– Тогда выпьем за Хрустальную гору.

Они выпили.

– Жду вас завтра утром здесь, ровно в девять, – сказал Мэнсон, и они поднялись.

У двери на боковую лестницу Торп обернулся.

– Значит, сэр Джеймс, это может стать чертовски опасно. Если только хоть одно слово проскользнет…

Сэр Джеймс Мэнсон снова стоял спиной к окну, тусклые блики заходящего солнца падали на ковер рядом с ним. Ноги его были расставлены; кулаки прижаты к бедрам.

– Ограбить банк или бронированный фургон, – сказал он, – просто грубо. А вот ограбление целой республики, на мой взгляд, требует определенного изящества.

– Значит, вы хотите сказать, что, по вашим сведениям, в армии нет группы недовольных, которой пришло бы в голову свергнуть президента Кимбу?

Кот Шеннон и Саймон Эндин сидели в номере Шеннона за чашкой полуденного кофе. Эндин позвонил Шеннону, как было договорено, в девять утра и попросил подождать до второго звонка. Он получил инструкции от сэра Джеймса Мэнсона и перезвонил Шеннону, назначив встречу на одиннадцать. Эндин кивнул.

– Верно. Информация изменилась в одном-единственном пункте. Не вижу, что это меняет. Вы сами сказали, что уровень армии безобразно низок, и техническим помощникам так или иначе придется проделывать всю работу самостоятельно.

– Это меняет чертовски многое, – сказал Шеннон. Атаковать дворец и захватить его – одно. Удерживать – совсем другое. Уничтожение дворца и Кимбы создаст вакуум на высшем уровне власти. Кто-то должен прийти и занять его место, взяв власть в свои руки. Наемников к наступлению утра никто уже не должен видеть. Итак, кто придет на смену?

Эндин снова кивнул. Он не предполагал у наемника политического чутья.

– У нас есть человек на примете, – осторожно сказал он.

– Он в данный момент в республике или в изгнании?

– В изгнании.

– Ну, его надо будет доставить во дворец, чтобы он объявил по радио о совершенном им перевороте и приходу к власти в стране до полудня следующего дня после ночной атаки на дворец.

– Это можно будет устроить.

– Есть еще кое-что.

– Что именно? – спросил Эндин.

– Должны быть войска, преданные новому режиму, которые предположительно и совершили переворот предыдущей ночью. С самого утра они должны появиться и нести охрану вокруг дворца после его захвата. Если их не будет, мы окажемся в западне: группа белых наемников, засевшая внутри дворца, которая не может показаться по политическим причинам, а пути к отступлению, в случае контратаки, отрезаны. Этот ваш человек, изгнанник, обладает ли он отрядом поддержки, который придет вместе с ним, когда произойдет переворот? Или он их сможет быстро собрать в самой столице?

– Мне кажется, вы должны разрешить нам позаботиться об этом, – упрямо продолжал Эндин. – От вас требуется продумать все детали плана захвата дворца и осуществить его на практике.

– Это я могу сделать, – без колебаний сказал Шеннон. – Но как быть с подготовкой, организационной работой, вербовкой людей, оружием, боеприпасами?

– Это тоже должно войти в сферу вашей деятельности. Начинайте с нуля и двигайтесь вперед вплоть до захвата дворца и убийства Кимбы.

– Кимбу надо будет прикончить?

– Конечно, – сказал Эндин. – К счастью, он уже давно уничтожил всех, обладавших достаточными решимостью и мозгами, чтобы стать его соперниками. Таким образом, он единственный, кто мог бы перегруппировать силы и организовать контрнаступление. После смерти возможность привлечь людей на свою сторону с помощью гипноза у него, очевидно, больше не будет.

– Да. Жужу умирает с человеком.

– Что?

– Ничего. Вы не поймете.

– А вы все-таки попробуйте, – холодно сказал Эндин.

– У этого человека есть жужу, – сказал Шеннон, – по крайней мере, люди в это верят. Это значит, что его оберегают духи, жужу защищает его от врагов, гарантирует его неуязвимость, хранит от нападения, бережет от смерти. В Конго, Симба считали, что у их вождя, Пьера Мулеле, было такое же жужу. Он говорил, что может распространить его на тех, кто его поддерживает, и сделать их бессмертными. Они ему верили. Им казалось, что пули будут обтекать их, как капли дождя. Поэтому они накатывались на нас волнами, накачавшись до одури анашой и виски, гибли, как мухи, но продолжали лезть вперед. Та же история с Кимбой. Пока они в это верят, он бессмертен. Поэтому никто никогда и пальца на него не поднимет. Как только они увидят его труп, тот, кто его убил, станет новым вождем. У него жужу сильнее.

Эндин смотрел на него с удивлением.

– Неужели они такие дикие?

– Это не дикость. Мы поступаем точно так же с талисманами, священными реликвиями, заручаемся покровительством Всевышнего в своих конкретных делах. Но у себя мы это называем религией, а у них – дикими предрассудками.

– Неважно, – вступил Эндин. – Если так, то тем более Кимба должен умереть.

– Это означает, что во время нашего наступления он должен быть во дворце. Если он окажется в отъезде – дело плохо. Никто не станет поддерживать вашего человека при живом Кимбе.

– Как правило, он не выходит из дворца, как мне сказали.

– Да, – сказал Шеннон, – но нам нужно это гарантировать. Есть один день, который он никогда не пропускает. День Независимости. То, что накануне Дня Независимости он будет спать во дворце, ясно как дважды два.

– Когда это будет?

– Через три с половиной месяца.

– Можно за это время осуществить проект? – спросил Эндин.

– Да, если повезет. Мне нужно было бы на пару недель больше.

– Проект еще не принят, – заметил Эндин.

– Нет. Но если вы собираетесь посадить во дворец нового человека, единственный способ достичь этого – атака снаружи. Вы хотите, чтобы я представил проект целиком от начала до конца, с оценкой затрат и разбивкой по времени?

– Да. Затраты чрезвычайно важны. Мои… э-э… коллеги хотят знать, на что им придется рассчитывать.

– Хорошо, – сказал Шеннон. – Вам это обойдется в 500 фунтов.

– Вам уже заплатили, – холодно произнес Эндин.

– Мне заплатили за командировку в Зангаро и отчет о военной обстановке в стране, – ответил Шеннон. – Теперь вы просите составить новый отчет, выходящий за рамки первоначальных требований.

– Пять сотен – крутовато за несколько исписанных листков бумаги.

– Глупости. Вам прекрасно известно, что когда ваша фирма обращается за консультацией к адвокату, архитектору, экономисту или любому другому специалисту, ему положен гонорар. Я эксперт по военным вопросам. Вы платите за знания и опыт – где набрать лучших людей, лучшее оружие, как их переправить на место и т. д. Это и стоит 500 фунтов, а вам бы обошлось вдвойне, попробуй вы выяснить это самостоятельно, на что ушло бы не менее года и ни к чему бы не привело, потому что у вас нет соответствующих связей.

Эндин поднялся.

– Хорошо. Сегодня после обеда здесь будет посыльный с деньгами. Завтра пятница. Мои партнеры хотели бы почитать ваш отчет в выходные. Подготовьте его, пожалуйста, завтра к трем. Я сам приеду сюда.

Он вышел и после того, как дверь за ним закрылась, Шеннон поднял чашку кофе, изображая тост.

– До встречи, мистер Уолтер Харрис, смутное подобие Саймона Эндина.

В который раз он поблагодарил небо за встречу с добродушным и разговорчивым директором гостиницы Гомезом. Во время одной из их долгих ночных бесед Гомез упомянул дело полковника Боби, находящегося в бегах. Он, кроме всего прочего, сказал, что Боби без Кимбы был ничем. Кайа ненавидели его за жестокое обращение с ними армейских отрядов по приказу Кимбы, а командовать войсками Винду он тоже не мог. Это ставило перед Шенноном проблему обеспечения отрядом поддержки с черными лицами, которым предстоит передать власть на следующее утро.

Коричневый пакет от Эндина с пятьюдесятью банкнотами по 10 фунтов прибыл в начале четвертого на такси и был передан в регистратуру гостиницы «Лаундс». Шеннон пересчитал деньги, засунул во внутренний карман пиджака и начал работу. На это ушел весь день, вечер и полночи.