Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Но выдалось подряд несколько удачных годов. И урожаи были завидные, и разбойников удалось переловить, да еще кузнецы придумали некий сплав, который позволил делать очень крепкие лемеха для плугов. Словом, наметился прогресс. И торговля между материками оживилась.

Болотные жители обитали тогда не на самом перешейке, в самой слякоти, а на подступах к нему. Обнаружив, что караваны идут чаще, а толку от них немного, они сильно задумались.

И вот, чтобы устроить кордоны и пропускной пункт, племя снялось с насиженного места и перебралось на самое болото. Какое-то время все караванщики исправно платили — и племя вообразило, что это будет продолжаться вечно. А раз вечно — то можно поднимать цену.

— Они стали требовать такую пошлину, что и северянам, и южанам это было почти не под силу. Да, конечно, иного пути по суше нет, приходится платить… а если вплавь? — и Арцваншир обвел пятипалой рукой окрестности. Поскольку мы находились на палубе, то вокруг была одна вода.

Первые суденышки пропали безвестно — по обе стороны перешейка море кишмя кишело какими-то бешеными червяками метров в шесть длиной, и еще водились твари, которых кроме как плавучей пастью и не назовешь. Главное — заглотать, а там хоть трава не расти. Именно по этой причине и не развивалось мореплавание.

Но здешние жители построили большие и надежные плоты из толстых бревен. Такой плот встанет поперек горла даже самой злобной плавучей пасти. Они стали изучать течения, они нашли ядовитую траву, сок которой отпугивает морских червяков, они соорудили катапульты и метали камни прямо в разинутые пасти.

А потом они построили длинные и быстрые парусники. Они поставили на берегах маяки, они вырастили толковых моряков и капитанов. И на берегах в устьях рек встали торговые города с пристанями и доками.

Мы еще долго слушали о техническом прогрессе, который произошел из-за маленького бестолкового племени, вообразившего, будто можно безнаказанно повышать пошлину за проезд. Главным аргументом был корабль, на палубе которого мы сидели. Начинка у него была такая, что наши бортинженеры из машинного отделения даже обедать не вылезали.

— А мне их жаль, — сказал Люська. — Сидят на болоте, даже неба не видят, каравана ждут. Уже и забыли, что это за зверь такой — караван…

— Они ни с кем не хотят вести переговоры, — сказал Арцваншир. — Просто не хотят. Говорят: вот вы сперва пришлите караван, заплатите пошлину, тогда и будем беседовать.

Подумал и добавил:

— Ну мы их и оставили в покое…

МАЙК КОННЕР

ВОСТОЧНЫЙ КРАЙ ЛУНЫ

Журнал «Если», 2004 № 07 - i_007.jpg
1.

Я честно пытался молиться, но для человека, который практически не верит, это оказалось довольно трудной задачей. Досада, чувство неловкости, тупое равнодушие попеременно охватывали меня. Так, наверное, чувствовал себя Джек из сказки, когда мать выбросила за окно его волшебное бобовое зернышко. Единственным слабым утешением было то, что идея читать молитвы принадлежала не мне. Заботу о моем обращении взяла на себя Одри Пеннебакер, которая стояла на коленях рядом со мной и, закрыв глаза, тоже пыталась молиться. Но сегодня ни у нее, ни у меня ничего не получалось. В конце концов мы одновременно открыли глаза. Ее глаза мне очень нравились. Они были бледно-зелеными, миндалевидными, и их не портили даже чуть коротковатые, жесткие, как щетина, ресницы.

— Ты так ничего и не почувствовал, СП, не так ли? — спросила Одри.

— Я старался, честное слово — старался! Она ласково улыбнулась.

— Пойдем, немного погуляем.

— Можно попробовать еще раз, — неуверенно предложил я. — Может быть, тогда…

— Давай попозже, — сказала она решительно. — А сейчас сделаем перерыв.

Одри хорошо ориентировалась во внутреннем пространстве «Стеллы». Это она показала мне длинную галерею-пассаж с бутиками и сувенирными лавками, ресторанами и кафе, цветочными магазинчиками, бильярдными, игровыми и тренажерными залами. Но сейчас мы отправились не туда. Миновав палубы D, E и F, мы спустились на прогулочную палубу, а оттуда перешли в центральную часть корабля, куда вели декоративные стеклянные двери, автоматически открывшиеся при нашем приближении.

Центральная часть корабля представляла собой огромное пространство, залитое мерцающим голубовато-зеленым светом, который, казалось, лился сразу отовсюду. Огромные деревья устремлялись ввысь, лишь немного не достигая кольцеобразных верхних палуб. Их кроны смешивались с зеленью плюща и лиан, высаженных на специальных балконах высоко наверху. В листве перепархивали и перекликались птицы. Небольшой водопад низвергался с высоты сразу за перилами ограждения; мельчайшие капли воды повисали в воздухе, и над водопадом играла настоящая радуга. В просветах между ветвями, над самыми вершинами утесов из искусственного гранита, виднелся матово-голубой стеклянный купол, создававший иллюзию неба.

— Какая же она все-таки огромная! — воскликнула Одри.

— «Стелла»? Да, действительно, — согласился я.

— Пожалуй, это самый лучший корабль из всех, на каких я когда-либо летала.

— Ты много путешествовала?

— А ты как думал! Я начала летать с папой с тех самых пор, как научилась держать в руках бубен.

За разговором мы приблизились к воротам, возле которых висел плакат, предупреждавший пассажиров, пользующихся электронными медицинскими устройствами, что участок впереди находится под воздействием стабилизирующего поля корабля. Одри прошла сквозь ворота, не замедлив шага, а я замешкался.

— Это не опасно? — спросил я, не решаясь последовать за ней.

— Опасно — что? — переспросила она.

— Поле.

Прежде чем ответить, Одри запрокинула голову и мечтательно закрыла глаза.

— М-м-м… Я бы сказала, это даже приятно…

Мне тоже было приятно глядеть на ее обнаженную, чуть подрагивающую шею, и, стиснув зубы, я шагнул вперед. Тотчас же я ощутил в затылке какое-то знакомое покалывание. Потом у меня в ушах раздался отчетливый гул. Это было то же самое гудение, которое я столько раз слышал на Древе. Сигнал Сети был чистым и мощным, как направленная передача. Я даже уловил едва заметный скачок частоты, который означал, что Сеть признала меня за своего и установила соединение. Все это было мне давно знакомо и привычно, и все же я испытал удивление. Но не успел я подумать, откуда взялась на «Стелле» Сеть, как контакт вдруг прервался, словно в пространстве захлопнулась какая-то дверь, способная практически мгновенно отсечь поток психической энергии.

— Что с тобой? — заботливо спросила Одри.

— Кажется, я поймал сигнал Сети.

— Сети?!

— Да, сигнал летателей.

— Но как это может быть? Ведь мы находимся в сотнях световых лет от Древа.

— А на борту есть летатели? Одри пожала плечами.

— Вряд ли.

— Почему ты так считаешь?

— Потому что Тансис для них закрыт. Пока закрыт. Именно поэтому наша церковь Возрождения обосновалась в Хейвене. Папа помогал организовать встречу между летателями и послом Тансиса. Теперь посол возвращается домой с предложением о мирных переговорах.

В Академии я кое-что узнал о войне. Конфликт между Сетью и Тансисом вспыхнул лет тридцать назад. Со временем его интенсивность несколько снизилась, но мирный договор так и не был подписан, хотя из-за чего началась война, я забыл. Не мог я припомнить и никаких — кроме самых общих — подробностей боевых действий.

— Ты уверен, что это действительно Сеть, СП?

Ну и вопрос! Я прожил рядом с Древом всю жизнь и входил в контакт с Сетью бесчисленное количество раз. Сеть тоже знала меня, потому что я был СП — специалистом-проводником у Генри.

Иногда, впрочем, аббревиатуру СП расшифровывают как «собака-поводырь», но мне это не нравится. На мой взгляд, это звучит несколько уничижительно, хотя довольно точно передает сущность отношений между специалистом и его «клиентом». Однажды Генри отправился в полет без меня и погиб. Суд Древа признал меня виновным в преднамеренном убийстве, так что, какова Сеть на ощупь, я уж знал, будьте покойны!

27
{"b":"174114","o":1}