В суде эта информация не проверялась, но следствие якобы располагало сведениями, что Дакаев и Абуев якобы принимали участие в обмене Аллы в декабре 1999 года. Ахматханов привлек их потому, что опасался: его людей могут перестрелять.

Третьего из подсудимых, Саламбека Джаватханова, привезли к нам на третьяк из Москвы, и я его встретил однажды на сборке и впоследствии несколько раз видел издалека. Это крупный, немолодой человек с расшлепанным носом. Мы поговорили с ним о московских тюрьмах. Джаватханов, так же как и четвертый подельник Хизряев, якобы был осужден в Москве по статье «Самоуправство». Ахмед Дакаев будто бы получил срок за разбой в городе Тольятти. Впрочем, сам он мне о сроке в Тольятти не говорил, а СМИ могут и ошибаться, и злонамеренно лгать. Я знаю это на своей шкуре. Фильм Первого канала «Охота на призрака», сочиненный по мотивам моего уголовного дела телебандитами, доходит до самой низменной лжи. Так, в фильме есть врезка, где показаны огромные еврохоромы, якобы помещение партизанской базы, обнаруженной на Алтае. Показаны нары человек на сто, в то время как в избушке, откуда нас брала группа захвата, могли едва поместиться три железные кровати. Это только один эпизод лжи, а их в фильме множество.

В тюрьме плавают всякие люди. Часть их (нас) совершила свои преступления обдуманно, часть — случайно. Безусловно, в российских тюрьмах находится самая энергичная часть населения России. Безусловно, определенное количество людей будет находиться в тюрьмах при любом режиме. Но значительная часть заключена потому, что это государство не умеет привлекать на свою сторону энергию и волю буйной части населения. И тупо гнобит людей, которые в иное время покоряли бы для него Турцию или Пакистан, стреляли бы в стычках на караванных тропах агентами Коминтерна. К этой категории относятся и чеченцы. Удивительна пассионарная живучесть этого небольшого горного народа, бросившего вызов чванливой и жестокой России. Их женщины некрасивы, низкорослы и черны, но они рождают мужчин острых, сильных и непокоримых, как куски колючей проволоки.

В воронке они быстро порешали свои дела. Дакаева вывели из стакана и прихватили наручником к решке. Ильяс Абуев встал, подошел к решке, и они затараторили на своем чеченском, перемежая речь русскими словами.

Когда хоть чуть заикнешься о чеченской воинственности, обыватель обыкновенно парирует заявлением: «А они нашим солдатикам головы отрезают». На это можно ответить, что у этих ребят все серьезно, они «ваты не катают» и защищают свою независимость со звериной жестокостью. Их воинские манеры оставляют желать лучшего. Добавлю также, что наши солдатики успешно учатся: научились отрезать головы чеченцам. Таких, как полковник Буданов, в Российской армии — тысячи. Война есть война, а кавказские горцы, безусловно, всегда будут дичее русских ребят — обитателей спальных районов больших городов. Но в тюрьме все равны — и разбойник, и мытарь, и святой, — все мы корчимся на наших крестах, на нашей Голгофе. И горцы, и русские мальчики. На преступление уходит мгновение, если оно необдуманное, и несколько дней, ну недель в жизни, если оно приготовлялось. А в мрачных чистилищах тюрем люди живут годами, а впереди еще дисциплинарный ад зон…

На сборке, как в клубе Зэка. Общаешься со знакомыми, узнаешь новости, знакомишься. К тому, что все это сопровождается рыком служебных собак и утренним хриплым матом конвойных, привыкаешь. Есть лица, которые тебе приятно видеть, есть неприятные тебе зэки. Как-то утром мы стояли в клетке под лестницей, и было нас немного: Жадай, я его уже упоминал, — худая жердь в темных очках, подельник Игоря из моей хаты, еще тогда только начавший судиться Хитрый, еще какие-то ребята, кажется, там стоял с нами и Серега Михайлов, кажется, тогда уже завезли его, а может, это был не он там с нами. А сзади стоял Лисихин в темно-синей олимпийке. Я не знал тогда еще, кто он такой, но обратил внимание на его стабильное, статичное тело и движущиеся супервнимательные глаза. Жадай, осужденный за разбой и грабеж, получил аж 12,5 года ввиду множественности эпизодов, сам он с простосердечным юмором уверял, что столько не заслуживает — заслуживает девять лет, так он говорил. Потому Жадай написал кассацию в Верховный суд и доознакомливался со своим уголовным делом, с протоколами судебных заседаний и собирался ехать судиться в Москву. 23 октября он и поехал в Москву вместе с еще четырьмя подельниками, а Игорь не поехал. И горько сожалел об этом, измаявшись ожиданием впоследствии. Всего их проходили по делу, кажется, девять человек. Устойчивую группу они не составляли, просто были многолетними друзьями и знакомыми. На самом деле большинство преступлений в России совершается случайными группами рядом живущих друзей, знакомых и собутыльников. Группы из них делают следователи. Жадай уехал 23 октября в Москву и на конец января, когда пишутся эти строки, он еще не вернулся из Москвы, и я не знаю, отменили им приговор или нет. Игорь из моей бывшей хаты № 125 получил меньше всех, как наводчик он получил 5 лет. Но и он подал кассацию, и он хотел пересмотра приговора, считая, что преступления не совершал. Я помогал ему в свое время сочинять дополнения к кассации…

Ну так вот, мы стояли там под лестницей, и Жадай энергично щелкал, как большой скворец, а Хитрый, еще исполненный надежд, еще не приговоренный к пыжу, что-то острил в ответ, и Серега Михайлов высмеивал наш третьяк и наших старших, оскорбляя их и всячески называя нехорошими словами. Так мы там стояли. А сзади Лисихин, как волк, перемещал свои с пленочкой глаза, натянутые возле носа. Куртка-олимпийка застегнута до горла.

Там еще стоял один пацан, молодой, совсем пиздюк. Жадай спросил его: «А у тебя какие статьи, пацан?» Пацан смутился и замялся.

Жадай-скворец раскрыл рот: «131-я или 132-я, наверное, мохнатый сейф ломанул? Да ты не стесняйся, тут таких, как ты, немало».

Пацан справился с волнением и назвал статью 105-ю, часть 2-ю и статью 162-ю.

«Достойные статьи!» — взорвался радостью Жадай, и мы тоже порадовались за пацана, что он не насильник, не ломанул мохнатый сейф, но убийца с отягчающими и грабитель. В тюрьме своя логика, свои законы и нормы внутреннего поведения. На Лисихина я подумал, что вот полукровка какой-то очень серьезный стоит.

На деле позднее и оказалось, что он полукровка, из Бурятии откуда-то. Может, он и сам не знает, кто у него в роду кто, но черты чингисхановского племени присутствуют.

Через несколько дней мы узнали, что Лисихин убежал из прокуратуры, из кабинета следователя на третьем этаже. В момент, когда конвойный вышел отлить, он открыл каким-то образом наручник и выпрыгнул в окно. Якобы наручником он был пристегнут к батарее парового отопления. Далее он сел в такси и укатил. И с тех пор мы его в тюрьме не видели. А увидели только совсем недавно в передаче «Криминал». Подлая такая телепрограмма, которая учит граждан сдавать в органы МВД сбежавших заключенных. А еще представляет нас как диких зверей, которых не грех сдавать за деньги ментам. В сущности, это человеконенавистническая программа, восстанавливающая одну часть граждан против другой. В основе такой программы лежит библейская ментальность, согласно которой все вещи, люди и явления делятся на две только категории: Добра и Зла. Программа «Криминал» относит заключенных к категории Абсолютного Зла. А Абсолютное Зло следует травить, преследовать и сдавать за 100 тысяч рублей правоохранительным органам. Вот чему учит программа «Криминал», гордо заявляющая, что объявила войну криминалу. Впрочем, на такой же библейской позиции стоят и другие телепрограммы, эксплуатирующие тему преступности. Согласно библейским представлениям, преступник — дикий зверь. Его нужно травить и доконать. Однажды совершивший преступление во Зле и пребудет, — так они вещают ежедневно на телеволнах.

На самом деле преступник — всего лишь человек, преступивший границы дозволенного законом. Если закон глупый или нечеткий, количество преступивших его может быть огромно.