— Вас не застала, так оставила записку.

— Раньше она бывала у меня? — спросил сыщик, разглядывая совершенно незнакомый почерк на конверте.

— Нет, не бывала, кажись! По крайности я не знаю! Очень просила исполнить их просьбу… Видно, горе большое у бедненькой! — ответила со вздохом Анна.

— Почему ты так думаешь?

— Да уж больно бледненькая… и глаза словно наплаканы. Говорит, а голосок так и дрожит.

— Давно была?

— С полчаса назад.

— Ну ладно, ступай!

Оставшись один, Холмс вскрыл письмо и прочел:

Шерлок Холмс еще раз прочитал письмо, повертел в руках и, положив его на стол, уселся на диван, взяв в руки недочитанную газету.

Сначала он прочел передовицы и телеграммы и принялся было за провинциальный отдел, как вдруг в передней брякнул звонок.

— Вероятно, она! — подумал сыщик.

Действительно, через минуту вошла Анна и таинственно шепнула:

— Эта самая барышня! Звать, что ли?

— Ну, конечно! — ответил Холмс.

В комнату робко вошла хорошенькая девушка, лет двадцати, очень бледная, с красивыми голубыми глазами, как-то наивно и робко смотревшими из-под длинных, темных ресниц. Одета она была со вкусом, очень опрятно, но не богато.

Из драгоценных вещей на ней виднелась только бронзовая брошь и недорогое колечко.

Переступив порог, она вдруг смешалась и покраснела, словно ее поймали на месте преступления.

Холмс быстро встал ей навстречу.

— Я вижу, вы очень стесняетесь! — заговорил он ласково.

— Но уверяю вас, что это совершенно лишнее! Я с удовольствием выслушаю вас и помогу чем в силах.

— Спасибо вам! — тихо проговорила девушка. — Значит, вы выслушаете меня?

Сыщик улыбнулся.

— Садитесь и рассказывайте, — произнес он ласково.

Девушка откинула нетерпеливо упрямую прядь волос, упавшую ей на лоб, села в кресло и заговорила.

«Как вы уже знаете из оставленного мною письма, меня зовут Ольгой Николаевной Морашевой.

Отец мой — чиновник, служит в министерстве и, в настоящее время, получает сто пятьдесят рублей в месяц.

Он сам виноват, что карьера его остановилась.

У него были сильные связи, сам он происходит из очень хорошей семьи, получил воспитание в лицее и у него были все шансы, чтобы сделать великолепную карьеру. Даже средства у нас были.

Но… отец всегда вел чересчур беспутную жизнь. Первую свою жену — мою мать — он бросил и она умерла в бедности, а вторую жену буквально вогнал в гроб побоями.

Он вечно кутил, водил компанию с разными темными личностями, совершенно забросил порядочное общество, и немудрено поэтому, что скоро все отвернулись от него.

Если его до сих пор еще не выгнали со службы, то единственно ради того, что начальники его и некоторые влиятельные лица еще помнят дедушку и… ради меня.

Мне теперь девятнадцать лет.

С отцом у меня всегда были очень недружелюбные отношения.

Я не могу ему простить отношения к покойной матери, а он попросту ненавидит меня.

Вы спросите, конечно, почему же я с ним живу?

Я могу только одно ответить: не живи я с ним, он давно погиб бы, а мне… как-никак жалко его.

Он не сознает этого и всегда считал меня обузой.

Конечно, не с материальной точки зрения, так как я зарабатываю уроками не меньше семидесяти пяти рублей в месяц, а трачу на платье не более двадцати пяти. Значит, остальные пятьдесят рублей идут целиком на хозяйство.

Но… я ему в тягость, так как он не может превратить свой дом в вертеп.

Лишь только мне исполнилось шестнадцать лет, как он принялся твердить мне, что хорошо было бы мне выйти поскорее замуж.

Он рад был отдать меня кому угодно, лишь бы отвязаться от меня.

Но я не чувствовала ни к кому любви и поэтому не торопилась.

Так шло дело до нынешнего года.

В этом году я встретилась случайно, у одной из подруг, с одним молодым человеком, неким Николаем Николаевичем Гариным.

Коротко говоря, мы полюбили друг друга.

Гарин недавно кончил блестяще университет по медицинскому факультету, состоит теперь младшим ординатором при клинике, имеет уже порядочную практику и подает большие надежды.

Когда я объявила отцу о своем решении выйти замуж, он страшно обрадовался.

Он познакомился с моим женихом, стал расхваливать меня и, за его спиной, сильно напирал на меня, чтобы я поторопилась свадьбой.

Я и сама торопилась, но все-таки, по моему расчету, свадьба могла состояться не раньше полугода, так как я хотела заготовить себе побольше белья и платья, чтобы не быть на первое время в тягость мужу.

И вдруг, словно по волшебству, все изменилось.

С месяц тому назад, отец пришел домой сильно озабоченный.

Взглянув на меня как-то странно, он заперся в своей комнате и целый вечер не выходил из нее.

На следующий день он заговорил о моей будущей свадьбе, но это был совершенно новый тон.

К моему величайшему удивлению, он стал высказывать мне свою отцовскую любовь, говорил, что не ценил меня до сих пор и оценил лишь теперь, что потерять меня для него равносильно потери жизни и все в этом духе.

На следующий раз повторилась та же история, на третий день — тоже.

Затем он вдруг начал говорить, что мне еще рано выходить замуж, что я слишком молода, не знаю жизни, одним словом, все стал говорить навыворот.

Видя, что эти разговоры на меня не действуют, он стал выдумывать про моего жениха разные пакости, стараясь опорочить его в моих глазах, и кончил на днях тем, что заявил мне, что этой свадьбе не бывать и что он не отдаст меня за Гарина.

Я стояла на своем, он — на своем, и между нами завязалась упорная борьба.

Отец два раза менял места жительства, вероятно, чтобы затруднить наши свидания, но мы продолжали видеться.

Несколько раз я ловила его взоры, полные ненависти, устремленные на меня.

Господи! Хотя бы я знала причину! Хотя б могла объяснить себе эту странную перемену!

Но сколько он ни старался, я упорно стояла на своем, заявив ему раз навсегда, что его не послушаю и замуж выйду во что бы то ни стало.

Это был ужасный вечер! Отец кричал, ругал меня неблагодарной, грозил мне!

После целого вечера крика, он заперся в своей комнате и я слышала, что, часов в двенадцать ночи, он куда-то ушел.

На следующее утро с ним произошла новая метаморфоза.

Он явился ко мне и объявил, что всю ночь думал обо мне, о своем ко мне отношении, о всей моей жизни и решил не препятствовать мне ни в чем. Это было вчера утром.

Но взгляд его далеко не светился лаской.

Он вообще старался не глядеть на меня, но когда взгляд его падал на меня, я читала в нем прежнюю ненависть.

Что-то с ним произошло! Я чувствую, что он что-то затевает против меня или против любимого мною человека, я всем сердцем чувствую опасность, но я бессильна предотвратить ее, потому что не знаю, с какой стороны ее ждать! Об этом я рассказала теперь не только вам, но и Нату Пинкертону и жду от вас помощи».

Девушка умолкла и с тоскою поглядела на Шерлока Холмса. Знаменитый сыщик слушал ее с глубочайшим вниманием.

Во все время рассказа он не проронил ни слова, сидя с опущенной головой и скрещенными на груди руками.

Но когда молодая девушка кончила рассказ, он поднял на нее свой загадочный взор.

— Итак… вчера утром он переменил свой курс? Вероятно, он снова высказывал благоволение к вашему жениху? — спросил он.

— Вы угадали. Он несколько раз повторял, что Гарин имеет будущность и таким зятем можно гордиться, — ответила девушка.

— Не предлагал ли он справить мировую?

— Он об этом говорил вчера вечером.

— В чем же состояло его предложение?