И тогда я сказала, что нам нужно пойти в полицию.
Давайте, говорите обо мне все, что хотите. Но, как вам известно, я выросла с убеждением, что личная жизнь должна оставаться личной любой ценой. Однако мое отчаянное положение требовало отчаянных мер. К сожалению, Говард не согласился.
– Ты же говоришь, что сама подписала бумаги, так что полиция не может ничего сделать, если мы не предоставим им то, что указывало бы на кражу или подлог. Как я говорил, то, что Гордон разбазаривает деньги, которые ты ему доверила, глупо, но это не преступление. И развод с тобой тоже не является преступлением, особенно если учесть, что на бумагах стоит твоя подпись.
Когда и это не подействовало, Говард лично отвез меня в полицейский участок, несясь по улицам Уиллоу-Крика так, будто они принадлежали ему, не обращая внимания на мелочи вроде знаков «Стоп» и ограничения скорости.
Штаб полицейского департамента Уиллоу-Крика находился в деловой части города, позади здания муниципального суда, с восточной стороны главной площади. Внутри стоял гул, как в пчелином улье. Говард крепко взял меня за локоть. Вокруг звонили телефоны, преступники в наручниках сидели на стульях, все что-то кричали. Все это было очень НС. У меня самой было подходящее настроение для того, чтобы немного покричать, после того как Говард разыскал знакомого сержанта и я не услышала ничего утешительного.
– Если вы не предоставите каких-нибудь доказательств того, что он действительно украл ваши деньги, то ничего сделать нельзя. В том, что он их тратит, нет состава преступления, – сказал сержант.
– Но он просто перевел их со счета без моего ведома.
– Мне очень жаль, миссис Уайер, но вы сами сказали, что доверили ему контроль над вашими счетами, и вы подписали документы на развод. Даже при том, что вы утверждаете, что подписали их, не зная содержания, это все равно не преступление, так как на вас лежит ответственность читать то, что вы подписываете.
– Спасибо, что указали мне на это.
К чести Говарда, он не сказал ничего вроде «Я же говорил тебе», когда мы вернулись в его машину. Он отвез меня домой.
– Что-нибудь есть, я уверен, – попытался он успокоить меня. – Я просматриваю твои банковские документы, чек за чеком, и распечатки телефонных разговоров, номер за номером. Гордон не настолько умен – где-то он допустил ошибку. Надо просто продолжать искать. Кроме того, я ищу способ выкурить его из норы, где бы он ни прятался. Тогда у нас действительно что-нибудь получится.
На следующий день, не желая поддаваться недостойным эмоциям (таким, как паника или мечты о Сойере Джексоне), я встала и принялась просматривать список членов ЛИУК. Нравились мне или нет перемены, происходящие в Никки, но сделка есть сделка, а мне все еще не хватало одного покровителя. Но каким образом его найти, я не знала.
Телефон зазвонил ровно в девять.
– Фреди, это Лали Дюбуа.
Лали (сокращение от Лаура Ли) – действительный президент ЛИУК. Она была на восемь лет старше меня и, когда я вступала в женский клуб в университете, написала мне восторженную рекомендацию. Лали обладала уверенностью наследницы трастового фонда и очарованием хозяйки сказочного замка, построенного из марципанов. Она была бы слишком сладкой для восприятия, если бы у нее не было неприятной привычки говорить то, что она думает, тут же, как только мысль пришла ей в голову. Никаких тормозов на пути от мозга к языку. Очень большой недостаток в моем мире. На самом деле, непонятно, как ей удалось стать президентом Лиги. Как бы то ни было, я ее обожала.
– Здравствуй, Лали.
Мы обменялись любезностями, после чего она спросила:
– Итак, скажи мне, кто собирает группу для Никки Граут. Ты или Пилар?
– Я. А почему ты спрашиваешь?
– Я так и думала. Но мне только что позвонила Пилар, сказала, что приведет сегодня Никки на Уединение, так что я решила, что чего-то недопоняла.
Пилар приводит Никки на Уединение?
Как я уже сказала, Уединение было однодневным мероприятием, как бы днем отдыха, на котором, однако, решались разные вопросы власти. Каждому члену Лиги разрешалось привести с собой одного гостя, которого он хотел бы представить остальным Честолюбивым Членам Лиги.
Каждый при этом преследует свои цели. Но любой потенциальный покровитель использует эту возможность, чтобы посмотреть, как потенциальный кандидат будет воспринят остальными. Это началось еще тогда, когда практиковался жесткий отбор и один голос против мог забаллотировать кандидатуру. Все опасались выдвинуть ничтожество. Предложив кандидатуру женщины, которую остальные на дух не переносят, ты можешь упасть в глазах общества.
ЛИУК могла себе позволить проводить такое дорогое мероприятие, как Уединение, потому что у нас были на это деньги. К тому же лишь очень немногим гостям дозволялось там появиться.
Если Пилар брала с собой Никки, нового фаворита месяца, она, возможно, использовала ее, надеясь привлечь внимание к своей персоне. Но потом я вспомнила странные улыбки Пилар и подумала, знает ли она историю об Уинни и ее страдающей от газов собаке. При этой мысли мотивы Пилар стали еще менее ясны для меня. Мое прежнее беспокойство возросло.
И хотя мы знаем, что я была заинтересована в посещении Уединения не больше, чем в посещении НС-ной распродажи с пятидесятипроцентной скидкой в «Ниман Маркус»[22]*, по причине моего нарастающего беспокойства я решила, что сейчас самое подходящее время, чтобы появиться там.
Когда до начала оставалось всего двадцать пять минут, я быстро оделась, откинула волосы назад и поехала через город. «СПА» Уиллоу-Крика находилось к западу сразу за городом и представляло собой некоторое количество деревянных построек, раскиданных среди холмов. Эти дома, по задумке, должны были выглядеть деревенскими, но не выглядели так. Мне нравится бывать в СПА-салонах, но когда мне нужен массаж или косметическая процедура, я предпочитаю поехать в «Бархатную дверь» в городе.
Приехав в «СПА» в тот день, я подумала, что оказалась на расширенном собрании членов Лиги в «Брайтли», только в псевдодеревенской обстановке. Быстро осмотревшись, я увидела тридцать женщин, десять из них – гости.
– Фреди! – радостно воскликнула Лали.
Мы соприкоснулись щеками в знак приветствия.
– Я рада, что ты пришла, – сказала она.
– Ты чудесно выглядишь! – поддержала я беседу.
Лали была милой, работоспособной женщиной и, несмотря на свою неприятную привычку или, быть может, благодаря ей, идеальным президентом. Хотя ее президентский срок подходил к концу, поговаривали, что нам нелегко будет отобрать у нее председательский молоточек. Я говорила, что это нелепо, так как случайно узнала, что на следующий год она собирается стать советником Женского клуба выпускников в университете Уиллоу-Крика, кроме того, ее собственная дочь уже почти достигла возраста дебютантки. А все знали, что ничто так не отнимает время в Уиллоу-Крике, как сезон дебютанток.
– Пилар и Никки только зашли, – сказала она, оглянувшись, прежде чем продолжить. – Все вокруг говорят, что Пилар пытается укрепить свою власть. Будь осторожнее.
Дело в том, что президенты выбираются Комитетом по назначениям при Лиге избранных Уиллоу-Крика, а не всеобщим голосованием. Каждый следующий комитет избирается членами предыдущего, что позволяет сохранять преемственность линии власти на протяжении десятилетий. Но время от времени появляются новые люди, заводят дружеские связи, вступают в альянсы. Их принимают в комитет, наивно полагая, что они знают негласные правила преемственности. В результате эти выскочки подрывают систему, протаскивая в комитет своих друзей, преемственность власти теряется и общий курс Лиги изменяется.
Я задавалась вопросом, в чем суть интриги, задуманной Пилар. При том, что она прожила в Уиллоу-Крике всю свою жизнь, ее семья никогда не пользовалась большим влиянием. Если она станет кандидатом, а потом и президентом, выскочка и в самом деле окажется у власти.
