Неистово размахивая своим оружием, выкованным в печах Аида, Кратос отрубал одну руку-саблю за другой, но привидения продолжали теснить его со всех сторон. Единственно верным решением было отступить назад к бреши, где он мог сражаться с ними по очереди.

— О боги, мы остановим их! — На помощь Кратосу, стуча оружием о бронзовые щиты, бросился отряд мечников.

Их мастерство явно уступало мужеству, но сейчас никакая подмога не могла быть лишней.

— Закройте брешь! — прокричал Кратос, хватая чью-то увенчанную клинком руку и ловко отсекая ее от костлявого запястья. — Держите ее, сколько сможете!

Привидения начали откалывать от стены неровные куски, чтобы расширить отверстие. Если они преуспеют, у афинян не останется никакого шанса удержать Длинные стены, да и Кратос будет вынужден постоянно оглядываться по пути в город, чего ему совершенно не хотелось.

— Я не узнаю тебя, — сказал подошедший сзади молодой воин. — Почему ты без доспехов?

— Приведи строителей, болван! Если чудовища пройдут через эту брешь, ты преподнесешь им Афины на блюдечке!

Молодой афинянин принялся выкрикивать приказы, и другие воины с облегчением вздохнули: наконец-то среди них есть тот, кто знает, что надо делать. Одни выстроились вдоль пролома, создав живую стену из щитов и собственных тел, другие подтаскивали тяжелые бревна, камни и все, из чего можно соорудить баррикаду. Но Кратос знал: все это бесполезно. Слишком большой напор испытывала горстка людей, да и заделать стену не удалось бы, потому что привидения и живые мертвецы беспрестанно ломали ее с другой стороны.

Последний афинянин, державший оборону в бреши, упал под натиском лучников-мертвецов. Шестеро из них прорвались внутрь, и их огненные стрелы зазвенели во всех направлениях. Каждая, попадая в цель, вспыхивала ярким пламенем, унося очередную человеческую жизнь. Кратос вновь обнажил клинки Хаоса и искромсал двоих, прежде чем те успели попасть еще в кого-нибудь. Оставшиеся проклятые лучники сосредоточили свой поистине смертоносный огонь на тех воинах, которые бросились заделывать прореху. Когда Кратос справился с ними, привидения уже снова разобрали стену настолько, что через брешь пролез очередной циклоп.

Спартанец двинулся ему навстречу. Пользуясь своей сверхъестественной силой, он схватил монстра за ноги и вынес назад за стену, прямо в толпу привидений и мертвых легионеров. Несколькими ударами огромной дубины, от которых нежить разлеталась на куски, а призраки кубарем катились в разные стороны, циклоп расчистил себе путь и снова направился к Кратосу. К стене подскочили еще несколько легионеров и принялись ее ломать с удвоенным рвением.

Оценив расстояние между собой и противником, Кратос запустил в него клинки. Они полоснули чудовище по горлу с обеих сторон и сцепились у него за шеей. Когда спартанец с силой дернул цени на себя, голова циклопа слетела с плеч и, подпрыгивая, покатилась к ногам Кратоса, а из шеи в небо ударил фонтан крови. Победитель подставил лицо алым каплям, как будто это прохладный весенний дождь. Он вырвал из мертвой головы невидящий глаз, высоко его поднял, а потом пренебрежительно швырнул в приближавшихся воинов Ареса.

— Еще! — крикнул он ордам за стеной. — Сюда! Здесь ваша смерть!

Одним мощным ударом ноги он подкатил тушу убитого монстра к пролому — по такой баррикаде придется карабкаться осаждающим. Со стены посыпались стрелы, пригвождая легионеров к мертвому циклопу или друг к другу.

В прошлый раз победа Кратоса вызвала ликование. Сейчас на это не было времени. Подошедшие к провалу два циклопа принялись расчищать путь для других монстров, отшвыривая в сторону живых мертвецов, которых уже образовалась целая груда. Привидения же, взлетая наверх, своими отвратительными саблями кромсали ближайших лучников.

И снова Кратос подумал о своем незавидном положении. Он не знал, на чем держится вера Афины в то, что он спасет ее город, но в одном был уверен: она уж точно не рассчитывает, что он отдаст жизнь, защищая какую-то дыру в стене, в нескольких десятках стадий от самих Афин.

Спартанец убрал в ножны клинки Хаоса и посмотрел на свои руки. Ярость снова захлестнула его, по жилам побежала божественная энергия, и стало ясно: гнев Посейдона по-прежнему тлеет в нем.

Растолкав сражающихся, он вскарабкался на мертвого циклопа и окинул взглядом сотни тысяч Аресовых убийц, готовых в любую минуту прорваться сквозь брешь в стене, которая все увеличивалась. Кратос выставил вперед руки, будто желая оттолкнуть их. От росшей в нем энергии он пошатнулся, но все же не опустил рук. Сведя локти вместе, закрыл глаза и сосредоточился на том, чего желал больше всего.

Раздался сокрушительный взрыв, и в земле перед спартанцем образовалась длинная борозда, глубже, чем окаймлявший стены ров. Кратос развел руки в стороны, и борозда превратилась в большую воронку. Тогда он направил гнев Посейдона вниз, еще раз в стороны, потом снова вниз, пока наконец, обессилев, не упал на колени.

Тело циклопа исчезло — оно сгорело полностью, не осталось даже дыма. То же произошло и с другими циклопами, привидениями и несколькими сотнями легионеров — со всеми, кто находился поблизости, включая нескольких афинских лучников.

Между Кратосом и остатками войска Ареса зияла огромная яма локтей шестьдесят в глубину и почти столько же в ширину. Теперь, чтобы добраться до дыры в стене, врагу пришлось бы долго спускаться, а затем карабкаться по крутому и скользкому от пепла склону, не имея возможности закрыться от афинских лучников.

Однако монстры, похоже, ничуть не смутились. Они уже спускались по дальнему склону гигантской ямы. Даже если этим презренным существам придется заполнить ее собственными телами, их товарищи вскоре тысячами хлынут через рухнувшую стену на дорогу, ведущую к Афинам. И ничто не сможет их остановить.

Кратос вынул клинки Хаоса, встал возле бреши и погрузился в мрачное ожидание.

Бой будет долгим.

Отряд мертвых легионеров устало брел по заросшей лесной дороге, мерно бряцая оружием. Кто-то расчищал себе путь косой, другие размахивали шипастыми дубинками. Это шло подкрепление войску, осаждавшему Длинные стены. Внезапно командир замедлил шаг и поднял костлявую руку. Отряд остановился.

Кусты зашелестели. Легионеры обернулись на звук и достали оружие, как вдруг позади них возник и с рычанием набросился на командира большой серый волк, повалив его на землю. Сильные челюсти сомкнулись на тонкой шее, раздался хруст, и голова мертвеца отлетела в сторону. Волк свирепо огрызнулся, призывая свою стаю, которая тут же выскочила из засады, и приготовился к новому нападению. Отродья преисподней пытались защититься, но коварство и жестокость этих волков удивили бы любого охотника. Некоторые существа успевали лишь дернуться, прежде чем им отгрызали ноги. Другие ухитрялись швырнуть в хищника нож, топор или даже меч, но серый убийца всегда с легкостью уворачивался, а потом возвращался, чтобы вонзить клыки в обезоруженного врага. В сущности, нежить была обезоружена во всех смыслах этого слова.

Когда стая волков растворилась в лесу в поисках новых жертв, снова воцарилась тишина, и на месте схватки появились две богини.

— Твои звери хорошо сражаются, — заметила Афина.

Артемида взглянула в небо — над ними парили орлы и неспешно кружили стервятники.

— Птицы сообщают мне о новых вторжениях, — сказала она. — Наш брат учится медленно.

— Так пусть же получит новый урок, и поскорее, — проворчала Афина. — И даже если всех волков на свете не хватит, чтобы сокрушить его войско, мы сможем, по крайней мере, отвадить его от твоих лесов.

— Мы? — Артемида пристально посмотрела на свою собеседницу.

Прежде чем та успела что-то ответить, охотница исчезла. Афина со вздохом последовала за сестрой на просторную поляну, заполненную воинами Ареса. Монстры явно пребывали в смятении. Командиры кричали и ругались, пытаясь придать отряду подобие боевого порядка. Когда они наконец двинулись дальше, Артемида указала на ряд деревьев, росших не более чем в тридцати локтях от их фланга.