Юноша метнул на него быстрый взгляд:

— Тогда вы должны взять меня с собой. Я могу пригодиться.

— Только не в этот раз. Я знаю, что ты очень хочешь пойти со мной, но у меня будет больше шансов спасти ее, если я пойду один.

Юноша покачал головой:

— Это неправильно — вы пойдете один спасать ее, тогда как это я бросил ее там. Это мне следует пойти, а не вам.

Сидер подался вперед, обхватил руками колени и стал смотреть вдаль.

— Ты должен довериться мне и полностью положиться на меня в этом вопросе.

Он произнес эти слова намеренно мягко, увещевающим тоном, но от его внимания не укрылось, что юноша все равно поморщился, как от боли. Серому Стражу было жаль, что приходится поступать с парнем таким образом, но время убегало катастрофически быстро для всех и в первую очередь для девушки. Скоро Таурег Сик поймет, что встреча с лидерами тех, кто живет в долине, не состоится, и тогда Пру Лисс станет ему не нужна, и он наверняка постарается избавиться от нее.

— Что я должен буду делать до вашего возвращения? — спросил юноша.

«Наконец-то он задал правильный вопрос», — подумал Сидер.

— Я хочу, чтобы ты отправился к Айслинн и рассказал ей о том, что случилось, а она сразу же передаст эти сведения Погу. Она должна сказать ему, что помощь уже идет. После этого убедись, что проход Деклан-Рич укрепляется и будет готов к отражению нападения. Полагаю, что главный удар будет нанесен по Афалиону, но пока ни в чем нельзя быть уверенным.

Юноша кивнул.

— Вы будете возвращаться через Деклан-Рич, когда найдете ее?

— Да.

— Тогда я буду ждать вас там. И, конечно же, стану сооружать укрепления вместе с остальными.

Воцарилось неловкое молчание; они смотрели друг на друга и не знали, что еще сказать.

— Не волнуйся, — сказал наконец Серый Страж. — Я приведу ее в Гленск-Вуд, живую и здоровую.

Юноша не ответил, но в наступившей тишине Сидер Амент буквально услышал его невысказанную мысль:

«Вы уж постарайтесь».

Спустя всего два дня после визита Фрины к бабушке король призвал дочь к себе и сообщил ей, что все наложенные ограничения сняты. Объявляя ей о своем решении, отец не выглядел ни счастливым, ни несчастным, а всего лишь смирившимся. Сказанное им далее все ей объяснило.

— Твоя бабушка, похоже, полагает, что ты уже достаточно наказана, — начал он, усадив ее напротив себя. — Она уже несколько раз присылала мне записки с напоминанием об этом. Она хочет, чтобы я приставил тебя к какому-нибудь полезному делу; она хочет, чтобы я дал тебе шанс продемонстрировать вновь обретенное чувство ответственности. — Король выдержал паузу. — Я согласен с ней, а это кое о чем да говорит. Признаюсь честно: на протяжении нескольких последних лет я не очень-то жаловал Мистраль Беллороус. Она бы предпочла, чтобы я до конца дней своих оставался вдовцом и носил траур по твоей матери, хотя я уверен, что моя покойная супруга, если бы могла высказаться по этому поводу, не согласилась бы с этим. Жизнь — это удел живых, и у них есть обязательства, которые следует выполнять.

Он вновь помолчал, внезапно испытав чувство неловкости.

— Но я любил твою мать так, как больше не полюблю ни одну женщину, Фрина. Никто и никогда не заменит ее в моем сердце. Ты можешь думать иначе, но так оно и есть.

Фрина и впрямь считала иначе, но решила принять слова отца на веру. Она любила его достаточно сильно для этого.

— Поэтому я намерен вернуть тебе право жить по-прежнему, без всяких ограничений, — продолжил он. — Я надеюсь, что ты оправдаешь мое доверие и будешь полагаться на здравый смысл, когда испытаешь искушение выкинуть что-нибудь эдакое. Никаких побегов под влиянием минутного порыва, никаких опрометчивых поступков ради удовлетворения своего любопытства и никаких вылазок за пределы долины по какой бы то ни было причине. Договорились?

Фрина кивнула:

— Договорились.

— Это очень важно, учитывая то, о чем я намерен просить тебя. Ты уверена, что сможешь жить по этим правилам?

— Я смогу жить по ним.

— Очень хорошо. В таком случае забудем о последних двух неделях и будем надеяться, что Серый Страж найдет способ вырвать несчастную девочку из лап Троллей.

Внутри у принцессы все сжалось при этих словах, но она постаралась ничем не выдать своих чувств.

— Как я уже говорил, мне кое-что от тебя нужно. Ты больше не будешь работать с целителями. Предоставим заниматься этим Изоэльде.

Фрина внутренне поежилась. Она не могла заставить себя говорить об этом и еще о кое-каких вещах.

— Я хочу, чтобы ты снова отправилась в проход Афалион-Пасс, — закончил он.

Она вздрогнула и, не веря своим ушам, уставилась на отца.

— Но разве ты не запретил мне выходить…

— За пределы долины, — договорил король за нее. — Совершенно верно. Запрет остается в силе. Я хочу, чтобы ты поднялась к проходу и узнала, как там обстоят дела. Спроси у Оруллианов, что они думают по этому поводу. Они оба там, помогают возводить защитные укрепления. Хорошенько осмотрись на месте. Мне нужно мнение непредвзятого наблюдателя, а ты — самая независимая особа, которую я только знаю. То есть, я хочу сказать, что ты, помимо всего прочего, способна увидеть то, чего не видят другие, так как можешь быть объективной. — Король заметил, что по липу дочери скользнула тень неуверенности. — Я говорю то, что есть, Фрина, пусть даже это кажется тебе комплиментом. Ты не станешь говорить мне что-либо только ради того, чтобы сделать мне приятное. А мне очень нужна правда. Как идет работа? Насколько надежны укрепления? О чем думают и говорят Эльфы теперь, когда защитная стена рухнула? Вот что я хочу знать. Чистую правду, и ничего, кроме правды. Ты пойдешь туда?

Фрина встала, подошла к отцу, наклонилась и поцеловала его в щеку.

— Конечно, пойду. Спасибо, что доверил мне такое важное дело.

— А кому еще мне доверять, как не тебе и Изоэльде? — вздохнул он.

Она прикусила язык, так как с него готовы были сорваться обличительные слова, и выслушала отца до конца. Он поставил ей условие: она отправится к проходу в сопровождении Эльфийских Охотников, которые будут одновременно и ее почетным эскортом, и телохранителями. Фрина согласилась без возражений — она понимала, почему отец считает, что ей опасно отправляться в горы одной. Принцесса смягчилась, узнав, что ей позволено самой выбрать маршрут, по которому они пойдут к проходу, если только сопровождающие не сочтут его чрезмерно опасным. Она сделает соответствующие выводы и представит королю отчет по возвращении. На все про все ей отводилось три дня; король полагал, что этого вполне достаточно.

— Я не могу дать тебе больше времени. До предполагаемой встречи с Троллями осталось восемь дней, — пояснил он. А мне еще предстоит собрать и отправить хорошо вооруженный отряд для обороны прохода. В самом ближайшем будущем мне придется держать речь перед моим народом. Я более не могу откладывать это, как бы мне ни хотелось. У нас осталось совсем мало времени, Фрина.

Она была согласна с ним целиком и полностью и, поскольку вопросов у нее не возникло, решила оставить все как есть и отправилась собираться в поход. Запихивая одежду и другие личные вещи в заплечный мешок, она вдруг ощутила мимолетный укол сожаления при мысли о том, что ее недавние спутники не смогут составить ей компанию в этом путешествии. Особенно ей не хватало Пантерры Ку, о котором она не переставала думать с тех пор, как он покинул Арборлон вместе с Серым Стражем. Естественно, думать о Пантерре было намного приятнее, чем о мачехе, хотя дело было отнюдь не в предпочтительности выбора, а в чувстве привязанности. Даже сейчас этот юноша интриговал ее, чему она не могла найти разумного объяснения, как ни старалась.

Фрина вздохнула и вновь задалась этим вопросом, стоя посреди своей спальни и глядя на заплечный мешок. Она сознавала, что отчасти ее стремление увидеть Пантерру объясняется его недоступностью. Он — Человек, она — Эльфийка, а это — непозволительное сочетание, особенно с учетом того, что она принадлежит к королевской семье. Он не мог быть рядом с ней, но от этого становился лишь еще более желанным. В какой-то мере виной тому была его профессия, предполагавшая уединенный образ жизни, но ведь он и не стремился стать частью остального мира. Как же ему должно быть одиноко! Разве мог он, занимаясь своим делом, быть счастливым? Ведь ему не с кем было перемолвиться словом, за исключением Пру Лисс. Он был оторван от всего, вдали от дома читая следы и разгадывая причины поведения разных животных.