— Не сдерживайся, парень, — посоветовал он ему с понимающей улыбкой. — Даже с самыми лучшими из нас так бывает.

В его последних словах Бек усомнился, но советом воспользоваться пришлось. Следующие несколько часов Бек мечтал о быстрой смерти и думал, что, если погода хоть немного ухудшится, он точно умрет. Между приступами рвоты он заметил, что молодая ясновидица Райер Орд Стар была не в лучшем положении, чем он. Она сидела в одиночестве в корме и держала в руках ведро. Даже у бывалого и крепкого Панакса и то лицо позеленело.

Больше ни на кого качка не действовала, даже на Квентина, который в носовой части палубы вместе с эльфами–охотниками отрабатывал приемы фехтования. Под руководством невозмутимого Арда Патринеля они разучивали серии ударов, блоки, приемы атаки и защиты. Почти все, кто находился на корабле, как позднее сказал Рыжий Верзила, уже бывали в воздухе и привыкли к качке. Бек никогда бы раньше не поверил, что от такого едва заметного движения человеку может быть так плохо. Крепко пристегнув страховочный пояс, Бек заставил себя встать и постарался отвлечься. Он стал смотреть на то, что происходит вокруг, и к полудню ему полегчало.

Несколько раз подходил Странник и интересовался его делами. Когда он разговаривал с Беком, угрюмое лицо друида ничуть не меняло своего выражения и в словах не слышалось ни сочувствия, ни досады. Он просто спрашивал и у юноши, и у капитана, как обстоят дела с обучением, и ответами остался доволен. Странник появлялся и уходил так быстро, что Бек даже сомневался, замечал ли он, как ему плохо, хотя не заметить, кажется, было невозможно.

Как бы то ни было, Бек все это пережил и был рад, когда уже ближе к вечеру эльфийский целитель Джоад Риш дал ему пожевать какой–то корень, который должен был предотвратить последующие приступы тошноты. Бек откусил немного этого корня, обнаружил, что он горький и дерет горло, но решил, что ради того, чтобы успокоить свой желудок, можно съесть что угодно.

Близился закат, уроки Бека по судовождению на сегодня были закончены, и самочувствие приходило в норму, когда к нему вдруг подошел Арен Элессдил. Бек стоял у левого борта и смотрел вниз на землю, на зеленую траву и коричневую почву, на то, как солнце клонилось к западу. В это время и подошел к нему молодой эльф и стал рядом.

— Тебе уже лучше? — заботливо поинтересовался Арен.

Бек кивнул:

— Но одно время казалось, что вывернусь наизнанку.

Эльф улыбнулся:

— Для первого раза ты был молодцом. Лучше, чем я. Меня послали узнать, что такое воздушные корабли, когда мне было двенадцать лет. По приказу отца. Он считал, что детей надо как можно раньше знакомить с тем, как устроен реальный мир. Я не был сильным мальчиком, и полет оказался для меня просто мучением. В воздухе я провел две недели, и каждый день меня тошнило. Капитан корабля не сказал ни слова, но мне было очень неловко. В воздушных кораблях я так и не разобрался.

— Я и сам удивился, как быстро меня начало тошнить.

— Думаю, это незаметно накапливается. Когда ты, наконец, вдруг замечаешь, что тебе стало плохо, кажется, что это произошло неожиданно. — Эльф помолчал и повернулся к Беку: — Я Арен Элессдил.

Бек пожал протянутую ему руку:

— Бек Рау.

— Тебя ведь взял друид? Тебя и горца. Значит, ты в чем–то необычен. Ты умеешь делать волшебство?

Ну, вот опять. Бек грустно усмехнулся.

— У Квентина волшебный меч. Правда, он еще не научился как следует им пользоваться. А я ничего не умею. — Он подумал о Феникс–камне, но промолчал. — А ты?

Арен Элессдил пожал плечами.

— Все знают, почему я здесь. Мой брат хочет, чтобы я был подальше от Арборлона. Он боится, что если с ним что–нибудь случиться, то займу трон я, а не его сын, так как он слишком мал, чтобы править. Странное опасение, правда? Какое тебе до этого дело, когда ты мертвый? — Арен говорил грустно и задумчиво. — Мой отец, вероятно, был бы со мной согласен. Он не задумывался о законах престолонаследия и о том, кто будет править после него. А Килен постоянно об этом думает. Он всю жизнь об этом думал, это для него важно. Мы недолюбливаем друг друга. Полагаю, это даже хорошо, что я тут, на воздушном корабле, а не в Арборлоне. Так мы, по крайней мере, друг друга не раздражаем.

Бек кивнул, но ничего не сказал.

— Тебе известно, что мой отец и Странник недолюбливали друг друга? — спросил Арен, пристально посмотрев на Бека. Бек отрицательно помотал головой. — Несколько лет тому назад между ними была страшная ссора из–за учреждения в Параноре нового Круга друидов. Странник хотел, чтобы мой отец ему помог, а отец не соглашался. Они много лет не разговаривали. Ведь странно, что они договорились об организации этой экспедиции, когда до этого не могли вообще ни о чем договориться, правда?

Бек нахмурился:

— Но, вероятно, в этот раз они нашли больше общих интересов, — продолжил Арен, не дожидаясь ответа Бека. — Речь идет о каком–то виде эльфийского волшебства, и они оба хотели его получить. Думаю, дело все в том, что в этот раз они были нужны друг другу. Есть карта, разобрать которую может только друид, и есть корабль, стоимость снаряжения которого может покрыть только мой отец. К тому же он мог дать для безопасности экспедиции эльфов–охотников. Можно подумать, что они чем–то могут помочь. У моего дяди были с собой эльфийские камни, но и это не помогло.

Арен был так откровенен, что Бек решился задать ему вопрос, который не задал бы при других обстоятельствах:

— После покушения на твоего отца Ард Патринель был смещен с должности капитана королевских гвардейцев. Если он в немилости у твоего брата и Верховного Совета, то почему его послали в эту экспедицию во главе эльфов–охотников?

Арен улыбнулся:

— Ты, Бек, не знаешь, как все это делается. Его и послали именно потому, что он в опале. Килен хочет удалить его из Арборлона так же, как и меня. Ард — мой друг и защитник. Отец распорядился, чтобы тренировал меня именно Ард. Все, что я знаю о тактике и владении оружием, я узнал от него. Килен ему не доверяет. Гибель моего отца дала моему брату прекрасный повод сместить Арда с должности, а экспедиция предоставила возможность убрать нас обоих из города. — Арен внимательно посмотрел на Бека: — Ты, Бек, кажется, очень сообразителен. Так что я кое–что тебе скажу. Мой брат считает, что никто из нас не вернется. А может быть, в глубине души, там, где он прячет свои самые мрачные тайны, он просто мечтает, чтобы экспедиция погибла. Он оказывает помощь экспедиции, потому что от этого ему никуда не деться. Он помогает нам, поскольку такова была предсмертная воля отца, а новый король не может отказаться от заветов, данных ему на смертном одре. Кроме того, это очень удачный для него повод избавиться разом от меня, от Арда Патринеля и друида. Всех троих он недолюбливает, да мы ему и не нужны. Если мы не вернемся, то это прекрасно решает все его задачи, ведь так?

Бек кивнул.

— Наверное, так. — Он помолчал, думая над тем, что все это может значить. — Я что–то перестал радоваться тому, что попал в экспедицию.

Арен Элессдил задумчиво склонил голову набок:

— Радоваться тут и нечему. Но может быть, мы сумеем его обмануть. Может быть, мы останемся в живых.

Вечером, после ужина, когда судно плавно парило под действием рассеянного света, а экипаж и пассажиры уже начали устраиваться в своих каютах на ночлег, Странник созвал совет. Среди приглашенных были Бек и Квентин, что очень их удивило, так как они не причисляли себя к командному составу судна. Бек уже пересказал Квентину свой разговор с Ареном Элессдилом. Братья долго решали между собой, сколько еще человек на судне, кроме принца, понимают, что эльфийский король послал их практически на верную смерть. Конечно, Странник все это понимает. Понимает, вероятно, и Ард Патринель. И больше, наверное, никто. Все остальные наивно полагают, что Килен Элессдил полностью их поддерживает и ждет их счастливого возвращения.