Золотистые волосы она скрепила на затылке, чтобы они не мешали, но сзади локоны сексуальным каскадом ниспадали на спину. Когда Мэриголд откидывала голову и смеялась, что происходило слишком часто, по мнению Джона, они ласкали ее обнаженные плечи. Она сидела с бабушкой и одной из бабулиных подруг, явно не обращая внимания на толпившихся позади нее мужчин, которые напоминали Джону свору голодных дворняжек, ждущих объедков, бросаемых в их сторону.

Он сердито нахмурился и одним глотком осушил стакан, понимая, что ничем от них не отличается. И что хуже всего, он был последним, кому бы она швырнула кость. Она давала это понять, с тех пор как он чуть не овладел ею в поле.

К тому же он узнал, что Мэриголд девственница, отчего ему становилось только хуже.

— Могу я угостить тебя?

Джон обернулся и увидел Гарри Помпера, мужа Нины. Его сосед, лысеющий мужчина с широкой улыбкой, протянул стакан.

— У меня еще не было возможности поблагодаритьтебя за помощь Нине тогда, со свиньями.

Радуясь возможности отвлечься, Джон принял выпивку, но от благодарностей отмахнулся.

— Сено успел убрать? — спросил Гарри.

Джон сразу вспомнил картину: Мэриголд на тракторе, атласная кожа подставлена солнцу. Он кивнул, пытаясь сохранить невозмутимое выражение.

— А ты?

— Не до конца. Но ведь, как я слышал, у тебя была отличная помощница. — Гарри посмотрел в сторону Мэриголд. — Я бы и сам не отказался от такой подмоги.

Джон пробормотал что-то неразборчивое, борясь с досадой и жгучим чувством собственника. Мэриголд ему не принадлежит.

— Сколько она еще здесь пробудет? — спросил Гарри.

Не в силах встретиться с ним взглядом, Джон пожал плечами:

— Пока с бабушки не снимут гипс. Думаю, еще пару недель.

— И между вами… ничего?

На этот раз Джону не удалось согнать с лица сердитое выражение.

— Нет. Она возвращается в город. В любом случае не мой тип. — Он мог лишь жалеть, что это неправда.

— Угу. — Видимо, его слова не убедили соседа.

Они поговорили еще несколько минут, потом Гарри, извинившись, вернулся к жене, и супруги присоединились к танцующим. Гарри обнял свою маленькую, здорово округлившуюся жену, они закружились в медленном вальсе, а Джон заставил себя отвернуться. У него заболела голова.

С другого конца помещения за ним наблюдала Дебби Хилл, которая поймала его взгляд. Вежливость требовала, чтобы он поздоровался, и Джон дотронулся до своего стетсона. Он был уже по горло сыт шумом и людьми, и ему хотелось уехать домой.

Но вместо этого он направился к бару, где его поджидала Дебби. Ему не хотелось вести пустые разговоры, но Джон напомнил себе, что, если он не в состоянии общаться с людьми, то нужно сидеть дома.

А раз уж приехал… Это пойдет ему на пользу, следует хоть изредка выбираться со своей фермы. Тем не менее ему совсем не нравилось, что каждый раз, встречаясь с ищущим взглядом Дебби, он чувствовал вину. Может, если постараться… Он заставил себя подойти к вдове.

— Привет, — сказала Дебби.

— Привет. — Он попытался скрасить приветствие хоть толикой энтузиазма, но увы.

— Хорошая песня. Почему ты не танцуешь? — Она с надеждой заглянула ему в глаза.

Если бы так на него посмотрела Мэриголд, с несчастным видом подумал он. Оркестр играл оживленную мелодию, и Джон обнял партнершу. Но танцевал он, неотрывно глядя на Мэриголд.

Она стояла рядом с бабушкой в окружении ковбоев, участвовавших в родео, и смеялась. Джон оторвался от этого зрелища, посмотрел на улыбающуюся Дебби и заставил себя улыбнуться в ответ, хотя был рад, что шум не давал им возможности разговаривать.

Когда танец закончился, он проводил Дебби на ее место.

— Я постою с тобой немного, если ты не против.

Конечно, он не мог ей отказать, поэтому они стояли, пытаясь вести непринужденную беседу. Джон старался не утерять нить разговора, но его взгляд постоянно возвращался к кучке мужчин, роившихся вокруг Мэриголд.

— Ты сегодня ужасно тихий, — вывел его из транса голос Дебби.

— Я просто смотрю. — Рукой, в которой держал стакан, он обвел помещение.

Мэриголд разговаривала с ковбоем, бросавшим на нее плотоядные взгляды, — сухопарым невысоким парнем, который стоял в недозволительной близости к девушке. И хотя Джон не был агрессивным человеком, его посетила мысль слегка попортить тому физиономию.

— Вижу, — ответила Дебби.

— Что ты видишь? — рыкнул он.

Он не мог оторвать глаз от парня, который теперь положил свою лапу на плечо Мэриголд. Он непроизвольно сжал стакан и услышал треск пластика.

— Может, еще потанцуем? — коснулась его рукава Дебби.

Джон посмотрел на ее ладонь, перевел взгляд на ее лицо. Щеки у Дебби разрумянились, карие глаза блестели, она казалась женственной и милой в желтой блузке и полотняной юбке. Привлекательная женщина. Безо всяких изъянов.

Тогда почему он ничего к ней не испытывает? Дебби ясно показывала, что жаждет его общества. И она подходила ему куда больше, чем блондинка, флиртующая с мужчинами в другом конце зала.

Дебби слегка помрачнела, и Джон отвернулся, внезапно осознав, что неприлично пялится на нее.

— Прости, мне сегодня не хочется танцевать.

Его взгляд снова устремился к Мэриголд. Она сняла руку ковбоя со своего голого плеча, ее улыбка показалась ему чуть менее искренней, чем раньше, и он почувствовал, как вслед за выбросом адреналина напряглись его мышцы. Он заставил себя остаться на месте, не подчинившись мощному искушению пересечь зал и отправить ковбоя в нокдаун. И хотя Мэриголд, судя по всему, требовалась помощь, Джон посчитал, что она воспримет это как вмешательство.

Он просто будет следить за развитием событий. Мэриголд вполне способна постоять за себя, если только дело не примет совсем уж скверный оборот. Она доказала свое умение справляться с трудными ситуациями, оставаясь всю последнюю неделю равнодушной и бесчувственной.

С того случая в поле она была холодна как лед. Если бы Мэриголд злилась на него, его бы это так не задевало. Нет, она преспокойно жила, абсолютно невозмутимая с виду. После сопровождавшейся слезами реакции она вела себя так, будто все происшедшее ничего для нее не значило. Будто она не лежала каждую ночь без сна, ворочаясь в постели, разгоряченная и жаждущая большего. Как происходило с ним.

Ее поведение с другими мужчинами не слишком отличалось от обычного, Мэриголд никого не поощряла. На родео он видел жадные взгляды, которые бросали на нее многие ковбои, но она словно не понимала их смысла, не замечала желания в их глазах. Как сейчас. Джон знал, о чем думали эти мужчины, только не знал, что ему делать. Вероятно, ничего. Возможно, она расстроится, если он вмешается.

Оркестр грянул веселую польку. Джон смотрел, как один из ковбоев ведет смеющуюся Мэриголд танцевать, и у него засосало под ложечкой.

Черт бы ее побрал за то, что она с ним делает. Нахмурившись, он посмотрел на Дебби.

Вечер шел своим чередом. Дебби убедила его потанцевать еще несколько раз. Джон изо всех сил пытался веселиться, но когда обнимал в танце партнершу, сердце у него сжималось. От нее пахло не так, как от Мэриголд, и смеялась она не так. Она не горячила ему кровь страстью или разочарованием.

Потому что она не Мэриголд.

Теперь они с Дебби танцевали медленный танец и поверх ее головы Джон смотрел на Мэриголд, танцующую с Джорджем Стрэнтом. Полицейский держал ее так, словно она была хрупкой орхидеей, которую он боялся сломать. Лицо у него покраснело настолько, что светлые волосы казались почти белыми. Он с глупой улыбкой смотрел на Мэриголд, она смотрела на него и тоже улыбалась. Джон почувствовал, как его температура подскочила еще на градус.

Из-за плеча Джорджа Стрэнга она увидела танцующих Джона и Дебби. Наблюдая за этой парой, Мэриголд почувствовала непонятное стеснение в груди, но убедила себя, что рада за них. Тогда почему это ее так волнует? И почему ее тревожит, что они так хорошо смотрятся вместе?