Кратос спрыгнул с мостков на каменный пол и использовал инерцию падения для новой атаки. На сей раз он вспорол монстру левое запястье — наградой ему стал оглушительный рев. Спартанец понял: если минотавру не чужда боль, значит, он смертен. Обрадованный, Кратос замахнулся, чтобы нанести еще один удар, и совсем забыл об осторожности — первая маленькая победа сделала его самонадеянным.

Правой рукой в металлической перчатке минотавр поймал оба клинка и поднял Кратоса над землей. Болтаясь на цепях, прикованных к рукам, спартанец был не в состоянии ни драться, ни бежать, а мог лишь смотреть в горящие глаза чудовища. Тем временем человек-бык открыл рот, будто желая перекусить Кратоса надвое. Но, увидев рождавшийся внутри глотки минотавра огонь, спартанец понял: его сейчас поджарят висящим на собственных цепях. Он задергался, стараясь раскачаться, затем, подтянув ноги к груди, резко выбросил их вперед и носком сандалии зацепился за шипастый наплечник монстра, и это спасло его от огненного шара.

Обвив ногами длинный шип, Кратос извивался как мог, пока наконец не вырвал клинки из кулака минотавра. Цепи ослабли, и он стал сползать вдоль хребта, стараясь не напороться на торчавшие отовсюду шипы. Потом ухватился за один и немедленно возобновил атаку. И снова клинки Хаоса послужили Кратосу крюками, но на этот раз он протыкал броню насквозь и вонзал острия в плоть человеку-быку.

Минотавр захрапел, взвился и попытался сбросить спартанца, но тот стойко держался, понимая, что держится за свою жизнь. Упершись ногами, он дернул цепи на себя и вместе с клинками вырвал куски мяса из шеи монстра. Голова минотавра повисла — он явно слабел. Тогда Кратос крепко вцепился в рукояти мечей и спрыгнул вниз, на лету пользуясь каждой возможностью ранить противника. Особенно уязвима была левая рука, лишенная брони, и спартанец потрудился нанести там как можно больше глубоких ран, прежде чем снова очутился на полу.

Монстр взвыл от боли и отчаяния, от неспособности сокрушить Спартанского Призрака. Он опять с размаху ударил кулаками по полу, желая превратить человека в кровавое месиво, и опять промахнулся. Кратос проскользнул между рук чудовища и вспорол артерию на его левом запястье. Хлынула кровь, гигант взревел, пуская из шеи и глаз смертоносные лучи. Но спартанец заметил, что теперь они оставляли на камне гораздо менее страшные следы.

Ловко выкатившись из-под очередного яростного удара, Кратос вновь устремился вверх по ступеням к мосткам. Разгневанный минотавр представлял собой в этот момент прекрасную мишень. Спартанец дернул за рычаг, и огромное деревянное копье, вылетев из баллисты, вонзилось прямо в лицо чудовищу, пригвоздив его к находившейся позади двери. По телу исполина пробежали предсмертные судороги, и его громоподобный рев мало-помалу стих.

Кратос затаил дыхание, надеясь, что дверь, на которой теперь безвольно висел мертвый минотавр, откроется, но ничего не произошло. Никаких других звуков, кроме шума сбегавшей по стенам лавы, тоже слышно не было. Тело минотавра содрогнулось в последнем спазме, словно насмехаясь над своим победителем.

Гнев овладел Кратосом. Неудавшаяся попытка найти еще один снаряд для баллисты лишь распалила его. Истратив тяжелое копье на минотавра, спартанец надеялся следующим выстрелом пробить дверь, но судьба ему в этом отказала. Кратос выхватил клинки Хаоса, спрыгнул с мостков и бросился, размахивая ими, вперед, готовый изрубить минотавра на куски, а потом проделать то же самое с дверью, но добиться своего!

Подойдя ближе, он заметил новую опасность. Черная кровь, струившаяся из расколотого черепа чудовища, с шипением разъедала каменный пол. Кратосу пришлось перепрыгивать через образовавшиеся лужи. Посмотрев наверх, он увидел, что рогатая голова минотавра соскочила с пронзившего ее копья и завалилась на сторону, отчего вместо тонких струек кровь полилась настоящим водопадом.

Кратос бросился вперед. Спартанцы никогда не отступают! Спину, руки, ноги забрызгало едкой кровью, он корчился от боли, но упрямо пробирался к двери. Оказавшись возле огромной ноги минотавра, спартанец огляделся и обнаружил, что труп медленно сползает вниз под собственной тяжестью. Крови на полу становилось все больше, но Кратос уже не замечал ее, после того как внимательнее посмотрел на дверь.

От того места, куда воткнулся снаряд баллисты, вниз шла трещина. В душе спартанца вспыхнула надежда. Он просунул оба клинка в щель и напряг могучие плечи, пытаясь расширить ее, но ничего не получалось. В этот момент для Кратоса не существовало ничего, кроме титанических усилий, которые он прилагал, и водопада ядовитой крови над головой.

Боль. Жжение. Мускулы вот-вот порвутся от натуги. Наконец Кратос издал победный возглас — участок двери, где была трещина, раскололся, словно стекло, и на его месте образовалась расщелина, сквозь которую спартанец мог пролезть, пусть и с большим трудом. Он повернулся боком, стал протискиваться и вскоре рухнул на колени по ту сторону двери. Потоки крови минотавра хлынули следом.

Кратос встал и побежал по извилистому коридору, который привел его к саркофагу, точно такому же, как и первый. В каменной книге у подножия говорилось о смерти второго сына архитектора.

С диким рычанием спартанец запрыгнул на гроб, снес крышку и оторвал голову у лежавшего там трупа. Теперь он не торопился избавиться от нее, как в первый раз. Теперь он знал, что с ней делать и куда девать. Он знал, что это ключ к храму Пандоры.

Вернувшись к кольцам Пандоры, Кратос вновь благополучно проскочил перед каменным катком и вновь очутился на краю центрального бассейна. Внизу его ждала запертая дверь с отпечатком черепа. Он нырнул, в несколько гребков оказался на дне и приложил череп к изображению на камне. Вода из бассейна начала утекать, ее уровень быстро падал, пока наконец Кратосу не удалось открыть дверь на себя.

За ней был лифт. Спартанец вошел внутрь и тут же стал опускаться с такой скоростью, что захватило дыхание. От резкой остановки Кратос даже упал на колени, но когда дверь лифта открылась, он уже знал, где находится.

Его ждал ящик Пандоры.

Кратос оказался посреди круглой комнаты с двумя одинаковыми арками друг против друга, за которыми виднелись коридоры. Думая, что сейчас набегут монстры, он отступил назад, уперся спиной в глухую стену и приготовился сражаться насмерть.

Но никто не появился.

Спартанец растерянно огляделся. Неужели в этом бесконечном древнем лабиринте есть хоть одна комната, в которой нет ни разъяренных чудовищ, ни коварных ловушек, ни непреодолимых препятствий?

Есть только два выхода. И больше ничего.

Впервые за все время Кратос заволновался.

Подойдя к арке, он заглянул в коридор, который, закручиваясь спиралью, уходил куда-то вниз, и дальше чем на пять-шесть локтей ничего не было видно. Он приложил ухо к стене — тишина. Он резко обернулся с мечом наготове, но никто не подкрадывался сзади.

Второй выход отличался от первого только тем, что спиралевидный коридор вел не вниз, а вверх.

Простой, незатейливый выбор: вверх или вниз. Афина говорила, что ящик Пандоры находится на вершине и что внизу ждет поражение и смерть. Рассудив, что он зашел уже слишком далеко, чтобы теперь усомниться в словах богини, Кратос стал осторожно подниматься по спирали, с клинками в руках, готовый почти ко всему…

…кроме того, что нашел.

Он выбрался на просторную площадь под открытым полночным небом, искрившимся мириадами звезд. Но был здесь и другой источник света — огонь. Огонь городов, которым пылали волосы и борода вооруженного и облаченного в доспехи исполина.

По всему телу Кратоса пробежал ледяной ужас, он затрепетал, как сухой лист в зимнюю бурю. С губ слетел едва различимый шепот:

— Арес…

Боги всегда слышат, когда кто-нибудь произносит их имя, даже во сне, даже на другом краю света. Шепот Кратоса заставил бога войны резко обернуться, словно грозовое облако попало в вихрь урагана.