— Она на всех так действует, — сказал Ферл Хокен с улыбкой, заметив выражение лица Бека. — Рыжая Крошка разбивает сердце одним только взглядом. Жаль, что на этом все и кончается.

Бек хотел спросить, что он имеет в виду, но ему было очень неловко завести разговор на эту тему.

К концу дня он уже знал почти все об устройстве воздушного корабля, о том, что приводит его в движение, и о том, какая на него погружена провизия и снаряжение. Также он познакомился почти со всем экипажем, включая корабела — по–настоящему грозного Спаннера Фрю, который всех осыпал руганью и был готов отвесить оплеуху каждому, кто только посмеет ему возразить. При знакомстве он что–то промычал Беку, после чего совершенно о нем позабыл. Бек был этому даже рад.

Он возвращался с летного поля, и солнце светило ему в спину. Вдруг Бека догнал Квентин.

— Ты что, был на корабле? — с интересом спросил он. Одежда его была помята, испачкана и пропитана потом. Длинные волосы были всклокочены, а руки до локтей были в синяках и ссадинах.

— Я только что с него сошел. — Бек посмотрел на брата: — А ты что, боролся с медведями?

Квентин расхохотался:

— Нет. Странник приказал, чтобы я тренировался с эльфами–охотниками. Ард Патринель весь день со мной работал. Он столько раз сбивал меня с ног и побеждал такими разными приемами, что я понял, что ничего не умею. — Он протянул руку к мечу: — Этот меч что–то уж очень сильно перехвален, Бек.

Бек ехидно улыбнулся:

— Ну, может быть, все дело в том, в чьих он руках, Квентин. В любом случае все это на пользу. Я же весь день узнавал, что я вообще ничего не знаю ни о воздушных кораблях, ни о полетах. Могу поспорить, что в полетах я разбираюсь гораздо хуже, чем ты в драках.

Квентин рассмеялся и в шутку толкнул брата в плечо. Они подшучивали и разыгрывали друг друга все время, пока шли к дворцу, а солнце тем временем заходило за горизонт, и на землю опускались сумерки. С заходом солнца город стала обволакивать тишина, люди разбредались по домам, и повозок стало меньше. Братья шли по лесу, потом по дворцовому парку. Было тихо, лишь издали доносился неясный шум и голоса.

Когда они уже подходили к отведенным для них комнатам, Бек вдруг спросил:

— Квентин, как ты думаешь, что мы тут на самом деле делаем?

Они остановились, и Квентин недоуменно поглядел на брата:

— Что ты имеешь в виду?

Бек упер руки в бока и вздохнул:

— Подумай сам. Что мы тут делаем? Что делаем мы среди тех, кого выбрал Странник?

— Ну, ведь Странник считает, что мы…

— Я знаю, что нам сказал Странник, — перебил его Бек. — Он сказал, что ему нужны двое молодых сообразительных парней, с которыми он мог бы поделиться мыслями. Он сказал, что ты ему нужен из–за твоего волшебного меча, а я из–за моих глаз и ушей или что–то вроде этого. Я знаю, что он сказал, и с самого начала пытаюсь себя заставить в это поверить. Но не верю. Ничему этому не верю.

Квентин невозмутимо по–деловому кивнул. Иногда Беку хотелось просто задушить его.

— Ты меня слышишь? — крикнул он.

Квентин кивнул:

— Конечно. Ты не веришь Страннику. А почему?

— Потому что, Квентин, что–то здесь не так. — Бек подчеркнул каждое свое слово жестом руки. — У каждого, кого берут в эту экспедицию, за плечами годы путешествий и боев. Эти люди побывали во всех уголках Четырех Земель, и они знают, как выходить из самых разных переделок. А что умеем мы? Ничего. Зачем таких, как мы, вообще брать в экспедицию?

— Он же берет Арена Элессдила, — ответил Квентин. — Да и как насчет ясновидицы? Райер Орд Стар? На вид она не особо сильна.

Бек раздраженно кивнул:

— Я говорю не просто о силе. Я говорю о навыках, опыте и даровании. Я говорю о толке! Какой от нас толк? Да мы весь день только учились! Ты видел, чтобы кто–нибудь еще учился перед экспедицией? Неужели Страннику не к кому было обратиться за волшебной поддержкой, кроме как к тебе? Ты один такой во всех Четырех Землях? Вспомни, что произошло в Вольфстааге, и подумай, сколько от тебя будет пользы. Признайся честно!

Квентин немного помолчал.

— Пользы будет немного, — неохотно согласился он, и впервые в его голосе послышалась нотка сомнения.

— А я? — продолжал Бек. — Неужели только у меня есть пара глаз и ушей? Неужели я действительно так для него ценен, что он берет меня и оставляет нескольких эльфов–охотников с многолетним опытом и хорошего целителя? Неужели мы такие особенные, что без нас нельзя обойтись?

Квентин помотал головой.

— Что ты хочешь сказать, Бек? — спросил он негромко. — Что нам следует остаться? Что мы должны бросить эту затею?

Как ни странно, Бек имел в виду совсем другое. Он уже твердо решил, что отправится в эту экспедицию. Из–за тех тайн, о которых он узнал уже после того, как Странник появился у них в горах, — тайны его происхождения, таинственного появления Короля Серебряной реки, тайны Феникс–камня, Трулза Рока и его загадочных слов. Может быть, он просто очень упрям и не хочет отступаться. Может быть, все дело в том, что ему суждено совершить это путешествие, так как оно каким–то образом должно перевернуть всю остальную его жизнь.

Но тоненький голосок разума все подбивал Бека сказать Квентину: Да, нам следует бросить эту затею и отправиться домой. Бек, ни секунды не сомневаясь, заставил этот голосок замолчать.

— Я хочу сказать, — ответил Бек, — что мы должны быть осторожнее и не принимать все на веру. Друид что–то утаивает и играет в игры с такими простыми людьми, как мы с тобой. Друиды всегда так поступали. Они при помощи обмана манипулируют людьми. Они лжецы, Квентин. Я ничего не знаю о Страннике. Я ничего не знаю о том, зачем мы на самом деле ему нужны. Но я считаю, что нам надо быть очень осторожными. Я думаю, что мы…

Бек уже не находил слов, так что он просто стоял и смотрел на брата.

— Ты думаешь, что нам надо заботливо наблюдать друг за другом, — закончил за него фразу Квентин, медленно кивая. — Но мы ведь всегда так делали.

Бек вздохнул:

— Но теперь, вероятно, нам придется уделять друг другу больше внимания. И если вдруг покажется, что что–то не так — как, например, сейчас, — я думаю, мы должны сказать друг другу об этом. Кто это сделает за нас, Квентин?

Квентин молча смотрел на брата, затем вдруг улыбнулся:

— Знаешь что, Бек? Если бы ты не согласился отправиться в эту экспедицию, я бы тоже никуда не пошел.

Бек удивленно посмотрел на него:

— Да ну?

Квентин кивнул:

— Как раз из–за того, что ты только что сказал. Я бы никому, кроме тебя, не доверил прикрывать меня со спины и говорить мне правду. Только тебе. Ты думаешь, что я смотрю на тебя как на младшего брата, обузу, которую я просто должен всюду таскать за собой. Но это совсем не так. Я действительно хочу, чтобы ты был рядом. Я, конечно, больше и сильнее. И кое–что я умею делать лучше тебя. Но у тебя есть способность все просчитывать, чего нет у меня. Ты доискиваешься до истины невозможными для меня способами. Ты замечаешь то, что я просто не вижу. — Он помолчал. — Я пытаюсь сказать, что считаю нас не только братьями, но и равными. Я очень внимательно отношусь к твоему мнению; не знаю, замечаешь ты это или нет. И так было всегда. И так будет. Я не стану верить ничему, прежде чем не обговорю это с тобой. Меня не надо об этом просить. Я сам так буду поступать.

Бек чувствовал себя очень неловко, просто глупо. Он сказал:

— Думаю, мне просто нужно было выговориться.

Квентин улыбнулся:

— Ну, кто знает. Может быть, и мне нужно было выслушать твои слова. Ну, теперь, когда поговорили, пошли есть.

Они вошли в дом, и остаток вечера Бек все думал о том, как они все–таки близки с Квентином — как братья, как друзья. Ближе Квентина у него не было никого на свете. Они всем делились, когда росли, и Бек просто не мог вообразить, что может быть как–то иначе. И теперь он дал себе обещание. Такие решительные обещания он давал только в раннем детстве, пока возраст не смягчил его категоричность. Он не знает, ни куда они направляются, ни с чем им предстоит столкнуться в будущем. Но он, что бы ни случилось, будет стараться защитить брата.