Наконец он собрался. Саммер взяла его под руку, и они медленно пошли. Стояла прекрасная погода, теплый и свежий воздух был наполнен ароматом распустившихся цветов.

– Дедушка, тебе нравится жить с нами? – спросила Саммер.

– Ни минуты спокойной жизни, – усмехнувшись, ответил дед. – Больше похоже на жизнь в зоопарке со всей этой кутерьмой. Однако намного лучше, чем в том доме престарелых, от которого меня спас твой папа.

– Но ты сам захотел туда поехать, – запротестовала Саммер. – Папа говорил, что ты решил отправиться туда после смерти бабушки. Я рада, что тебе там не нравилось, – призналась она, – и что ты переехал к нам. Твое место здесь.

Дед улыбнулся ей. Между ними была особая связь. Саммер могла рассказывать ему что угодно, и он никогда не торопил ее, учитывая, что иногда засыпал посередине предложения. Но это было не от скуки, всегда заверял он Саммер. Ему просто нужен отдых.

– Ты все еще расстроена, что не получилось поехать с той твоей богатой подружкой? – напрямую спросил ее дед.

– Дедушка, я не… Ну, да, я была расстроена, но уже нет, – признала она, скромно улыбнувшись. – И Мэри Лу не богатая подружка. Ты перепутал ее с Реджиной.

– Реджина – это та здоровенная девица с бассейном на заднем дворе? – уточнил дед. Саммер кивнула и он продолжил: – Она хорошая девочка, хотя и не ирландка.

Саммер рассмеялась и покачала головой. Дед придавал огромное значение этому факту своего наследия.

– Было бы неплохо быть и ирландкой, и богатой, согласен? – спросила она.

– У тебя полно богатства, солнце. Ты здорова и живешь в заботливой семье. Чего еще можно желать? – У Саммер не было времени, чтобы ответить. Они уже подошли к входу в церковь. Потянув за железную ручку тяжелых деревянных дверей, дед, расправив плечи и выпрямив спину, вошел в холл и гордым шагом направился к лотерейным карточкам. После того как он выбрал те, какие хотел, Саммер помогла ему сесть на его место рядом с Джоном Абрамсом.

Перед закусочной уже выстроилась толпа, и Саммер поспешила на помощь мистеру Клэнси. Только когда она повернула за угол, чтобы войти через боковую дверь и занять место за прилавком, она поняла, что мистер Клэнси не один. Рядом с ним стоял самый красивый парень, которого Саммер когда-либо видела.

Она моргнула. Он все еще был там. Он поднял большую кофеварку, которую только что наполнил водой, и не видел, как она застыла в дверях. Он был высокий и стройный, но атлетического сложения. Саммер не могла не заметить его широких плеч, когда он поднял тяжелый чайник. Темные вьющиеся волосы слегка касались воротника, а его четкие скулы, прямой нос и челюсть напомнили ей об одной из классических греческих статуй, которые она видела в музее.

Уже больше года она была единственным человеком моложе пятидесяти на лотерейных вечерах и имела полное право удивляться. Кто он такой? – задумалась она. И почему она не надела свои классные брюки цвета хаки вместо этих потрепанных обрезанных джинсов? А ее волосы! Сделала конский хвост, а не распустила их. Она выглядела как уродина!

Осознав, что застыла, словно глыба льда, еще и разинув рот, Саммер, наконец-то вошла внутрь, силясь взять себя в руки. Легче сказать, чем сделать.

– Я опоздала, мистер Клэнси? – Ее голос был похож на скрип старого стула.

– Не волнуйся, дорогая, – сказал, сияя, мистер Клэнси. – Саммер, познакомься с внуком Фрэнка Маршала, Дэвидом. Дэвид, это Саммер Мэттьюз.

– Приятно познакомиться, – ответила Саммер со всем достоинством, на которое была способна в тот момент. Это было тяжело; когда Дэвид поднял глаза и улыбнулся ей, говорить стало просто невозможно, и у него были самые потрясающие зеленые глаза. Он красивый, подумала она, а я выгляжу как пугало.

– Привет, – сказал Дэвид.

– Вы двое позаботьтесь о клиентах, а я пока сделаю побольше кофе, – сказал мистер Клэнси.

Следующие пятнадцать минут прошли в работе. Все спешили перекусить, а когда начался первый раунд лотереи, Саммер вздохнула с облегчением. Она чувствовала себя так, словно язык проглотила, и, в добавок, ею овладела паника. О чем ей с ним говорить? В ее голове крутилось множество вопросов, которые она могла бы ему задать, но все они звучали так, будто она собиралась взять интервью для школьной газеты, а не просто поболтать с ним.

Неужели другие девчонки чувствуют себя так же неловко рядом с парнями? – задумалась Саммер. Энн Логан знала бы, что сказать, и при этом быть милой и застенчивой.

– В какой школе ты учишься? – решил проблему Дэвид.

Саммер прекратила вытирать тряпкой столешницу и повернулась к нему.

– Реджис, – выпалила она, понизила голос, чтобы не мешать выкрикам лотереи, и продолжила: – А ты в какой?

– Чалмерс, – ответил Дэвид. Саммер поразилась. Чалмерс была частной школой для мальчиков[4]. Неудивительно, что она никогда его раньше не видела. – Осенью я уже буду выпускником. А ты в каком классе?

– Я скромная десятиклассница, – проговорила Саммер, усмехнувшись и надеясь, что ее ямочки было видно, когда она улыбнулась. Реджина часто говорила, что эта ее черта одна из лучших. – Мы можем посидеть там и подождать перерыва, – добавила она и указала на маленький карточный стол, расположенный у задней стенки.

Никто из них не сказал ни слова, пока они смотрели друг на друга через стол. Саммер все еще нервничала; ее ладони вспотели, и она усердно молилась, чтобы Дэвид этого не заметил. Она поняла, что все еще держит тряпку, и положила ее на стол.

Я просто дура, решила Саммер. Он не может заинтересоваться мной. Мальчик из Чалмерс, такой красивый, как Дэвид, да еще и выпускник. Нет, Саммер была уверена, что как минимум дюжина девчонок увивается за ним. Пока они работали вместе, он был милым и вежливым, вот и все. Почему-то Саммер расслабилась. Раз уж у нее нет ни единого шанса, зачем пытаться? Ей нужно просто наслаждаться этим вечером и быть самой собой. Кроме того, она действительно не умеет заигрывать, это не в ее стиле.

Напряженность испарилась. И Саммер свободно заговорила, рассказывая Дэвиду о школе для мальчиков и девочек, в которой училась. Они обсуждали достоинства и недостатки обеих школ. Дэвид выглядел расслабленным и, похоже, ее рассказ его действительно заинтересовал.

– Почему ты сегодня здесь? – вдруг спросила Саммер. Она решила, что это прозвучало слишком грубо, и поторопилась добавить: – В смысле, я прихожу сюда каждый вечер по понедельникам, и мне просто интересно, почему я не видела тебя здесь раньше.

– Я тут в первый раз, – ответил Дэвид. – У моего деда пошаливает сердце, и он больше не может водить машину, поэтому я вызвался довезти его. Он любит играть в лотерею.

– И мой дед любит бинго. Он играет, по меньшей мере, с двадцатью карточками за раз, – преувеличила она.

– Как и мой дед, – сказал Дэвид и рассмеялся. – Твой дед когда-нибудь выигрывал джек-пот?

– Нет, но он уверяет, что всегда близок к победе. Слишком близок, чтобы сдаться, – ответила Саммер. – Я хожу с ним в церковь каждый понедельник в любую погоду. Он ни за что не пропустит лотерею, – призналась она.

– А в следующий понедельник ты снова будешь здесь помогать? – поинтересовался Дэвид.

– Конечно, – ответила Саммер. – А ты? Ты вернешься? – спросила она так небрежно, как только могла.

– Если ты будешь здесь, я приеду.

Дэвид, казалось, смутился от своих слов: его щеки порозовели, а желудок Саммер сделал двойное сальто.

– Да, я буду здесь, – быстро ответила она. Внутри у нее все вопило от радости.

Остаток вечера прошел как в тумане, и вскоре пришло время забирать дедушку и идти домой. Дэвид предложил подвезти их, но прежде чем Саммер смогла согласиться, ее дед заявил, что прогулка – это его единственная разминка. Саммер скрыла свое разочарование. Она была на седьмом небе от счастья… Дэвид попросил у нее номер телефона!

На следующее утро Саммер опаздывала и спешила отвести Майкла на урок плавания. Он шел рядом и выглядел ужасно глупо в лимонно-желтом купальнике и красных зимних ботинках, но у Саммер не было времени с ним спорить. По крайней мере, он обещал снять ботинки и красное полотенце, когда залезет в бассейн. Саммер только и успела надеть темные мамины очки и надеялась, что никто ее не узнает.