Юноша явно был окончательно сбит с толку.

— Пру талантливее и одареннее меня.

— Так может показаться на первый взгляд, но это не так. Кроме того, она слишком молода. И она во всем зависит от тебя. А ты полагаешься только на себя. Твои навыки и умения превосходят ее способности. Пусть даже сейчас ты так не думаешь, но это правда.

— Но я не понимаю… — Юноша оборвал себя на полуслове и уставился на Сидера. — К чему вы клоните? Что из этого следует?

— Я пытаюсь сказать тебе, что, по моему мнению, ты тот, кто будет носить этот талисман после меня. — Он слегка приподнял черный посох, привлекая к нему внимание юноши. — Я думаю, что ты должен стать моим учеником и готовиться к тому, чтобы занять мое место, когда меня не станет.

Пантерра Ку улыбнулся. Он едва удержался от смеха. Сидер смотрел, как губы юноши неудержимо растягиваются в улыбке, но Пан справился с неуместным приступом веселья.

— Я не хочу носить посох, — быстро произнес он. — Я хочу быть всего лишь Следопытом.

— Ты и останешься Следопытом. Ты будешь часто использовать все свои навыки. Но тебе придется делать нечто большее. Ты будешь служить высоким целям, а не только Трою Равенлоку и жителям Гленск-Вуда.

— Нет, мне хватает и этого. Кроме того, есть еще и Пру. Я должен присматривать за ней.

Сидер глубоко вздохнул. Вот он и наступил, момент истины. Он улыбнулся юноше.

— Да, есть еще и Пру. Ты считаешь ее своим лучшим другом, не так ли?

— Да. И вы знаете об этом.

— Ты любишь ее?

Пан заколебался. Вопрос застал его врасплох. До сих пор никто не спрашивал его об этом. Пожалуй, он и сам себе не задавал этого вопроса и просто не знал, что ответить.

— Я люблю ее как сестру, — наконец пробормотал он.

— И не более того?

— Не в том смысле, что вы спрашиваете.

— А она любит тебя?

И вновь колебание.

— Точно так же. Как брата.

— Тогда нет никаких препятствий к тому, чтобы ты поступил так, как я предлагаю. Вам совсем необязательно переставать дружить и любить друг друга как брат и сестра, и вы по-прежнему сможете быть вместе так часто, как пожелаете. Обладание черным посохом не препятствует этому. Но… — Серый Страж выставил перед Собой руку ладонью вперед, словно призывая юношу не спешить с ответом. — Но этому может помешать кое-что иное. И не только в том случае, если ты решишь стать моим преемником и будешь носить черный посох, но и если предпочтешь остаться простым Следопытом из Гленск-Вуда. Твоим планам, которые ты строил для вас обоих, не суждено сбыться. То будущее, о котором ты мечтал, уже нереально. Надежды на него рухнули вместе с защитной магической стеной, которая охраняла долину, после того как распахнулись двери во внешний мир и само наше дальнейшее существование оказалось под большим вопросом.

Ошарашенный мальчик недоуменно уставился на Серого Стража, и тот помимо воли улыбнулся.

— Я знаю, как это звучит. Но я говорю это тебе не потому, что защитная стена рухнула и проходы отныне открыты. Я говорю тебе все это потому, что встретил одного человека за пределами долины, и он рассказал мне о том, каков он, большой внешний мир. Он подробно описал его мне, и я понял, что это не то место, где можно проявлять слабость и нерешительность. Его населяют опасные создания, он пропитан ядами, там многие живые существа мутировали в результате Великих Войн. Те из расы Людей, кому удалось уцелеть, выжили только потому, что были сильнее и жестче тех, кто погиб. Тролли, стремящиеся захватить долину, — яркий пример того, что нас ожидает. Но они — не единственный пример.

Он помолчал, давая юноше время обдумать его слова.

— Теперь ты понимаешь, что я хочу сказать, не так ли? Нам предстоит битва за выживание, и она потребует от каждого из нас большего самопожертвования, чем мы предполагали ранее. Жизнь теперь не будет простой и легкой. Она будет тяжелой и опасной, и она потребует полной самоотдачи от каждого. А у тебя уже есть шанс сделать для этого больше, чем кто-либо другой. Но таких шансов будет в тысячу раз больше, если ты примешь мое предложение. Не только ради тебя самого, но и ради тех, кого ты намерен защищать.

Юноша долго молчал, а потом с сомнением покачал головой:

— Не знаю. Не знаю, способен ли я на это. Я даже не знаю, хочу ли этого.

Сидер кивнул.

— Я тоже не знаю. И мы оба не будем знать этого наверняка до тех пор, пока я не передам посох тебе. А пока все, что мы можем сделать, — это подготовить тебя к обладанию посохом. Мы будем говорить об этом. Мы будем испытывать его. Ты можешь задавать мне любые вопросы, и я постараюсь ответить на них как можно подробнее. Это даст тебе возможность понять, интересно ли тебе заниматься подобными вещами — не абстрактно, а на практике. Я же постараюсь убедить тебя в том, что ты — самая подходящая кандидатура, ты можешь стать носителем посоха. Но я не стану навязывать его тебе силой и не буду ожидать от тебя, что ты заставишь себя принять его: дело это сугубо добровольное. Ты должен сам ощутить в себе призвание к этому.

Юноша вновь покачал головой.

— Не нравится мне эта идея. Я не хочу нести ответственность за стольких людей.

— Разве это сильно отличается от того, чем ты занимаешься сейчас? В большинстве случаев ты и так выступаешь от имени жителей деревни и, в некотором смысле, жителей всей долины. Они полагаются на тебя и знают, что ты, будучи Следопытом, защищаешь их, обеспечиваешь их безопасность и охраняешь покой. Если ты ошибешься, в результате этого пострадаешь не ты один, а многие. А теперь, ввиду угрозы вторжения, от тебя зависит намного больше жизней, чем раньше. И не стоит полагать, что, приняв посох, ты взвалишь на себя еще большую ответственность. Он лишь даст тебе шанс выполнять свою работу максимально эффективно.

— Вас послушать, так я, будучи Следопытом, один отвечаю за многих людей. — Юноша упрямо стоял на своем, тщательно подбирая аргументы. — Есть ведь и другие Следопыты, столь же умелые и ответственные, да еще и обладающие большим опытом, и все они разделяют мою ношу. А вот если я стану следующим обладателем черного посоха, то окажусь в одиночестве.

— Да, — согласился Сидер, — окажешься. Но разве тебя это пугает? Или ты сейчас не один? Разве не так же ты рассуждаешь относительно того, что тебе предстоит сделать? Разве не считаешь, что ответственность лежит только на тебе и что не имеет значения, может ли кто-нибудь делать это не хуже тебя или разделить с тобой тяжкую ношу? Ты ведь не думаешь об этом, верно? Ты считаешь, что только ты отвечаешь за порученное тебе дело.

Серый Страж видел, что нашел правильные слова. Он видел это по глазам мальчика, но заметил и то, что тот колеблется.

— Но это все равно не одно и то же, — упорствовал юноша.

Сидер немного помолчал, а потом положил руку на плечо Пантерре и легонько сжал его.

— Давай пока остановимся на этом, хорошо? А попозже мы еще вернемся к этому разговору. Ты поразмысли над тем, что я тебе сказал. А теперь нам надо поесть и хорошенько отдохнуть.

Юноша молча кивнул. Сидер видел, что он уже размышляет над услышанным.

На ужин у них был зажаренный на углях кролик, тушеные корнеплоды, выкопанные ими по дороге, и черствый хлеб, которым их снабдили в Холд-Фаст-Кроссинге. А запивали они все это родниковой водой. Они ели молча, а тем временем погасли последние отсветы заката и на черном бархате неба засияли первые звезды.

— Завтра мы вернемся в Гленск-Вуд, — сказал Серый Страж, когда с ужином было покончено и они сидели подле умирающего костра, вслушиваясь в звуки просыпающейся ночной жизни. — Там я оставлю тебя и дальше пойду один. Вернусь через несколько дней.

Несколько секунд юноша хранил молчание.

— Это из-за того, что я не согласился стать вашим учеником?

Сидер едва не улыбнулся, но, приложив некоторые усилия, смог сохранить серьезное выражение лица.

— При чем здесь это? Я ухожу из деревни, чтобы найти Пру и вернуть ее домой.