«Скользя на послушной машине…» Скользя на послушной машине В пыли Галицийских дорог, Я полон забытых тревог, В душе пробудившихся ныне. Мне грустно, что ты не со мной… Быть может, минуты летучи, И где-то сбираются тучи Пролиться нежданной грозой. Мы мчимся в полете размерном В седой и далекий туман, Деревья, сады, как обман, Мелькают виденьем неверным; Темнеет безлюдный покой; Всё версты, а путь не короче, – И в час наступающей ночи Мне грустно, что ты не со мной… 1916 «Темных волнений и снов довольно!..»
Темных волнений и снов довольно! Смутное сердце, беги от них! Пламя объятий развеет вольно Ветер весенний ночей сырых. Тучи светлеют, зари предтечи; Где-то далёко пропел петух; Жаркие ласки минувшей встречи Меньше и глуше тревожат дух. Пусть я безумен, пусть сердцем болен: Утро и в сердце развеет тень. Раб Афродиты, на миг я волен, Гордо вступая в грядущий день. [1914] «Пусть тяжелый путь предначертан роком…» Пусть тяжелый путь предначертан роком Сквозь туман и мрак, по сырым долинам – Ты со мной пойдешь, и меня в дороге Ты не оставишь. Где-то там, во тьме, где прядутся нити, Где сидят, согнувшись, седые пряхи, Нам в один узор неразрывный слиты Наши дороги. Пусть идут года неизменным кругом, Холодеет кровь неприметно в жилах, Борозды ведут по челу морщины, Кудри белеют: Мы вдвоем с тобой эти годы встретим, Как встречали мы молодые годы, И рука с рукой, мы сойдем спокойно В темную бездну. 1916 «Спокоен дух, уверившийся в Боге…» Спокоен дух, уверившийся в Боге; Долины жизни светлый лед покрыл; В прозрачном небе, в золотой дороге, Яснеют трепетанья райских крыл. С красой земной не трудно расставанье Для неземной красы иных пустынь. Лобзаний жала, страсти трепетанья, Туманы счастья – сердце, всё отринь. Моей любви, пленительной и нежной, Последний взгляд – но не печальный, нет! Мы встретились во тьме метели снежной, И встретимся, где днем и ночью свет. [1920] «Среди дубрав одетых в багрянец…» Среди дубрав одетых в багрянец, Средь сосен вековых, прямых, как свечи, Я не ищу ни с кем желанной встречи, Покой души изведав наконец. Звучите вы, веселые подковы, Лети вперед, быстрее, верный конь! В моей крови безумный стих огонь, И сердцу мил деревьев гул суровый… MAGICA «Грядущих лет пророчески не ведаю…» Грядущих лет пророчески не ведаю, Но не боюсь нежданных перемен; Бедою ли подарит, иль победою – Перед судьбой я не склоню колен. Не юноша, ведомый Афродитою, Не мореход, дельфинов легких друг, – Я на груди ношу кольчугу скрытую, И тайный знак врачует мой недуг. В глаза Сибилл гляжу с улыбкой строгою Кому из них приказ мой незнаком? Сокрыт плащом иль окаймленной тогою, Мой знак гласит неслышным языком. Но никогда за тайною беседою Не снял я с уст молчания печать: Грядущих лет пророчески не ведаю – И не хочу пророчества узнать. «Еще вчера сухим покровом…» Еще вчера сухим покровом Клонились травы на лугах – А ныне ветры хором новым Поют в очнувшихся листах. В могучих ливнях силы теней Дожди ночные принесли, И волны тайных откровений Встают неслышно от земли. Сегодня мне, игрою рока, В природе тайны больше нет, И в шуме яростном потока Стихийный слышу я привет; Я смело знаю сердцем смелым Мою магическую власть – И сладко мне горячим телом На травы влажные упасть. В траве горят алмазов зерна – Дары супружеские гроз, Ко мне слетается покорно Толпа лиловая стрекоз. Цветы реки в воде лазурной Открыли светлое кольцо – И ветер радостный и бурный Мне бьется бешено в лицо! [Июнь-июль 1914] «Снова свет бросает ночи…» Снова свет бросает ночи Вызов ярого огня. Та же ты, и те же очи Тускло смотрят на меня. Свет трепещет. Волей Парок Мы не раз с тобой вдвоем. Я молчу. Мой пояс ярок Трисмегистовым огнем. Не смотри с мольбой покорной, Мех разорванный зашей! При огне, как бисер черный, Взоры острые мышей. Ты не скроешь твой подарок, Как не скроешь день за днем! Я молчу. Мой пояс ярок Трисмегистовым огнем. [1910-е] |
