День немного прояснился, дождь сменился холодным сырым туманом, который окутал скалы и лес, сквозь серые тучи мутно просвечивало солнце. Странник шел по лесу, пока не вышел на тропинку, которая вывела его на дорогу. Вскоре он добрался до городка. Мартовская Дымка представляла собой скопление серых промокших зданий, жилые дома стояли ближе к лесу, а верфи — ближе к воде. Плеск волн заглушался шумом работы — стуком молотков, визгом пил, шипением охлаждаемого железа в кузницах, криками и руганью рабочих. В городке царило оживление, улицы были полны местных жителей и приезжих, и все шли по своим делам среди этого мрака и сырости в удивительно приподнятом настроении.

Странник, укутанный в плащ, скрывающий отсутствие руки, не привлекал особого внимания. В Мартовскую Дымку приезжали самые разные люди, к тому же там, где много скитальцев, не стоит слишком интересоваться чужими делами.

Друид неторопливо пошел по городу в сторону верфей. Всюду расхаживали в своей черно–серебристой форме военные Федерации, ожидавшие выполнения своих заказов. Были также и военные из армии Свободнорожденных, которые не так явно подчеркивали свое присутствие, но занимались тем же. «Странно, — подумал друид, — эти люди ходят в одни и те же магазины, хотя в любой другой ситуации они бы бросились в бой, едва завидев друг друга».

Тот, кого искал Странник, нашелся на рынке в южной части городка, недалеко от того места, где уже начинались верфи и портовые здания. Этот человек, наряженный в броскую красную, но рваную одежду, походил на огородное пугало. Он был таким тощим, что ему приходилось держаться за что–нибудь, когда с моря налетал случайный порыв ветра. Ветер гнул его, как тростинку. На впалых щеках и остром подбородке росла скудная щетина, а лицо обрамляли темные длинные нечесаные волосы. Через все лицо проходил заметный красный шрам. Человек стоял посреди людского потока у конюшен, рядом с фонтаном. Стоял, странно задрав голову, словно ждал ответа от затянутых тучами небес. В вытянутой руке он держал металлическую кружку, а другой махал прохожим с такой страстью, что не обратить на него внимания было просто невозможно.

— Давай подходи, не мнись, не стесняйся, нечего бояться! — Голос его был пискляв. — Всего несколько монет, и смятение оставит твою душу, пилигрим. Всего за несколько монет ты заглянешь в свое будущее. Узнай, правильно ли ты поступаешь, друг. Подожди и узнай, какую беду ты можешь предотвратить, какой ошибки можешь избежать, по правильной ли дороге ты идешь. Подходи, подходите все.

Странник остановился на другой стороне площади и стал наблюдать. Время от времени рядом с тощим прорицателем кто–нибудь останавливался, клал в кружку монету и слушал, что он говорил. Он же всегда делал одно и то же: брал в руку ладонь клиента, начинал водить по ней пальцами другой руки и говорил, все время кивая.

Иногда, когда этот человек менял позу или подходил к фонтану попить воды, полы его красной одежды распахивались, и становилось видно, что у него только одна нога, а вместо другой — деревянный протез.

Странник стоял и ждал, дождь усилился и начал разгонять прохожих. Человек в красном вынужден был укрыться под навесом. Странник перешел через площадь и встал под тем же навесом рядом с прорицателем, словно просто прячась от дождя.

— Может быть, ты сможешь предсказать будущее тому, кто отправляется в долгое и опасное путешествие в неизведанные земли? — спросил друид, глядя на дождь.

Человек в красном искоса глянул на стоящего рядом, но затем снова стал смотреть на небо.

— Некоторые уже столько путешествовали, что хватило бы и на пять жизней. Вероятно, им стоит остаться дома и перестать искушать судьбу.

— Вероятно, у них нет выбора.

— Упрямые рыцари, вечно в поиске ответов на тайны, не дающие им покоя. — Он беспомощно развел руками. — Тебя долго здесь не было, пилигрим. Ты был там, в своем замке, наедине со своими мыслями и мечтами. Ты и вправду собираешься совершить путешествие в неведомые земли?

Странник ухмыльнулся:

— Предсказатель — ты, Цикатрикс. Не я.

Человек со шрамом кивнул:

— Сегодня — предсказатель, завтра — увечный солдат, послезавтра — юродивый. Как и ты, Странник, я — хамелеон.

— Мы делаем в этом мире то, что должны. — Друид придвинулся ближе. — Но искал я тебя не ради перечисленных тобой умений, как бы ни был ты в них искусен. Мне нужны некоторые сведения из твоего огромного запаса информации… и я бы не хотел, чтобы то, что ты скажешь, достигло чужих ушей.

Цикатрикс взял ладонь друида в свою и провел по ней пальцами, по–прежнему смотря в небо.

— Значит, собираешься совершить путешествие в неведомые земли, пилигрим? — Он заговорил шепотом. — Может быть, тебе нужно средство передвижения?

— Которое летает. Что–нибудь быстрое и прочное. Не военный корабль, но такой, чтобы выдержал сражение. Не гоночный, но чтобы летал не хуже. Строитель должен иметь проницательность, а корабль — сердце.

Тощий предсказатель тихо рассмеялся:

— Ты хочешь чудес, пилигрим. Разве я похож на того, кто может их делать?

— Ты делал их в прошлом.

— Значит, меня посетило прошлое. Трудно исполнить чьи–то ожидания, когда они основаны на сомнительных воспоминаниях. Ладно. — Он все водил пальцами по ладони Странника. — Твой противник в этом предприятии не носит серебристо–черное, ведь так?

Странник посмотрел на дождь.

— В первую очередь у меня будет противница, которая всюду имеет глаза и убивает своей песней.

Цикатрикс тихо прошипел:

— Ведьма? Держись от нее подальше, Странник.

— Попытаюсь. Теперь слушай внимательно. Мне нужен судостроитель, корабль, капитан и команда. Мне нужны сильные и отважные люди, которые хотели бы встать на сторону эльфов против всех врагов. — Он помолчал. — Репутация Мартовской Дымки подвергнется такой проверке, какой она никогда еще не подвергалась.

— И моя.

— И твоя.

— И если я тебя разочарую, то больше никогда с тобой не встречусь, пилигрим?

— Во всяком случае, у меня не будет желания с тобой видеться.

Цикатрикс грустно усмехнулся:

— Угрожаешь? Хотя нет. Ты ведь никогда не угрожаешь, ты только выражаешь озабоченность. Меня, жалкого убогого, надо попробовать заинтересовать, а не запугивать.— Он перестал водить пальцами по ладони Странника. — Вознаграждение для тех, кто возьмется за это дело, учитывая риск, будет достойным?

— Превзойдет все ожидания. Эльфы просто распахнут двери своих сокровищниц.

— Ага. — Прорицатель кивнул, все так же странно держа голову, глядя в никуда. Он отпустил руку Странника. — Когда стемнеет, приходи в порт, в самый конец улицы Верта. Встань где–нибудь на виду. Раскроются тайны, и сокрытое станет явным. Ты, может быть, отправишься в путешествие в неведомые страны.

Странник вынул кошелек, полный золотых монет, и Цикатрикс быстро спрятал его в свой карман. Прорицатель медленно повернулся и заковылял прочь.

— В добрый путь, пилигрим. Удачи тебе.

Остаток дня Странник провел, расхаживая по порту: разглядывал строящиеся суда и людей, работающих над ними, слушал морские рассказы и по крупицам собирал информацию. Он поел в большой портовой таверне, там, где мог раствориться в толпе, и внимательно следил за тем, чтобы не попасться на глаза шпионам. Ведьма Ильзе наверняка ищет его. На этот счет у него иллюзий не было. Она безжалостна. Она нападет на него при первой же возможности и постарается довершить начатое еще в Арборлоне. Если ей удастся его убить или как–то иначе вывести из строя, то экспедиция не состоится, а для нее путь к сокровищам будет свободен. Карты у нее нет, но у нее, вероятно, есть воспоминания Каэля Элессдила, а их, как Странник понимал, наверняка будет достаточно.

Друид думал о том, какие последствия может иметь встреча с нею, о столкновении, которого, скорее всего не избежать. Он размышлял над последствиями жестокой случайности, об упущенных возможностях и терпеливо дожидался наступления темноты.