– Харольд Доббс? – переспросила она.
Элен шмыгнула носом, но немного успокоилась.
– Харольд и Джефф вместе учились в Колумбийском университете. Год назад Харольд приехал на побережье и открыл рекламное агентство. Оно процветает, а Доббс всегда хотел работать вместе с Джеффом. Но до тех пор, пока племянника Картера Бойда не назначили ассистентом, Джеффу слишком нравилось работать на Бойда, чтобы подумать над предложением Харольда. Честно говоря, – Элен уже настолько пришла в себя, что взяла ложку и начала есть золотистую папайю, стоявшую перед ней, – я вполне довольна тем, что он станет работать с Харольдом. Племянник мистера Бойда невыносим... О! – Она бросила ложку и полезла в карман синего шелкового халата. – Джефф оставил это письмо для тебя.
– Я очень ему благодарна, – сказала Меган и взяла запечатанный белый конверт с отчетливо написанным на нем именем Картера Бойда.
Тетя Клер выглядела встревоженной.
– Ну, я не знаю, – протянула она. – Если этот племянник мистера Бойда таков, как ты говоришь, может быть, Меган не стоит у него работать. Как бы я ни хотела, чтобы она жила рядом с Сан-Франциско...
Элен перебила ее:
– О, не думаю, что он доставит Меган неприятности. Он и Джефф не поладили из-за технических проблем... Кажется... – невнятно закончила она.
– Кажется? – Взгляд голубых глаз Клер стал строгим. – Что ты имеешь в виду?
Элен немного нахмурилась:
– Вообще-то тут дело не столько в том, что Джефф сказал о нем, сколько в том, что он не сказал. Джефф, – объяснила она, – никогда не отзывается плохо о людях за их спиной. Если ему не нравятся чьи-то поступки или слова, он прямо говорит человеку об этом. Но я заметила, что он во многом изменил свое отношение к работе, и наконец заставила его признаться в том, что создалась совершенно невозможная ситуация между ним и Робом Бойдом. Я почувствовала: Роба сердит, что Джефф – директор станции. Он уверен, что эту должность следует занять ему.
Клер сказала то, о чем думала Меган.
– Я могу это понять, ведь его дядя – владелец станции.
– Нет, ты не понимаешь. До того, как Джефф стал там работать, Роб серьезно поссорился с дядей и уехал работать на восток. Потом, когда с его дядей случился удар и за Робом пришлось послать, они помирились. Но, – Элен довольно сурово взглянула на Клер, – Джефф так прекрасно работал на станции, что, когда он сам предложил подать в отставку, Картер Бойд и слышать об этом не захотел. А когда Джефф увидел, что не может поладить с Робом Бойдом, он наконец убедил дядю, что действительно хочет уйти на работу в агентство.
– Я уверена, что он поступил правильно, – успокаивающим тоном произнесла Клер. – И я тоже расстроена. Мне очень понравился Джефф, и я надеялась, что у нас будет возможность получше с ним познакомиться. – Она выжидающе посмотрела на Меган.
Меган сделала глоток кофе и мысленно простила себя за лицемерие.
– Он действительно кажется очень приятным человеком, и я так ему благодарна за то, что он нашел время написать для меня письмо, хотя и торопился на самолет. – Ее слова, казалось, устроили обеих женщин, и Меган про себя вздохнула с облегчением, когда Клер и Элен отвлеклись и начали строить планы на ближайший день.
Для Меган время летело стремительно. Они провели день в Тлакепаке, где очарованная девушка скупала в магазинах серебряные и кожаные изделия в подарок родителям. Она купила аметистовое кольцо густого оттенка в оправе из мягко мерцающего мексиканского серебра и хотела найти тканое платье в тон, но Элен де Матос попросила ее подождать, пока они не поедут на озеро Чапала и по соседству в Ахихик.
Пока Клер и Элен выбирали на медной фабрике товар для магазина Клер, Меган снова отправилась за покупками. Она нашла красивый маленький серебряный портсигар и такую же коробочку для пилюль с необработанными драгоценными камнями для хозяйки дома и тонкий золотой браслет для тети Клер.
Два дня они провели на озере Чапала. Вилла де Матос на берегу озера была почти такой же внушительной, как и городской дом. Бассейна там не было – ведь для купания имелось целое озеро, – но во внутреннем дворике стоял большой фонтан, облицованный синими изразцами, и Меган первую ночь спала, открыв двери комнаты и слушая мелодичный звон его струй.
На следующее утро они поехали за несколько миль в Ахихик, где Меган посмотрела несколько платьев, вытканных индианками. Одно из них, цвета бледного аметиста, украшенное ручной вышивкой более глубокого тона, прекрасно подходило к купленному ею кольцу.
На второй день после обеда, как раз перед их отъездом на озеро Чапала, Элен с торжествующим видом вбежала в комнату и протянула руку, показывая великолепный браслет из дымчатых топазов и серебра:
– Смотрите! Я его оставила в кармане зеленого халата, когда была здесь в последний раз. Какая у меня дырявая память!
Меган не удержалась от восхищенного восклицания при виде изысканной работы. Элен поднесла руку к лицу Меган.
– Вот какие камни надо было купить тебе. Они лишь чуть-чуть темнее твоих глаз. Вот, – она расстегнула застежки, – примерь.
Меган надела тяжелый браслет. Топазы замерцали из-под серебряной филиграни.
– Очень красиво, – только и сказала она.
– Мне следует подарить его тебе... – начала Элен.
Меган поспешно расстегнула браслет.
– И слышать об этом не желаю! – Она надела браслет на руку хозяйки. – Если мне попадутся в Гвадалахаре топазы, я их куплю.
Клер раздраженно посмотрела на обеих.
– Я должна напомнить тебе, – сухо произнесла она, – о прекрасной коллекции топазов в моем магазине.
– Но, – поддразнила ее Меган, – у тебя они стоят немного дороже, чем здесь.
– Определенно. – Клер засмеялась. – Но, раз уж ты моя любимая приемная племянница, я подарю тебе топаз – или продам по себестоимости.
Вечером перед отъездом из Гвадалахары Меган удалось поговорить с Марией, когда та пришла в ее комнату помочь уложить вещи. Меган купила Марии блузку, вспомнив, как маленькая горничная восхищалась ее собственной блузкой при первой встрече. Мария пришла в восторг, рассматривая себя в зеркало туалетного столика Меган и прижимаясь нежной щекой к расшитому шелком плечу.
– Мария, – Меган внезапно приняла решение, – сядь на минуточку. Я хочу с тобой поговорить. – Прежде чем девушка успела повернуться, Меган увидела в зеркале ее темные глаза, и ей показалось, что в их глубине промелькнул испуг. Она успокаивающе улыбнулась и похлопала рукой по шезлонгу. – Вот. Садись сюда.
Мария осторожно села на край шезлонга. Оказалось нелегко начать разговор на эту тему, но Мария была такой робкой малюткой, ее большие темные глаза придавали ей такой невинный вид, что Меган почувствовала желание дать девушке совет, если Джефф Харрисон снова попытается навязать ей свое ухаживание. Очевидно, что Мария, в отличие от Меган, не была откровенна со своей матерью: Кончита явно верила в «железную руку». Девушка воспитывалась в дисциплине.
– Мария, – Меган наклонилась и ласково коснулась ее локтя, – в тот день, когда мы сюда приехали, я спускалась из этой комнаты, чтобы искупаться, и... и увидела тебя и сеньора Харрисона во внутреннем дворике. – Темные глаза широко распахнулись, но Мария мгновенно подавила свое чувство и посмотрела на руку, касавшуюся ее. Меган похлопала по маленькой смуглой кисти. – Ты в этом не виновата, Мария, я знаю. Я видела, как сеньор Харрисон пытался... пытался тебя обнять, и видела, как ты вырывалась.
Густой румянец залил лицо девушки. Мария потупила взгляд.
– Не смущайся, Мария, – продолжала Меган. – Я действительно хочу тебе помочь. Ведь ты ничего не сказала своей матери?
Мария молча кивнула темноволосой головой.
– Я не могла сказать своей матери. – Она подняла глаза. – Я никому не могла сказать, сеньорита.
– Понимаю, – вздохнула Меган. – Может быть, сеньор Харрисон на это рассчитывал. Может быть, он думал, что может безнаказанно вести себя так, потому что ты и твоя мать работаете у его тети. – Тон Меган стал жестким. – Если дело в этом, Мария, тогда – если это повторится – тебе следует сказать сеньору Харрисону, что, если он когда-нибудь попытается так себя повести еще раз, ты пойдешь прямо к своей матери или его тете!
