Розмари вернулась, ее волосы уже были уложены, на ней был красный шелковый халат, но по-прежнему эти безвкусные тапочки.

— Я не могу поверить, ты пришел сюда именно сейчас, хотя не был здесь целый год! У меня нет и секунды! Для меня очень важна эта встреча. Я и так задерживаюсь. Мой друг обещал представить меня мадам де Лэй!

— Я требую развода, — сказал Клод.

— Хорошо, но… почему сейчас? — Он наблюдал, как ее лицо вспыхнуло от возмущения, но через несколько секунд она уже совершенно спокойно произнесла: — Извини, Клод, но я не могу обсуждать это сейчас.

— Мы должны обсудить этот вопрос именно сейчас.

Зазвонил телефон.

— Амели! — пронзительно позвала Розмари. — Амели! Она что, оглохла? Амели! — резко выкрикнула она.

Снова раздался звонок.

Вошла служанка, ее озабоченные глаза моргали.

— Амели! Ответьте на звонок! Вы что, не слышите?

Новый звонок.

Глаза Розмари сузились:

— Если ты думаешь, что ты можешь вот так просто требовать развода, заставляя меня опаздывать на ленч, то глубоко заблуждаешься. Пожалуйста, уходи, дай мне переодеться. Мы обсудим это… в более подходящее время.

— Ты дашь мне развод сегодня. Можешь оставить себе все, что имеешь. Кроме того, я обязуюсь платить алименты, которые устроят тебя. Наше супружеская жизнь закончилась. Мой адвокат пришлет тебе завтра на подпись все документы.

Выйдя на улицу Клод был совершенно уверен, что его жена теперь точно подпишет документы о разводе, поскольку сочтет себя победительницей. Новое соглашение устроит ее.

Клод получал огромное удовольствие от работы над костюмами для мадам Лорье для поездки в Алжир. Эта работа отвлекла его от мыслей, что от Валентины нет никаких известий. Используя увеличенную фотографию новой клиентки, он выбрал комбинацию из прозрачного шелка болотно-зеленого и серо-зеленого цветов для вечернего платья, которое держалось только на одном плече. Костюм для поездок — он сознательно расширил линию плеча, чтобы компенсировать слегка тяжеловатые бедра. Выбрал чистый шелк терракотового цвета — цвета глиняных сосудов. Клод прикрепил к правому плечу костюма длинный бежевый шелковый шарф, с помощью которого мадам Лорье могла бы прикрыть лицо во время мусульманских церемоний.

Шляпа. Выбор пал на маленький берет с прозрачной коричневой вуалью, прикрепленной к задней части берета. Для второго дня визита он придумал фасон туники кремового цвета, длиной до колена, которая надевалась поверх повседневного платья без рукавов, длиной до середины икры из легкого хлопка оранжевого цвета. Пояс свободно завязывался на талии; шарф из шелка кремового цвета облегал шею.

Лебре бродил по кабинету Клода, наблюдая за работой. Когда он рассматривал эскизы то издавал отрывистые неразборчивые звуки. После оценки нескольких работ он произнес:

— Единственное замечание — это туника кремового цвета. Многие религиозные лидеры носят белые одеяния. И потом, будет ноябрь месяц. Может, стоит подумать о другом цвете? Например, голубой. Говорят, она любит голубой цвет.

— Эта женщина никогда не должна носить ничего голубого.

— Вам выбирать, но, может быть, красный?

— Когда она придет на примерку?

— Мой дорогой Клод, я всегда забываю, что вы провинциал! Мадам Лорье никогда не будет лично примерять одежду! Уже вчера доставили манекен, соответствующий ее размерам. Я удивлен, что его еще нет в вашем офисе. Я распоряжусь.

Когда Лебре вышел, Клод сделал набросок еще одного платья: шелковая блуза цвета солнечного заката, розовая крепдешиновая юбка до щиколоток. Простой кардиган, зрительно удлиняющий фигуру, с застежкой на талии, и длинные розовые кисти по низу. Идеальные вечерние платья для идеальной женщины — Валентины.

Фасоны Клода очень понравились жене премьер-министра. Софи Лорье лично позвонила Лебре, поблагодарила и попросила разработать дизайн вечернего платья для приема в Белом доме в Вашингтоне, который должен состояться в январе.

Для того чтобы подчеркнуть значимость таких заказов, Лебре требовал от Клода выделять больше времени для встреч с представителями прессы. Он положил на стол Клода шесть приглашений. На трех из них были напечатаны слова: «Явка обязательна».

Клод быстро выполнил заказ мадам Лоро: длинная юбка в черно-серую полоску, дерзкие вызывающие черные кружева на груди. Получив четыре очередных заказа на следующую неделю от новых клиентов, Клод почувствовал неимоверную усталость. Давление руководства, большие ожидания… Он впервые в жизни почувствовал, что сомневается в своих способностях.

Клод всегда гордился своим умением угадывать индивидуальность стиля клиента. Но в последних двух случаях он ошибся в выборе цвета и декольте. Когда Анна де Орсей заказала вечернее платье, подобное тому, что он сделал для Изабелль Монтан, ему пришлось отказать.

— Я бы предпочел создать платье лично для вас, — сказал он мягко. — Платье мадам Монтан вам не подойдет.

Она настаивала, льстила, улыбалась, смеялась, не давала ему проходу. Она требовала:

— Я хочу иметь точно такое же платье, и выполнить мой заказ должны именно вы.

— Мадам, я не могу создать платье, которое не сможет подчеркнуть вашу красоту. Я имею в виду…

— Если вы не можете воссоздать собственную работу, я найду другого, кто сможет это сделать.

— Как пожелаете, — сказал Клод, сжимая пальцы в кулак. Ему казалось, что он чувствует присутствие отца в комнате.

Она вышла. Вездесущий Лебре встретил раздраженную клиентку в приемной и моментально ворвался в кабинет Клода.

— Вы потеряли самого дорогого клиента! В течение десяти лет она была нашим самым преданным заказчиком. У нее не было никаких проблем с нашей фирмой. Шарль делает для нее то, что ей нравится. Это так просто. Она хотела сделать заказ у вас только потому, что на сегодняшний день вы пользуетесь популярностью. Учтите, я могу сделать так, чтобы она делала заказы только у Шарля, вы навсегда потеряете эту клиентку. — Лебре говорил тоном, не терпящим возражений: — Вы должны позвонить ей и извиниться.

— Я отказываюсь шить платье, которое ей не подойдет. Если я сделаю копию, белое платье с черными муаровыми полосками до середины спины, точно такое же, как у мадам Монтан, то мадам де Орсей, с сединой в волосах, будет напоминать кикимору. Над ней все будут смеяться.

— Дайте ей посмеяться над собой.

— Вы должны сказать ей, что существуют другие стили, которые подойдут именно ей, — сказал Клод. — Вы ведь можете убедить кого угодно в чем угодно.

Лебре отрицательно покачал головой и с грохотом закрыл за собой дверь. Клод посмотрел на безлюдную улицу: он с ужасом понял, что скоро будет работать только на заказ.

Ему звонили журналисты. Они называли его создателем нового направления, новой тенденции. «Клод Рейно в своих работах убеждает нас, что одежда должна свободно облегать тело, двигаться вместе с ним и льстить ему, — так писал редактор отдела моды газеты «Фигаро».

«Я создал собственное направление в моде. Я классик. У меня есть своя торговая марка, — рассуждал Клод. — Как странно получить известность за создание собственного стиля! Почему мы, модельеры, такие ленивые люди, должны быть последовательны во всем?»

Мысли о Валентине прервали его монолог: ее полнеющая фигура, талия, увеличивающаяся в период беременности, мало кто этого не заметит. Как могла она, которую он любит, быть настолько беспечной? Он пытался успокоиться, забыться и поэтому работал все больше. Но все то, что было похоже на имитацию, выглядело очень скучно.

Он часто работал до поздней ночи, но это было малоэффективно. Подлинные шедевры рождались во сне.

Утром, в середине недели, в кабинет Клода вошел Лебре, как всегда, без стука.

— Привет, Клод, — сказал Лебре.

Его глаза бегали, когда он положил на стол Клода конверт. В нем были авиабилеты Париж-Нью-Йорк и обратно, пропуск для прессы на показы Недели высокой моды в Нью-Йорке и очень красиво выполненный гофрированный пригласительный билет на «Бал Моды» в концертном зале музея искусств «Метрополитен». Клод с удивлением посмотрел на Лебре, ожидая объяснений.