— Ты бы поспешил. Там сейчас все уже спускаться будут.

— Пускай. Я с вами пойду.

— Зачем? Неизвестно, сколько еще я буду отдыхать.

— Ничего. Впереди вечность. — Он улыбнулся. И это было похоже на угрозу.

Когда они приблизились к лагерю, вся группа уже была в сборе, рядом с ними стояли горбатые кули, нагруженные рюкзаками.

— Аня, достань все что нужно из рюкзака, — коротко сказал Витя. Анна набивает карманы салфетками, кладет перчатки, бальзам для губ — она готова избавиться от ненужного груза. Опять среди деревянных стен, за грубым неотесанным столом. Рядом Ден крутится по-собачьи. Через несколько минут появляется Витя.

— Сейчас отдохнешь и пойдем.

— Без меня, — резко отрезает Анна.

— В смысле?

— В прямом. Я сегодня не сдвинусь с места. — Делает несколько обжигающих глотков.

— Ладно, ладно… — улыбается Витя, опасаясь серьезности ее слов.

— Здесь хорошо, — вставляет Ден.

— Послушай, а ты бы шел… вниз.

— Аня, давай обойдемся без грубости.

Анна внимательно посмотрела на него. Без грубости… Она здесь была абсолютно бесполезна. Пальцы теребили свалявшиеся пряди, падающие на плечи.

— Витя, я ночью уснуть не могла, так сильно мои волосы пахли ментолом.

— Прости. — Улыбаясь, он обхватил ладонями пластиковый стаканчик.

— Да нет, мне даже нравится. Теперь запах ментола всегда будет напоминать о твоей шапке.

— Может быть, и обо мне…

Да, да… она не решилась произнести это вслух. А так хотелось обнять, осязать… По-прежнему текла кровь, усталость сковала ноги, но не жажду его.

— Все. Пора. Нужно успеть до темноты.

— Без меня.

— Аня, я серьезно. Представляешь, что будет, если мы не вернемся? Сразу отправят спасательную группу.

Вообще-то, сейчас ей было на это глубоко наплевать. Но идти придется — в любом случае.

Медленно они покидали лагерь. Витя без конца наклонялся, поднимая с промерзшей земли пластиковые бутылки, оставленные безответственными туристами. Это трогало. Добро было в каждом его действии, в каждом жесте. Постепенно они приблизились к крутому спуску, открытому для всех ветров. Небо над ними из молочно-серого превращалось в стальное. И вскоре обрушило на них тысячи колючих частиц. Витя крепко держал Анну за руку. Она шла, ведомая им, щурясь, прячась за высоким воротом.

— Надень очки, будет легче.

Действительно, веки расслабились. Но через несколько секунд от теплого дыхания стекла запотели. Вновь дорога на ощупь, вслед за его рукой. Они обогнули гору, и здесь стрелы начали превращаться в густые хлопья, мгновенно облепившие шапки и ресницы. Анна замерла. Огромные белые снежинки падали из ниоткуда в бездну, стремились в бурлящую Гангу. Немые камни взирали со всех сторон, взрывая преграды души.

— Господи! Витя! Это, наверное, самое красивое, что я видела в своей жизни.

Он стиснул ее ладонь в промокшей перчатке. Медовые глаза смотрели вдаль, вбирали все оттенки этого дня.

— Сколько я здесь был… Но это в первый раз такая красота. Не знаю, из-за снега или из-за чего-то еще…

Они переглянулись. Анна теснее прижалась к нему. Рядом стоял Ден — единственная помеха.

И был ли этот день? И запах тающего на коже снега, и твоя улыбка. Надежда, врывающаяся в сердце. Как будто все еще можно изменить, повернуть время и начать сначала. Нет обмана, обязательств, боли и прошлого, связывающего узлом настоящее. Свет впереди. Ни в конце туннеля, просто вокруг, вне и внутри тоже. Нет обязательств, нет обещаний. Все естественно, без надрыва, без усилий. Не нужно стремиться к цели. Это и есть цель — счастье в тебе.

Густая хвоя, завернутая в белое кружево, пахла еще сильнее, обдавая свежестью. Град превратился в снег, снег — в дождь. Анна сняла промокшие насквозь перчатки. Теперь Витя по очереди брал то правую, то левую ладонь, пальцы сплетались, прячась в кармане его красной куртки. Анна не чувствовала ни холода, ни влажной прилипающей ткани, ни хлюпающих кроссовок. Очаг света, центр вселенной был в прикосновении рук. Они шли вдоль камней, пропасти. Но не только. Мимо проплывали первый год ее общей жизни с Мухтаром, рождение Сашеньки, поцелуй Алика, случайная встреча с Юлей спустя столько лет… А Витя, что видел он? — гадала Анна, непроизвольно сильнее сжимая его ладонь. Скрученный косяк, выцветшие обои, солнце, заливающее дорогу, черные волосы Азы, струящиеся по спине, и первая улыбка дочки… Может быть…

— Осторожно. Скользко. — Перед ними был узкий мостик над ручьем, из двух бревен. Витя первым ступил на него, за ним Анна, потом Ден. Все трое — за руки. Анна ощутила под ногами гладкую неустойчивую поверхность, под ними между валунов струилась быстрая вода. Вперед. Тихо, медленно, осторожно… Внезапно исчезла опора, не успев опомниться, Анна полетела вниз. В одно мгновение ее левую руку выпустил Ден, не препятствуя падению. Витя упал вслед за ней, стиснув ее запястье.

— Аня, Аня! — он быстро вскочил и склонился над ней.

— Я в порядке, не переживай. — Поддерживаемая им, она медленно поднялась, не веря в собственные слова. — Правда! Удачно я приземлилась — между камней.

Испуг еще не сошел с его лица, заостряя черты.

— Ух! Все внутри оборвалось! — вздохнул Ден, сделавший за секунду выбор в пользу себя.

Дождь струился по лицам, капли путались в ресницах. Тропа стремилась вниз.

— Я очень испугался — за тебя. Будь осторожна — всегда. Обещаешь? Для меня…

— Для тебя — да.

— Ты заметила, как все изменились? Тянутся друг к другу…

— Точно…

— Гамукх — особое место. Здесь открывается сердечная чакра, все, что спрятано глубоко внутри, выпрыгивает наружу.

Их шаги стали медленнее, позволяя навязчивому спутнику исчезнуть впереди. Витя остановился, поднял с земли белый камень с крупными вкраплениями слюды.

— Красивый… — сказал он полушепотом.

Анна взяла его и положила в карман, сопротивляясь подступающим слезам. Еще несколько шагов… «Если ты сейчас меня не поцелуешь — я умру», — пронеслось в ней под бесчисленными потоками холодных струй. Он резко остановился. Глаза, голубые, бездонные, ласковые смотрели на нее. Рывком он привлек ее к себе и поцеловал. Нежно, долго, обхватывая губами ее губы, касаясь языка, нёба… Руки поплыли по ее талии, прижимая к себе. Закружились ветви, пики гор, капли дождя…

— Мы с тобой… под дождем… Ты светишься, Аня…

— Витя… — и вновь сплетение, фейерверк в груди и стремительный взлет над всем, что не сбылось. — Почему ты так долго ждал?

— Не знал, хочешь ли ты…

— Конечно… Витя…

Разлука губ — невыносима. Почему?! Почему?! Но нужно идти, и вновь Ден, выглядывающий из-за поворота.

— Я вас потерял.

Обратно они спускались по лестнице, с которой так и не начался их путь. Ноги с трудом сгибались в коленях, неуверенно ступая на мокрые ступеньки. Осталось совсем чуть-чуть… Но хотя кожа уже не ощущала даже холода, Анна с горечью смотрела вперед, где их ждал ашрам, нависший над рекой. Если бы прийти, закрыться с ним в комнате… Но этого не будет. И будет ли что-то еще?..

— Вернулись! Наконец-то! — со всех сторон доносились возгласы, когда в подступившей темноте они вошли через калитку.

— Аня, скорее переоденься. Есть во что? — Она кивнула. — Я пока скажу, чтобы тебе два ведра воды нагрели.

Анна вошла в свою крошечную келью. Тело сотрясалось от дрожи. Липкая ткань не хотела отпускать. Пришлось долго стягивать ее. Потом быстро — сухое белье, свитер, носки… На ноги серебристые мокасины без задников, в которых приехала из Ришикеша, потому что ничего теплее нет. Волосы промокнула полотенцем и направилась вниз, на террасу, где все пили чай.

— Мы за вас очень беспокоились! — воскликнула Лола.

— Удивительная вещь, когда бы я тебя ни увидел, у тебя всегда мокрые волосы! — Рома протянул ей стакан, горячий, не удержать в руках.

— Больше не могу выносить этот холод! — захныкала Марта.