В комнате было холодновато, и вскоре Селеста опять стала мерзнуть. Тогда она сняла с постели одеяло и, завернувшись в него, начала искать сухую одежду. Ей удалось найти лишь рубашку.

Она снова застелила кровать одеялом и принялась думать, как согреть застывшие ноги – к тому времени они превратились в настоящие ледышки. Ничего подходящего в голову не приходило, и девушка забралась в постель и укрылась все тем же одеялом.

Селеста знала, что Роберт не выгонит ее на улицу в такой дождь. Может быть, она устроит себе какое-нибудь ложе на полу, и тогда он позволит ей остаться в этой комнате, пока она не заплатит мистеру Хейли.

Да, именно так и надо поступить, решила Селеста. Сейчас она согреется, а потом встанет и прикинет, как бы получше устроиться на полу. Незаметно для себя самой уставшая и продрогшая девушка уснула, так и не придумав, на чем же ей спать…

Заметив узкую полоску света, выбивавшуюся из-под двери его комнаты, Роберт на мгновение остановился, а затем осторожно вошел. Взглянув на кровать, он увидел там спящую Селесту. Достав из кармана бутылку, он снял плащ и кинул его на стул, а затем подошел к кровати и уставился на девушку. В последнее время он часто думал о ней. Вот и теперь при виде Селесты он почувствовал, как отвечает его тело на присутствие женщины. Смущенный этой реакцией, Роберт, спотыкаясь, заторопился по коридору в ванную. Лишь закрыв за собой дверь, он дал волю чувствам. Слезы заструились из глаз молодого человека. Прижавшись щекой к жесткой деревянной притолоке, он стал ждать, пока утихнет так не вовремя вспыхнувшее желание.

Когда Роберт возвратился к себе в комнату, Селеста все еще спала. Тогда он сел за стол и открыл бутылку с виски. Целый час он просидел так, понемногу отпивая из бутылки и не спуская глаз с девушки, спавшей в его постели. С тех пор как Роберт стал инвалидом, ни одна женщина не вызывала у него такого жгучего желания, как Селеста. С первой минуты их знакомства он страстно и безнадежно хотел ее. Почувствовав, что алкоголь начал действовать, молодой человек решил, что сможет теперь уснуть. Шатаясь, он подошел к кровати и рухнул рядом со своей нежданной гостьей.

Утром его разбудило яркое солнце, бившее прямо в глаза. Роберт сел на постели и с отвращением понял, что спал в своем единственном костюме. Спустив ноги, он понуро свесил раскалывающуюся с похмелья голову и вдруг увидел Селесту, которая безмятежно сидела за его столом и выглядела посвежевшей и отдохнувшей за ночь.

– Доброе утро, Роберт!

Он поднял голову, тяжелую, будто налитую свинцом. Улыбка девушки была такая же радостная и веселая, как этот солнечный свет, что заливал сейчас комнату. Глядя на нее, Роберт никак не мог решить, что бесит его больше – улыбка Селесты или озорные чертики, плясавшие в ее глазах. Поняв наконец, что сейчас ему равным образом ничего не мило, он потер рукой лоб, пытаясь унять боль.

– Что вы здесь делаете, Селеста?

– Я не слышала, как вы вчера пришли, – отвечала она весело – слишком весело, на взгляд человека, который вчера изрядно напился. – Вы, наверное, вернулись поздно?

– А вам-то что до этого за дело? – проворчал он. – Зачем вы пришли сюда?

– У меня нет денег заплатить за жилье, поэтому хозяин запер мою комнату. Ошеломленный Роберт уставился на девушку:

– И поэтому вы пришли сюда?

– Я знала, что вы меня не прогоните, – просто ответила она.

– Послушайте, Селеста, вам нельзя здесь оставаться.

Роберт встал, и Селеста тут же поспешила заправить постель.

– Я могу убираться у вас и стирать.

Он схватил ее за руку:

– Ради Бога, сейчас же перестаньте!

Его враждебность удивила девушку. На какое-то мгновение их взгляды встретились, и тут же вся ее бравада куда-то улетучилась, а в глазах показались горькие слезы – слезы отчаяния.

– Ну пожалуйста, Роберт! Мне действительно больше некуда идти…

– Селеста, вы же видите, что у меня нет для вас места!

– Но я вам совсем не помешаю! А спать могу на полу… Всего на несколько дней!.. – умоляющим тоном добавила она.

Роберт был не в силах противостоять ее мольбам и нехотя согласился.

– Ладно, но только до субботы, не дольше, – сказал он, и в это время послышался стук в дверь.

Полагая, что это может быть только домовладелец, Роберт резко распахнул дверь:

– Что вам нужно? Я не…

Слова мгновенно замерли у него на устах, ибо перед ним стояла… Сара Стюарт. Вот уж кого он никак не ожидал увидеть! Удивление молодого человека показалось Саре очень забавным. Она улыбнулась и вежливо спросила:

– Могу я войти, мистер Скотт?

– Д-да, разумеется, миссис Стюарт.

Попятившись, он раскрыл дверь пошире, давая старой даме возможность войти. При этом он заметил, что она пришла не одна.

– О, простите, я, кажется, вам помешала, – проговорила Сара, увидев Селесту. – Я могу зайти и позже, если вам так удобнее…

Селеста поняла – то, что эта дама намеревается сообщить Роберту, не предназначено для ее ушей, и торопливо поднялась со стула.

– В этом нет никакой необходимости, мадам. Я уже ухожу.

Взяв свой плащ, она вежливо поклонилась и вышла.

– Какая милая молодая женщина, – одобрительно заметила Сара, проводив Селесту взглядом.

Затем, обернувшись к своему спутнику, который терпеливо стоял рядом и почтительно поддерживал ее под локоть, проговорила:

– Я долго здесь не задержусь, Дэниел.

Возница явно заколебался. Окинув Роберта взглядом, в котором сквозило сомнение, он спросил:

– Вы и вправду не хотите, чтобы я остался, мэм?

– Не беспокойтесь, Дэниел, со мной все будет в порядке. Возвращайтесь и ждите меня в карете.

Сара похлопала возницу по руке, и он нехотя отпустил ее локоть.

– Как вам будет угодно.

Бросив напоследок недружелюбный взгляд на Роберта, Дэниел вышел из комнаты.

– Извините, миссис Стюарт, но я могу предложить вам только это, – сказал Роберт, подводя Сару к не слишком удобному деревянному стулу.

– Я на нем отлично устроюсь, Роберт.

Молодой человек поспешно схватил со стола бутылку из-под виски и убрал на подоконник.

– Ни чаем, ни кофе я вас угостить не могу. Может быть, хотя бы стакан воды, мэм?

– После вашей ужасной лестницы это было бы просто великолепно, – согласилась Сара.

Он тут же схватил грязный стакан и в отчаянии обвел глазами комнату, ища, чем его можно было бы вытереть. Не найдя ничего подходящего, Роберт смущенно улыбнулся и запинаясь пробормотал:

– Простите, мэм.

После чего взял стоявший на шкафу кувшин и заторопился в ванную.

Через несколько минут молодой человек вернулся со сверкающим чистотой стаканом и кувшином свежей воды. Пока он наполнял стакан, Сара сидела, выпрямившись, опустив руки на набалдашник своей трости, и внимательно наблюдала за Робертом.

– Прошу вас, мэм, – сказал он, протягивая ей воду.

– Спасибо, сынок. Вы, Роберт, настоящий джентльмен. Впрочем, это неудивительно. – Она стукнула тростью об пол. – Господи, уж на что я любила своего мужа, морского капитана, но, должна признаться, у него – как вообще у всех северян-янки – не было той галантности, которой обладаете вы, джентльмены с Юга! Они озабочены лишь тем, как делать деньги и играть на бирже.

«И соблазнять женщин», – с горечью добавил про себя Роберт.

Сара жестом указала на кровать:

– Садитесь, пожалуйста, Роберт.

И после того как он послушно, хотя и чувствуя некоторую скованность, уселся на краешек постели, одобрительно заметила:

– Ваша матушка, должно быть, очень гордилась вами!

Слова старой дамы задели чувствительную струну Роберта.

– Боюсь, мэм, сегодня она переменила бы свое мнение обо мне.

Его глаза омрачились печалью.

– Я уже не тот человек, что прощался с ней, когда уходил на войну.

Горькая складка пролегла у его рта, когда он, подумав, добавил:

– А может, оно и к лучшему, что она не видит, каким я теперь стал…

– Мне кажется, Роберт, вы слишком сурово себя судите, – мягко заметила Сара.