Беглецы, однако, бесследно исчезли.

Нелегким это было делом. Позже Хопкинс так рассказывал об этом.

Капитан Ламетр сразу же после освобождения отправился на квартиру к Хопкинсу, жившему в роскошных апартаментах, счет за которые он все забывал оплачивать, ссылаясь на раненую голову.

Ламетру удалось ускользнуть от репортеров, и сейчас он вместе с Чурбаном мог без помех наслаждаться неожиданно обретенной свободой.

– Послушайте, друг мой, у вас всего какой-то час на то, чтобы бежать.

– Как видите, я уже собрался. – В виде доказательства Чурбан вытащил из кармана галстук и порванную сорочку. – Вы разрешите мне сопровождать вас, капитан?

– В тюрьму? Я ведь только жду, чтобы вы скрылись, а потом явлюсь к прокурору и расскажу все, как есть на самом деле.

– Неужели вы это сделаете?

– Спасибо вам за все! Это было просто гениально, дерзко и с размахом. Кто был человек, выдавший себя за Фолтера?

– Наш друг, врач по специальности.

– Как же он решился на такой безумный поступок?

– Мы сказали ему, что речь идет об алмазных копях. Если он сыграет эту роль, то либо попадет в тюрьму, либо будет повешен, либо станет их генеральным директором. Жизнью он дорожит не больше, чем оборванной пуговицей. Он только устало кивнул. Ему эта история понравилась… Он давно уже хотел стать чем-нибудь вроде генерального директора…

– Еще раз спасибо за все, что вы сделали… Я тронут, но…

– Послушайте, капитан, если вы докажете свою невиновность, Квастича выпустят из тюрьмы с духовым оркестром! Если же вы сейчас отправитесь к прокурору, каждый из нас заработает за этот спектакль как минимум десять лет!

– Прежде чем я это сделаю, вы скроетесь.

– Бросив Квастича в беде? И не подумаю. Я не свинья.

– Что же делать? Я обманщиком и предателем не был и не стану…

– Вас осудили без всякой вины!

– Это еще не причина, чтобы обманывать и лгать. Солдат, друг мой, обязан сражаться, выполнять приказ и, если нужно, умирать.

– Отлично. Попытайтесь разыскать настоящих преступников и, если вам это не удастся, явитесь в суд. Умереть вы и тогда спокойно успеете. Это никуда не уйдет.

– Вы хотите, чтобы я…

– К тому же… если вы этого не сделаете, в беду попадет и мадемуазель Рубан.

– Каким образом… ее имя… оказалось впутанным в эту историю?

Чурбан понял, что нанес удар в нужное место.

– Необходимые для разыгранной нами комедии сведения мы получили от нее. Военный суд наверняка заинтересуется, откуда нам стало известно то, что составляет государственную тайну. И может случиться… что мы сознаемся…

Капитан вздохнул.

– Страшные вы люди.

– Да нет, не очень. Просто у нас никогда не было алмазных копей, а нам кажется, что уже самое время для этого.

– Но… как же мы все это осуществим? У нас нет ни денег, ни снаряжения.

– Я все это украду, – пообещал Чурбан. – Хозяйственные вопросы можете оставить мне.

– Так не пойдет, друг мой. – Пока вы рядом со мной, ни краж, ни лжи не будет.

– Даже самую малость? – убитым голосом спросил Чурбан. – У меня ведь все же ранение в голову…

– Тогда вы не сможете отправиться со мной…

– Ну, я уже… выздоровел… Короче говоря, решено, господин капитан?

– Да. Я попробую найти настоящих преступников.

– Я пойду за вами куда угодно!..

– Если у меня ничего не выйдет, я сам вернусь в тюрьму.

– Куда угодно, но только в этом случае…

– Не возражаю. А теперь командуйте, друг мой, ведь в том, как бежать и прятаться, я не знаток.

– Выше голову, господин капитан! Зато я мог бы по этому предмету читать курс лекций в университете. Мы сейчас исчезнем, как золотые часы у какого-нибудь фраера.

– Каким образом?… Должен предупредить, что ваша проделка раскроется очень быстро. Ваши показания были даны с таким блеском, что, можно сказать, загипнотизировали судей, но ведь в них столько очевидных пробелов и натяжек, что правда не замедлит обнаружиться.

– К тому времени мы уже скроемся под крыльями легиона.

Капитан и Чурбан Хопкинс и впрямь укрылись под крыльями легиона. И еще как! Собственно говоря, Хопкинс еще до начала заседания прикинул, что вскоре его личность может вызвать нежелательное любопытство. Поэтому он в то же утро направился в городскую комендатуру.

Войдя в отдел, занимавшийся распределением прибывших в легион новобранцев, он подошел к молоденькому лейтенанту.

Хопкинс был еще в форме капитана, так что лейтенант вскочил и поспешил ему навстречу.

– Садитесь, садитесь, друг мой, – сказал Чурбан. – Гм… Спасибо… я не курю сигарет… только сигары… – Лейтенант немедленно послал ординарца за сигарами. Молодому офицеру было немного не по себе. Что нужно этому капитану? Пришел с проверкой?

– Я слушаю вас, господин капитан.

– Я – капитан Деларкон, из главного штаба. – Хопкинс решил в данном случае отказаться от имени Мандера. Тут каждый день проходило столько людей, что его след сотрется, вряд ли кому-то придет в голову вспоминать о его визите. – Вчера меня навестили двое норвежских парней. Отец одного из них в каком-то далеком родстве с моею женой. Недавно они вступили в легион. Глупые ребята, не знали, что сразу после прибытия им без разрешения нельзя отлучаться из порта, и заявились ко мне. Я их тут же отправил назад в казармы, но мне не хотелось бы, чтобы их наказали… Давайте сделаем так, будто они были отосланы в мое распоряжение по делам службы.

– Давно они в Оране?

– Один день. Еще даже не получили форму и не приносили присягу.

– Тогда весьма вероятно, что сержант доложил об их отсутствии и они внесены в списки дезертиров…Знаете что, – я напишу служебную записку, и тогда в части у них все обойдется. Будьте только добры заглянуть на Рю-Сади-Карно, 7, отдел Д, чтобы их на основании этой записки вычеркнули из списков дезертиров.

– Спасибо…Так будет лучше всего.

Лейтенант вынул синенький бланк и написал на нем, что рядовые Варен и Линге находились в отлучке со сборного пункта по разрешению и с ведома командования.

Хопкинс не пошел на Рю-Сади-Карно, 7 вычеркивать легионеров из списков дезертиров. Вместо этого он сунул синий листочек в карман и отправился на заседание суда.

Днем, убеждая капитана Ламетра в необходимости воспользоваться возникшеи ситуацией, Хопкинс знал уже, куда им надо будет бежать, когда обман раскроется и их начнет разыскивать полиция всей Французской Африки.

Их скроет легион.

…В самую жару мы с Альфонсом в полудреме сидели перед столовой. Можно было немного передохнуть – сержант Потриен и капралы пили сейчас кровь из только что прибывшего пополнения.

Часовой у ворот взял в руки синюю бумажку, отодвинулся в сторону – и у меня мороз пробежал по спине: в ворота вошли одетые в штатское капитан и Чурбан Хопкинс… Альфонс тоже увидел их.

– Жарковато, – равнодушно протянул Альфонс.

– Угу… – ответил я и закурил сигарету. Капитан заметил нас, сделал было движение, но Чурбан схватил его за руку и отдернул назад. Потом он сделал жест, явно обозначавший, что капитан – глухой.

Что это еще за новый фокус?

– Эй, новенькие! Ищете кого-нибудь? – крикнул им Альфонс.

– Без тебя найдем, – грубо ответил Чурбан, снова что-то показал рукой и потащил капитана за собою.

Что значит все это представление?

Мы лениво развалились на скамейке, вытянув усталые ноги, с виду совершенно безразличные. Что бы это могло быть? Их уже ищут? Они вступили в легион?… Если Хопкинс не подойдет к нам, выходит – дело у них дрянь. Это будет означать одно: они не хотят впутывать еще и нас.

Чуть позже к столовой подошел капрал. Он обратился к собравшимся вокруг солдатам:

– Кто из вас знает норвежский язык?

К моему великому изумлению Альфонс вскочил с места.

– Я!

– Пойдешь со мной!

Они пошли. Отстав на несколько шагов, я двинулся за ними вслед.