При этом Геракл натянул один из луков (до тех пор он носил два), показал способ опоясывания и передал ей лук и пояс с золотой чашей на конце пряжки, а затем удалился. Она же, когда родившиеся у нее сыновья возмужали, дала им имена, одному — Агафирс, следующему — Гелон, младшему — Скиф, а потом, помня завет Геракла, исполнила его поручение. Двое из ее сыновей, Агафирс и Гелон, оказавшись неспособными исполнить предложенный подвиг, были изгнаны родительницей и удалились из страны, а самый младший Скиф, исполнив задачу, остался в стране. От это-го-то Гераклова сына Скифа и произошли-де все правящие скифские цари, а от чаши Геракла — существующий до сих пор у скифов обычай носить чаши на поясах. Так рассказывают живущие у Понта эллины»^[6].

В подтверждение того, что эта версия мифа была действительно широко распространена в Северном Причерноморье и, в частности, у живших там греков, можно сослаться на изображения змееногой богини, обнаруженные при археологических раскопках^[7].

Вторая легенда, как и первая, тоже сказка. Сходство их в этом отношении позволяет думать, что цивилизованные эллины в области веры в мифы не столь уж далеко отстояли от варваров скифов. Нетрудно заметить, что «отец истории» отнесся к рассказам своих соотечественников столь же скептически, как и к рассказам скифов. Сам он предпочитал третью легенду, и в этом его поддерживают многие современные ученые.

«Есть, впрочем, и иной рассказ, — пишет Геродот, — которому я сам наиболее доверяю. По этому рассказу, кочевые скифы, жившие в Азии, будучи теснимы войною со стороны массагетов, перешли реку Араке и удалились в киммерийскую землю (действительно, страна, занимаемая теперь скифами, первоначально принадлежала, говорят, киммерийцам)». Рассказав далее, как киммерийцы покинули страну и как, преследуя их, скифы попали в Переднюю Азию, Геродот добавляет: «Таков иной рассказ, одинаково распространенный среди эллинов и варваров»^[8].

Современному читателю вряд ли надо объяснять, почему третья легенда заслуживает большего внимания, и он легко поймет Геродота. Но дело не столь просто. Века развития исторической науки убедили исследователей, что нет дыма без огня, и они сформулировали это наблюдение так: каждая легенда, каждый миф, как бы фантастичны они ни были, содержат рациональное зерно. Очевидно, это зерно содержится и в сказаниях, которым Геродот не поверил. Но извлечь истину не так легко, установление каждого факта в истории скифов давалось и дается с большим трудом. С XVII века поколенья русских историков собирали, систематизировали и истолковывали сведения древних авторов о скифах. Достаточно назвать такие имена, как Г. В. Лейбниц[9], В. Н. Татищев, М. В. Ломоносов. Несколько позднее к историкам присоединились археологи, и на протяжении многих лет скифы были одним из основных объектов их исследований в России. История изучения скифов — это почти история археологии в России. И. Е. Забелин, А. С. Лаппо-Данилевский, В. В. Латышев, Н. И. Веселовский, А. А. Спицын, В. А. Городцов, Б. В. Фармаковский, М. И. Ростовцев — все это крупнейшие русские археологи, и все они в той или иной мере участвовали в изучении истории Скифии. Из ныне работающих[10] назовем М. И. Артамонова, Б. Н. Гракова, А. И.Тереножкина. И, несмотря на труды названных и еще большего числа неназванных ученых, у нас и сейчас нет четкого ответа на многие вопросы. Геродот сообщил три версии или гипотезы по поводу происхождения скифов. За 2500 лет, прошедших с тех пор, число версий не уменьшилось, хотя все рассказы о божественном происхождении скифов были решительно откинуты. Более того, гипотез, пожалуй, стало больше. А ведь происхождение — это не единственный вопрос, не единственная загадка в почти тысячелетней скифской истории. Одно только довольно скупое изложение позиций русских ученых, эволюции их взглядов и процесса накопления материалов составило толстую книгу, которую написал С. А. Семенов-Зусер^[11].

В последующих главах мы постараемся познакомить читателя в основном с теми «зернами» истины, которые уже удалось извлечь науке. Но так как иногда между учеными нет согласия о том, извлечено или не извлечено «зерно», то нам придется останавливаться и на спорных проблемах и излагать разные точки зрения. Если говорить откровенно, то спорными, дискуссионными продолжают оставаться все основные вопросы истории скифов.

Собственно, каждая из указанных проблем заслуживает не только отдельной главы, но и отдельной книги. Однако мы обязаны остановиться на этих очень важных вопросах, чтобы дать хотя бы самое общее представление о тех процессах общечеловеческой истории, на фоне которых и под влиянием которых протекала история скифов. В итоге эти процессы привели к замене первобытно-общинного строя классовым.

Читателю, несомненно, известно деление истории человечества на несколько периодов, определяемых способом производства: первобытно-общинный, рабовладельческий, феодальный и т.д. При этом первобытно-общинный период делится на две эпохи: дикость и варварство, каждая из которых, в свою очередь, подразделяется на три ступени — низшую, среднюю и высшую. Это деление известно в науке под названием периодизации Моргана — Энгельса.

Одновременно по раннему периоду истории существует и другая периодизация, основанная на развитии орудий труда, на последовательном освоении человечеством различных материалов для их изготовления. Эта периодизация, обычно называемая археологической, выделяет три эпохи: каменный век, бронзовый и железный, точнее, раннежелезный, так как позднейшие этапы железного века, который продолжается и в настоящее время, не являются предметом изучения археологии.

Если рассматривать историю человечества в целом, обобщенно, то между этими двумя периодизациями можно установить определенное соответствие. Так, начало железного века приблизительно совпадает с началом высшей ступени варварства, бронзовый век соответствует приблизительно средней ступени варварства. Однако в истории определенных территорий соотношение этих двух периодизаций бывает различным, и установить его трудно. При этом не следует забывать и того, что развитие происходит неравномерно, то есть различные, иногда даже соседние, народы достигают определенного уровня развития в разное время.

Появление скифов на мировой арене связано со многими процессами, происходившими в конце II и начале I тысячелетия до н. э. Еще в начале бронзового века (средняя ступень варварства по Моргану — Энгельсу) происходит очень важное в истории человечества событие — выделение пастушеских племен из остальной массы варваров, происходит первое крупное общественное разделение труда. Проходят века и тысячелетия, в продолжение которых пастушеское скотоводство развивается и совершенствуется, и в результате возникает кочевое скотоводство — более производительный вид хозяйства.

Уловить эти изменения в археологическом материале непосредственно невозможно. Но известно, что переход к новым видам хозяйства связан с совершенствованием орудий производства; по-видимому, в скотоводстве к орудиям производства следует отнести конскую сбрую. Действительно, в это время наблюдаются определенные сдвиги: появляются строгие удила. Они сменили более примитивные удила, сделанные из сыромятных ремней. Правда, появление их связывается не только с изменениями в организации скотоводства, но и с эволюцией военного дела. Такие удила найдены на Северном Кавказе, в Закавказье, на Украине, Дону и в Поволжье^[12]. Датируются они VIII-VII веками, а может быть, и IX веком до н. э. Типы их довольно развиты. Новые типы удил делались из бронзы. По времени их появление совпадает с последним расцветом бронзовой индустрии, представленной разнообразным набором вещей: оружием, орудиями труда и утварью, но об этом подробнее мы будем говорить позже.