Прошло много времени, прежде чем он ощутил себя в безопасности. Тогда Зак осторожно выбрался из кустов и медленно пополз к краю обрыва. Он старался плотнее прижаться к земле, поэтому, когда подобрался к самому откосу, его одежда была грязной и изорванной в клочья.

Из укрытия на гребне Каролана, где он лежал затаив дыхание, ему был виден весь Эльфитч со всеми его крутыми поворотами, подъемами и спусками. Но все было, как всегда. Часовые стояли на своих постах, на пешеходном мосту горели факелы, хотя на нем не было видно ни души. Он пробежался взглядом слева направо вдоль края обрыва. По-прежнему ничего.

Зак глубоко вздохнул и принялся думать, что делать дальше.

И тут взгляд его зацепился за движущееся пятнышко. Намного ниже Эльфитча, неподалеку от того места, где начиналась северная граница лесов, в тени скользила какая-то фигура.

Это был Тролль.

Зак Вен следил за ним, пока тот не скрылся из виду, а потом поднялся на ноги, вглядываясь в темноту и раздумывая, кому рассказать об увиденном.

Не успела Фрина Амарантайн вернуться в Арборлон, как получила повеление от своей бабушки прибыть к ней с визитом. К тому времени, если верить Заку Вену, Арик Сарн давным-давно покинул пределы столицы. После его ухода были обнаружены несколько мертвых Стражей Дома, что привело Эльфов в неописуемую ярость. Фрина спешила в город изо всех сил, сопровождаемая Оруллианами. Она надеялась предотвратить трагедию, поскольку была убеждена в том, что правильно угадала, кто скрывается под личиной Арика Сарна. Ее подозрения оправдались, но принцесса прибыла слишком поздно, чтобы успеть исправить страшную ошибку.

Она с опозданием сообразила, что, раз Тролли не дают себе труда заняться поиском входа в долину, значит, им уже известно, где он находится. Но это казалось невозможным, учитывая, что никто из них еще не побывал здесь. «Если не считать, — быстро поправила она себя, — Арика Сарна». Он оказался в долине, потому что она с друзьями сама привела его сюда. Если прибавить к этому то, что он якобы рисовал цветы, хотя на самом деле мог составлять карту местности, получалась вполне вероятная картина предательства. В конце концов, все, что им было известно о Тролле, они узнали от Пана, да еще кое-что заметили сами — то есть почти ничего. Одна догадка повлекла за собой другую, и ей открылась леденящая душу перспектива: Арик Сарн оказался еще одним врагом, целью которого было уничтожить их.

Слабым утешением можно было счесть и возвращение Сидера Амента, который также узнал правду благодаря, как он выразился, стечению обстоятельств, рассказать о которых отказался.

Их многое теперь объединяло: оба принесли дурные вести; оба были шокированы, обнаружив, каковы на самом деле преследуемые Троллем цели; оба были вне себя от ярости из-за того, что не распознали врага раньше. Откровенно говоря, последнее вряд ли можно было поставить им в вину, но от этого обоим отнюдь не становилось легче.

Серый Страж почти сразу же вновь покинул город, отправившись по следам обманщика на север в надежде настичь его прежде, чем тот выберется из долины. Фрине он признался, что не рассчитывает на успех, поскольку Тролль почти наверняка сумеет улизнуть через один из проходов, прежде чем кто-либо догонит его. Фрина злилась на себя еще и из-за того, что, перед тем как уйти из Афалион-Пасса, не догадалась предупредить Эльфийских Охотников, строящих укрепления, что Тролль может появиться там. Но она очень торопилась увидеть отца и рассказать ему о случившемся. Братья Оруллианы пытались успокоить ее, говоря, что все они оказались в дураках. Теперь ничего другого не оставалось, кроме как продолжать укреплять проходы, ведущие в долину.

Но принцесса никак не могла успокоиться. Она часто задавалась вопросом: как поведет себя Пантерра Ку, когда узнает правду? Он обманулся больше всех, увидев в Арике Сарне друга, а потом старался убедить в этом остальных. Она гнала от себя мысли о том, как он сможет жить дальше, если Пру Лисс пострадает в результате вероломства Тролля.

Так что повелительное приглашение, полученное ею от бабушки, стало желанным поводом отвлечься и думать о чем-нибудь еще, кроме как о переполохе, поднятом Троллем. Приглашение доставил один из стариков, не тот, что приходил в прошлый раз, а другой, чье имя она должна была знать, но не могла вспомнить. Она взяла послание, которое тот протянул ей, ожидая, что он тут же уйдет. Но старикан лишь покачал головой и жестом предложил ей вскрыть печать и прочесть содержимое в его присутствии. Пожав плечами, Фрина повиновалась.

Послание гласило:

Ни приветствия, ни подписи не было. Времени для раздумий у нее не оставалось. Повелительный и не терпящий возражений тон бабки чувствовался в каждом слове ее послания. Фрина покорно вздохнула, сложила письмо и спрятала его под тунику.

— Ну что ж, идемте, — сказала она посланцу.

Они пошли через город по знакомым улочкам и тропинкам, которые вели на окраину, к уединенному особняку ее бабки. День выдался облачным и тусклым; в воздухе витало предчувствие дождя и грядущего похолодания. Фрина пару раз бросила взгляд на горы, видимые между кронами деревьев, думая о том, удалось ли Серому Стражу настичь Арика Сарна. Ей хотелось вернуться в Афалион-Пасс, встать плечом к плечу с братьями Оруллианами на защитных укреплениях, чтобы вместе с друзьями попытаться отразить нападение, которое теперь представлялось неизбежным. Но отец запретил ей даже думать об этом. Он вознамерился держать ее подле себя до тех пор, пока не узнает побольше о том, чего следует ожидать.

«Можно подумать, от того, что я буду торчать рядом, что-то изменится!» — досадовала принцесса. Что бы они тут, в городе, ни делали, это уже не имело особого значения.

Она вспомнила о Пру Лисс, но мысль о смертельной опасности, которая нависла над девушкой, была невыносима, и она постаралась поскорее отогнать ее.

Дорога к особняку бабушки заняла всего-то минут двадцать. Подходя к нему, она удивилась, обнаружив старушку принарядившейся и сидящей в кресле-качалке на крылечке. Ее седые волосы были аккуратно расчесаны и уложены в высокую прическу, на лицо был тщательно нанесен макияж, а плечи укрывала ее любимая шаль. При виде внучки старая дама слабо улыбнулась.

— Благодарю вас, Гардуэн. Вы можете быть свободны, — обратилась она к старику и отпустила его легким мановением своей сухонькой ручки. — Вы отлично выполнили мое поручение. — Как только тот повернулся к ним спиной, она перенесла все свое внимание на Фрину. — Ты проявила исполнительность и послушание. Это хороший знак. — Бабка жестом указала на еще одно кресло-качалку, стоявшее рядом с ней. — Будь любезна, присаживайся.

Фрина вновь повиновалась без возражений. Ее снедало любопытство, зачем она понадобилась бабушке на этот раз.

— Твой отец столкнулся с самыми серьезными трудностями в истории эльфийского народа с тех пор, как Кирисин Беллороус привел нас в эту долину, — негромко начала бабушка, покачиваясь в кресле и печально глядя на внучку. — Это огромная и тяжкая ответственность.

— Отец знает, что делать, — возразила Фрина.

— Что делать, не может знать никто. Пока еще никому не ясно, что именно следует предпринять. — Мистраль Беллороус явно была недовольна тем, что ей приходится изрекать банальности. — Разве что мне, и поэтому я призвала тебя к себе. Я уже стара, Фрина. Нет, не говори глупостей вроде того, что я молодо выгляжу или что я проживу еще много лет. Просто выслушай то, что я хочу тебе сказать. Я — старая женщина. В этом нет ничего ужасного, но это ограничивает возможности. Я до сих пор считаю себя молодой во многих отношениях, вернее, помню, каково это — быть молодой, но я уже старуха. Следует принимать правду такой, какая она есть, даже если она неприятна.