза. – Неужели правду?

Инна прикусила губу. Упала в кресло, стискивая в руках испорченную блузку.

Павел рассмеялся.

– Ой, дурак… нет, ну надо же…

– Что смешного?

– Нет, просто… А-а-а-й! – Павел схватился за левую ногу. С шумом выпустил через нос воздух.

Инна с отвращением швырнула блузку в угол. Вцепилась пальцами в волосы.

– Господи, и зачем ты свалился мне на голову? Сначала Он, теперь ты! Да есть ли среди вас хоть один нормальный?

– Есть, – Павел ощупал лицо. – Но не здесь. Где-то далеко-далеко. Нормальный, как ты правильно заметила, с тобой не свяжется.

– Безумие, – Инна покачала головой. – Может, тебе аспирину принести?

– Не надо. Посижу и уйду.

– Куда ты пойдешь? Никуда я тебя не отпущу! Ты… просто идиот!

Павел поднял вверх палец.

– Живой идиот, прошу заметить.

– Тебе повезло, – сказала Инна.

Напряженная тишина.

Инна пристально вглядывалась в Павла.

«Жив-живехонек. Вот, блин, штука-то в чем! Черт возьми, как?»

В ее душу начало проникать страшное подозрение, открывавшее столь пугающие горизонты, что Инна попросту задавила его, как окурок в пепельнице.

Девушка тряхнула головой.

– Вот что – сегодня ночуешь у меня.

Павел взглянул на нее. Ситуация явно его забавляла.

– И никаких возражений!

– Так точно, капитан, – Павел отдал честь. Инна не удержалась от улыбки. Хотя злилась на Павла за то, что он сломал ее, и на себя – за то, что позволила сломать.

Мрачное предчувствие тяжестью лежало у нее на сердце. Но она не осознавала его – а оно было почти животным ужасом.

– А завтра… – Инна вздохнула. – Завтра посмотрим.

Павел с трудом поднялся.

– Помоги.

– Конечно. Обопрись на меня.

Она провела Павла в ванную. Павел смыл с лица кровь. Инна отвела его в гостиную и усадила на диван.

Она отмыла пятна крови с груди, живота, плеч. Маленькое черное пятнышко осталось на юбке. Инна решила, на это можно забить. Плеснула водой в лицо.

Грязную блузку швырнула в корзину. Поднявшись наверх, переоделась в красную мужскую рубашку.

– Мне нужно съездить в город. Хавки купить.

– Оставишь меня здесь?

– Обещаешь не подыхать, пока меня нет?

Павел махнул рукой.

– Езжай-езжай.

В дверях Инна услышала насмешливый голос:

– Когда вернешься, меня не будет. А ты недосчитаешься пары вещичек!

Инна остановила черную «ладу» у супермаркета «Огонек». «Мерседес» она завела в гараж и оставила там, решив, что сдаст машину в ремонт позже. Возможно, она вообще избавится от нее. И от «лады» в придачу.

Инна посидела в машине, барабаня пальцами по рулевому колесу.

Достала сотовый.

Перед глазами всплыло призрачное лицо Павла, ссадины на лбу и скулах. Его болезненный взгляд.

В трубке прозвучал сигнал. Инна нервно кусала губы. Она совершенно не представляла, что скажет Быстрову.

«Тебе не уйти! Ты не моя, и ты… никому не достанешься!»

В трубке все еще слышались гудки. Господи, подохли они там все, что ли?

Щелчок.

– Да? – голос капитана Быстрова звучал устало. – Говорите!

«Капитан, меня преследует один человек. Сумасшедший. Он сейчас у меня дома».

– Алло! Кто это?

Инна увидела человека в черном плаще. Он стоял, неподвижный, застывший во времени, на углу улицы. Смотрел на нее.

– Кто это? – раздраженно повторил Быстров. – Алло!

Инна отключила связь. Вновь обвела глазами толпу. Никого. Покупатели ручейками вплывали в двери магазина, вытекали на улицу, хлопали дверцами авто, перешучивались. Человек в черном исчез.

Павел сидел в кресле, откинувшись на спинку. Он спал, приоткрыв рот. Его лицо выглядело по-детски беззащитным.

Она сняла туфли. На цыпочках прошла к лестнице.

Павел простонал во сне.

Инна обернулась.

Он не шевелился.

Мысль о том, что во всем мире у нее остался единственный друг – этот человек, больно кольнула ее сердце.

Павел стянул с головы плед. Зажмурился от брызнувшего в глаза солнечного света. Занавески были раздвинуты.

Несколько секунд понадобилось, чтобы сообразить, где он. Воспоминания о случившемся вчера нахлынули волной стыда и раскаяния. Так, наверное, чувствует себя человек после шумной и глупой попойки.

Павел остановился на пороге огромной, сверкающей хромом кухни. Инна стояла у плиты в переднике.

Обернулась со слабой улыбкой.

– Доброе утро.