Например, в передаче «Шестьдесят минут» ведущий Майк Уоллас упомянул случай, когда меня освистали в «Ла Скала»: он имел в виду мой провал в «Дон Карлосе». Я честно признался: «Да, в тот раз я пел плохо, и меня освистали справедливо».

Когда темой таких разговоров являются действительно происшедшие события — ничего страшного, я даже сам обычно смеюсь над этим. Хуже, если ты начинаешь делать вид, что ничего плохого с тобой не случилось. Если журналистам хочется поговорить о моем весе, я не возражаю и готов обсудить это, раз им нравится. А что остается делать? Усесться перед камерой на всеобщее обозрение и притворяться, что у тебя нет проблем с весом?

В этой главе я описываю плюсы и минусы популярности. Но мне бы хотелось, чтобы главное впечатление от сказанного было таким: я счастлив и благодарен судьбе за то, что моя жизнь сложилась так, а не иначе. Но я всегда помню, что слава — это еще и тяжкий груз обязанностей. Если люди так добры, что любят тебя, ты не имеешь права их разочаровывать. Каждый раз, когда ты поешь, твой голос должен звучать так же хорошо, как на их любимой пластинке Паваротти. Каждый раз, встречаясь с людьми лицом к лицу, ты должен оставаться приветливым и веселым, независимо от твоего самочувствия. Во время телеинтервью, во время встреч на улице ты не имеешь права быть не на высоте, чтобы люди не могли разочароваться в тебе.

Конечно, это требует большого напряжения. В этом году Билл Райт провел рядом со мной много времени и мог видеть, как много сил я трачу, чтобы не разочаровывать людей. Он даже сделал мне комплимент по этому поводу и спросил:

— Как тебе удается справляться с таким напряжением?

Я ответил:

— А я сильный.

Только я начинаю воспринимать себя всерьез, как какое-нибудь событие опускает меня на землю. Например, недавно в Нью-Йорке я набрал номер телефона моего друга, но услышал незнакомый женский голос. На мою просьбу позвать к телефону моего друга, она резко сказала:

— А кто это говорит?

И хотя я уже понял, что ошибся, назвал себя:

— Лучано Паваротти.

— В таком случае я — Мария Каллас, — ответила она и повесила трубку.

В девятнадцать лет я всерьез посвятил себя вокальному искусству. Я уже писал, что шестилетним ребенком забирался в кухне на стол, пел и заявлял всем, что стану певцом. Когда мне исполнилось двенадцать, я впервые услышал великого тенора Беньямино Джильи и даже познакомился с ним. Ему я тоже сказал, что буду певцом. Конечно, в шесть или в двенадцать лет можно говорить что угодно, но в девятнадцать мое решение стать оперным певцом было вполне осознанным. С тех пор я не перестаю учиться искусству пения.

Каких бы успехов я ни добивался, не помню, чтобы прекращал работу над совершенствованием своего пения. Всегда можно научиться чему-то новому: иначе брать дыхание, иначе управлять голосовыми связками, иначе интонировать фразу.

Сорок лет занимаясь своим делом, невозможно не выработать о нем твердых понятий. Надеюсь, что теперь я кое-что узнал и понял в загадке человеческого голоса. И хотел бы поделиться своими познаниями в этой области с другими. Конечно, большинство моих читателей не собираются стать оперными певцами, но, может быть, они захотят прочитать о том, чему научился я. А когда узнают об этом, то смогут лучше представить себе, сколько усилий и размышлений требует серьезное занятие пением. Теперь, услышав прекрасное пение, они уже смогут оценить его по-иному.

В первые шесть месяцев настоящих занятий вокалом я распевал только гласные звуки. День за днем выводил: эй, и-и-и, оу, ай, о-о-о. Не очень-то заманчиво было тратить на такое полгода, но мой учитель Арриго Пола считал это очень важным и убедил меня в этом. Впоследствии я сам понял, насколько такие упражнения важны. Если хочешь стать оперным певцом, нужно не только научиться владеть голосом, необходимо уметь петь слова.

В опере слова играют особую роль: благодаря им видно, как идет развитие действия. Кроме того, в словах заключена и сама музыка. Если вы научитесь петь только ноты, а не текст роли, впоследствии вы столкнетесь с трудностями, которые будет сложно преодолеть. Результаты первых месяцев занятий, когда я не пел ничего, кроме гласных, отложились в памяти, и это потом всегда помогало мне в работе.

Пожалуй, самое сложное для начинающего вокалиста — эта переходы. У каждого есть как бы два голоса: в нижнем и верхнем регистре. Когда вы начинаете гамму с нижней ноты, то вскоре почувствуете то место, где звук становится другим: это голос переключается с нижнего на верхний регистр. Чтобы добиться этого, голосовой поток надо направить в другую часть горла.

Профессиональный певец должен уметь делать этот переход незаметно. Голос должен звучать как бы без швов: никто не должен заметить вашего «переключения». Научиться делать это правильно — одна из самых больших сложностей, которые должен преодолеть молодой певец.

Некоторые молодые люди начинают учиться петь потому, что им сказали, что у них хороший голос. Но они должны быть готовыми выполнять все необходимые требования. В противном случае не стоит браться за учебу. Порой у них хорошо звучат отдельные ноты в некоторых частях их диапазона, но ведь композиторы пишут оперные партии для всего диапазона. Голос должен естественно переходить из одного регистра в другой и звучать не как два музыкальных инструмента, а как один. Человеческий голос — уникальный природный инструмент и должен звучать ровно и выразительно — как любой другой музыкальный инструмент, будь то скрипка или кларнет.

Молодые певцы часто этого не понимают. Они уверились, что у них хороший голос, и лишь на этом основании хотят сразу исполнять арии или песни. Научиться владеть переходами очень трудно, это требует много времени и труда. У разных педагогов существуют разные методики обучения этому приему. Главное — выбрать какую-то одну вокальную технику и придерживаться ее. Ученикам это может поначалу показаться скучным: работаешь, работаешь, а результатов не видно. Но вот наступает день, когда они уже могут справляться с этими переходами.

Мне пришлось биться над этой проблемой лет шесть, пока я действительно не овладел этим искусством. Здесь гораздо важнее какого-либо конкретного технического приема продолжительность тренировок. Если начнешь хвататься то за один, то за другой прием, никогда по-настоящему, до автоматизма, не отработаешь перехода из одного регистра в другой. А в результате не сможешь обрести уверенности.

Для начинающего певца очень важно также научиться держать диафрагму. Многие ошибаются, полагая, что поют горлом. Нет, в процессе пения участвуют одновременно и горло, и диафрагма. Лишь после нескольких лет работы на профессиональной сцене я понял, насколько это важно. И научился я этому у Джоан Сазерленд, когда был вместе с ней на гастролях в Австралии в 1965 году. Именно мастерское использование крепкой диафрагмы давало ей возможность всегда быть на высоте. И это при том, что она выступала тогда каждый вечер. Я же не всегда пел ровно: то хорошо, то не очень, поэтому попросил ее раскрыть свой секрет. Джоан сделала это с радостью. Секрет был в том, что она умело использовала свою сильную диафрагму.

Это важно не только тогда, когда берешь высокие ноты, не только, когда мелодия достигает своей кульминации и публика в восторге поднимается с мест. Это имеет значение и для тихого пения. Для меня, как для тенора, одно из самых трудных мест в опере «Богема» — в первом действии, когда Рудольф поет Мими свою арию «Холодная ручонка». Эти тихие низкие ноты должны звучать насыщенно, глубоко — ровный, чистый звук должен разливаться по залу. И хотя это нежные ноты, за ними должна ощущаться мощь вашего голоса. Тихие звуки так же, как и самые громкие ноты, должны опираться на диафрагму.

Перед молодыми певцами стоят немалые трудности. И я понимаю, как мне повезло, что с самого начала у меня была прекрасная подготовка. Она решает все. Думая об этом, я иногда задаюсь вопросом: почему неудачно сложилась оперная карьера Марио Ланца? У него ведь замечательный голос, хотя многие считают, что он был недостаточно хорошо поставлен. И объясняют это тем, что Марио Ланца вышел из очень бедной семьи в Филадельфии. Моя семья тоже была бедна. Отец был булочником. Еда в доме была всегда, но не было средств ни на что другое, тем более на уроки вокала. Наверное, дело здесь не в деньгах, не в том, что ты богат или беден.