Но рядом с Оконкво в обществе были и другие лица, слабовольные и впечатлительные, менее приспособленные к окружающей обстановке, — такие, как Нвойе. Драму в душе Нвойе породило не отношение к нему отца, не побои и жестокость, а суровость жизни и несправедливость некоторых законов, сложившихся столетия назад из суеверий и невежества и в сущности своей антигуманных. У Нвойе не было той целеустремленности, той уверенности в себе, которая отличала его отца и помогала ему в борьбе, и поэтому бремя традиций и обычаев было для Нвойе тяжким, а порою невыносимым. Вот почему белые миссионеры, принесшие проповедь о добром боге, любящем всех и каждого, и явились той силой, которая увела Нвойе и ему подобных из семьи, из общины.
Появление «белых братьев» в Умуофии (англичане пришли в этот район в конце прошлого столетия) вносит в повествование убыстренный ритм и атмосферу напряженного ожидания. Приход миссионеров знаменовал в жизни африканских народов начало эпохи, которая стала называться колониальной. Много книг написано о деятельности миссионеров в Африке, но, право же, Ачебе сумел в нескольких главах небольшой книги рассказать ясней и убедительней, чем иные авторы объемистых трудов, как удалось небольшой горсточке пришельцев разобщить жителей одной деревни, связанных родственными узами, посеять между ними вражду.
На примере Нвойе и других его соплеменников Ачебе показывает, как могли миссионеры склонить на свою сторону часть африканцев. Первыми, кто переходил на сторону белых проповедников, были люди, отверженные обществом, неудачники, разуверившиеся в могущество своего «чи» — бога-хранителя и решившие попытать счастья у чужих богов, люди несчастные и больные, чья психика была травмирована личным горем и суеверными обычаями, — например, матери, родившие близнецов, которых, по законам предков, относили в Нечистый лес на погибель, — это были, наконец, люди такие, как Нвойе, — обиженные и замкнувшиеся в себе, впечатлительные и добрые, и потому легко идущие на приманку миссионеров. И когда вокруг нового бога образовалась новая «община», миссионеры из горстки глупых и смешных людей, какими их представляли вначале в Умуофии, превратились в силу, с которой пришлось считаться старейшинам деревни.
Так был вбит первый клин, и африканское общество, казавшееся прежде незыблемым в своем единстве, дало первую трещину. Теперь было достаточно сильного толчка, чтобы начало рушиться все здание. Новый удар не заставил себя долго ждать: явился английский комиссар в сопровождении верных стражников — вновь обращенных африканцев, чтобы окончательно сокрушить древние устои.
События последних глав развертываются стремительно. Оконкво, как наиболее решительный и непримиримый в Умуофии, требует крайних мер — пришельцев надо уничтожить, — но раскол, происшедший в деревне, подорвал единство, и прежней сплоченности уже нет. Самоубийство сильного духом человека знаменует торжество новых сил, новых порядков. С предельным лаконизмом писатель передает свое отношение к происходящему.
«Он был один из самых великих людей Умуофии! — восклицает в гневе и бессильной ярости один из жителей деревни, когда тело Оконкво вынимают из петли. А теперь его похоронят точно собаку!» — Эти слова как бы обозначают первые результаты деятельности англичан, лицемерно утверждавших, что принесенные ими порядки и законы лучше существующих, что они необходимы, а потому любые меры, направленные на внедрение этих порядков, оправданны.
Завершается роман короткой фразой — названием работы, которую пишет английский комиссар: «Умиротворение диких племен Нижнего Нигера»! Этой фразой Ачебе с горькой иронией подводит итог событиям, описанным в романе.
В обществе, которое застали англичане в Африке, в данном случае в бассейне Нигера, они не хотели видеть ничего, кроме дикости и варварства, и поэтому вся их деятельность проходила под флагом полного разрушения и попрания основ этого общества. Миссионеры не были главной разрушающей силой, но, проповедуя христианские идеи покорности и смирения, они расчищали дорогу тем, кто следовал за ними по пятам, — колонизаторам, пришедшим в Африку ради грабежа и наживы. Новый бог и новые властелины потребовали человеческих жертв во много раз больше, чем все деревянные идолы, которым поклонялись африканцы. Поэтому появление белых миссионеров на Африканском континенте — начало бед африканских народов, — с ними пришло разрушение. Своим романом Ачебе выступил в защиту попранного достоинства африканцев, он показал, что до прихода англичан у африканцев было свое общество со своими законами и порядками, со своими морально-этическими нормами и что это общество было разрушено пришельцами.
В период освободительной борьбы африканских народов роман о прошлом Африки необычайно актуален. Прививая читателю верный взгляд на прошлое Африки, роман «И пришло разрушение…», говоря словами ганской поэтессы Сазерленд, «лечит народ, отравленный ядом колониализма».
Писателю, рассказывающему о жизни и быте африканской деревни, грозит опасность впасть в подробное изложение этнографических подробностей, неизвестных широкому кругу европейских читателей и потому особенно соблазнительных для писателя. Эта опасность подстерегает писателя, в произведении которого картины быта не просто составляют фон, а являются частью общего замысла, как в романе «И пришло разрушение…». Некоторые авторы настолько увлекаются бытописанием, что сюжетная линия тонет в этнографическом материале и действие заходит в тупик. Так случилось с романом молодого нигерийца О. Нзекву «Жезл благородного дерева» (1960). Ачебе счастливо избежал подобной опасности и ввел в повествование ровно столько бытописательных подробностей, сколько необходимо для воссоздания обстановки, в которой развертывается действие романа.
Стиль писателя прост, но не лишен яркости красок. Язык персонажей органически вплетается в речь автора, что придает ей особую выразительность и колорит. Стремясь быть объективным, Ачебе воздерживается от оценок и все выносит на суд читателя. Отсюда и лаконизм стиля, и некоторая сдержанность в тоне повествования.
Спустя три года Ачебе написал новый роман — «Покоя больше нет», который по замыслу автора составляет вторую книгу еще не завершенной трилогии. Действие романа происходит в Лагосе, на западе Нигерии, и по времени так удалено от первого романа, что связь между двумя книгами скорее угадывается, нежели воспринимается непосредственно. Второй роман можно было бы принять за самостоятельное произведение, если бы не слова, сказанные Ачебе: «Теперь чего-то не хватает… Прежде суд, может, был суровым, но неподкупным… Были и титулы и награды, но их надо было заслужить… Теперь все переменилось». Слова эти, полные горечи и разочарования, и есть тот мост, который соединяет первый и второй романы, объединяя их общим замыслом.
Оби, внук Оконкво, главный герой романа «Покоя больше нет», живет в обществе, где господствуют мораль и нравы, принесенные чужеземцами. По окончании колледжа в Англии, Оби поступает на государственную службу в Нигерии. Но жизнь, которую он ведет — поистине «беспокойная» жизнь, — заставляет его пойти на преступление. Используя свое служебное положение, он начинает брать взятки и попадает в тюрьму. Таким образом, тема второго романа Ачебе — моральная деградация, падение молодого человека, не сумевшего справиться с соблазнами «беспокойной», а на самом деле пустой и лишенной высокого идеала жизни.
Писатель далек от того, чтобы идеализировать старое общество, в котором он отчетливо разглядел хорошие и плохие стороны; он сознает, что теперь иные времена и что перемены неизбежны. И все же сопоставление общества, в котором он живет, с тем, которое описано в романе «И пришло разрушение…», вызывает у Ачебе чувство разочарования. Нравы деградируют — такова идея второго романа. Эта деградация неразрывно связана с колониальным режимом и политическим строем, принесенным колонизаторами.
Во втором романе писатель затронул еще одну чрезвычайно актуальную тему — конфликт старых традиций и обычаев, предрассудков и суеверий и современных взглядов. Древний уклад жизни необычайно живуч, он, как спрут, широко раскидывает свои щупальца, и от них не могут убежать даже те, кто внешне порвал со старой жизнью.
