— Ну и к черту, — сказала она с отвращением.

Куин улыбнулся, но его глаза вдруг посерьёзнели:

— Предположим ты узнала, что я верю, что кто-то, кого ты знаешь — международный вор и убийца. Сможешь ли ты смотреть на него и говорить с ним с той же легкостью, как вчера? Сможешь ли ты быть уверенной, что невольно не передаешь свои знания кому-то, кто уведомит охрану, которая, конечно, разрушит наши планы и скорее всего навлечет на тебя опасность? Сможешь, Моргана?

Через минуту она вздохнула:

— Нет, мне кажется не смогу. Я не настолько хорошая актриса.

— Если это заставит тебя чувствовать лучше, это главная причина, почему я никому не рассказал. Потому что это требует определенной нервной выдержки, — или, думаю, коварного характера — врать, находясь в стрессовом состоянии перед лицом убийцы. Я знаю себя, знаю, что я с этим справлюсь. И пока я не буду уверен так в ком-то еще, я предпочитаю не рисковать.

— Но это кто-то, кого я знаю? Паслён?

— Кто-то, кого ты знаешь… если я прав.

Морган, осмысливая, посмотрела на него:

— У меня ощущение, что неважно, что ты говоришь — у тебя нет никаких сомнений.

Смешной рот Куина скривился в насмешливой улыбке:

— Что говорит, мне следует выучить еще один урок. Очевидно я не такой хороший игрок в покер, как думал.

— Твое лицо тебя не выдало. И даже не слова, — рассеяно ответила Морган. — Это просто то, что я почувствовала. Но ты уверен, ведь так? Ты знаешь, кто такой Паслён?

— Я не могу это сказать.

— Ты имеешь в виду, что не хочешь.

— Хорошо, не хочу, — Куин вздохнул. — Моргана, в интересах развития наших отношений, почему бы нам не заключить соглашение?

— Например?

— Ну, скажем… каждый раз, когда мы вместе, будем обсуждать дела только на протяжении первого часа. После этого мы будем говорить о нас. Достаточно справедливо?

— О нас? Ты имеешь что-то вроде обычного свидания? — когда он кивнул, Морган задумчиво на него посмотрела, но на этот раз не было похоже, что она отвергает его слова. Она должна была принять их за чистую монету, по крайней мере, на некоторое время.

— Ну?

— Это звучит достаточно разумно. Всегда, если предположить, что вокруг нас не происходит ничего захватывающего. Музей во время кражи, или двое из нас обнаруживают себя запертыми в заброшенном помещении, или кто-то получит пулю, например.

Довольно серьёзно он согласился:

— Конечно, исключая эти обстоятельства.

— В таком случае, я согласна, — она вздохнула. — Мне кажется, что мной мастерски манипулировали, но я согласна.

Куин никак не прокомментировал ее сомнения, он только кивнул, все еще серьёзно.

— Хорошо. Тогда вечер наш. До полуночи.

— Я думала, что это мне полагается так говорить.

Он улыбнулся ей:

— В этой версии истории лошади не превращаются в мышей, карета — в тыкву, а твое платье — в лохмотья.

— Только ты превращаешься в Куина, — она понизила голос, когда сказала это, хотя они и были совсем рядом.

— Я мог бы быть намного хуже, ты же знаешь, — сказал он успокаивающим тоном. — Я мог быть скучным, — он потянулся через стол и легко коснулся тыльной стороны ее ладони, его указательный палец рисовал сложный узор.

Какой-то момент Морган смотрела, что он делает, стараясь сохранить самообладания, безразличное выражение лица, несмотря на ощущение, что ее кости плавятся. Она должна была плавно вытащить свою руку, прежде чем осмелилась встретиться с ним глазами, и была довольно горда собой, что ее голос прозвучал нормально:

— Алекс, ты знаешь определение слова «подлец»?

В его зеленых глазах ярко сверкало веселье:

— Злодей с улыбкой?

— Почти угадал, — со вздохом ответила Морган и откинулась назад, чтобы официантка поставила им кушанья.

Было почти два часа ночи, когда Куин, скользя, подобно привидению, по темному безмолвному зданию, подошел к двери черного хода. На ней не было замка, что облегчило его путь, поэтому через пару секунд он уже бесшумной тенью прошел по полутемному коридору. Помедлив перед тяжелыми резными дверями глядя на полоску тусклого света на полу, улыбнулся и вошел в комнату.

Источниками неяркого света были яркий огонь, пылающий в каменном камине и настольная лампа в противоположном уголке кабинета. И все же Куину было несложно разглядеть человека, ожидающего в комнате.

— Вы опоздали, — отвернувшись от высокого окна, хозяин хмуро глянул на гостя.

Куин снял свою черную лыжную маску и эластичные черные перчатки, заткнув их за пояс.

— В этом районе довольно много охранных систем, я должен был соблюдать осторожность, — спокойно ответил он.

Хозяин кабинета не подошел к Куину, даже не отодвинулся от окна; просто стоял там, положив одну руку на спинку рядом стоящего стула, и смотрел на собеседника.

— Вы достали его?

Куин, не говоря ни слова, открыл небольшую замшевую сумку у себя на поясе и вынул маленький бархатный мешочек, который потом бросил хозяину.

— Как говорите вы, янки, это было плевое дело. — Голос Куина сейчас слегка отличался от того, который привыкла слышать Морган. Говорил он не лениво, а поспешно, с британским, а не американским акцентом.

Сверкающий поток бриллиантов опустился на руку мужчины, когда он перевернул бархатный мешочек. Он долго смотрел, не мигая, на ожерелье и затем тихо произнес:

— Бриллианты Карстэйрзов.

— Возьмите свою лупу и удостоверьтесь, что камни подлинные, — посоветовал ему Куин. — Не хочу, чтобы у вас оставались какие-то сомнения.

Хозяин, наконец, отошел от окна, прошел через всю комнату к антикварному письменному столу и вынул ювелирную лупу из среднего ящика. Он включил настольную лампу для лучшего освещения и тщательно изучил ожерелье.

— Ну и? — спросил Куин, когда мужчина выпрямился.

— Оно подлинное.

— Потрясающе, — насмешливо ответил Куин, как будто немногословность собеседника развлекала его.

— Ну, так что, теперь вы готовы поговорить о коллекции Баннистера?

— Я вам говорил, что мне не нравится попадать в ловушку.

— Мне тоже. — Куин небрежно присел на подлокотник кожаного кресла и прямо взглянул на хозяина кабинета. — У выставки лучшая охрана, которую можно купить за деньги, — что не должно удивлять ни одного из нас. Но мы оба знаем, что даже самая лучшая система безопасности — всего лишь иллюзия, помогающая владельцам и страховым компаниям спокойно спать по ночам. Не существует непогрешимых охранных систем.

Глаза его собеседника неожиданно засияли холодом.

— Вы нашли лазейку?

Куин улыбнулся:

— Даже две.

— …а потом он отвез меня домой, — сказала Морган Шторм, заканчивая довольно многословное описание своего свидания прошлой ночью. — И он даже не спросил разрешения зайти на чашечку кофе.

— Вот хам, — серьезно заметила Шторм.

Морган мгновение пристально смотрела на подругу и вдруг хихикнула.

— Я кажусь очень разочарованной?

— Немного.

— Что ж, думаю, я и впрямь немного огорчена, — сидя на краю письменного стола Шторм, Морган хмурилась, рассеянно почесывая Мишку под подбородком. — После того, как я, наконец, пришла к заключению, что доверять ему действительно глупо, он весь вечер вел себя как идеальный джентльмен. Во время ужина, на концерте, в машине. Он был очаровательным, прекрасным кавалером и не совершил ни одного неверного шага.

Как обычно откинувшись на спинку стула и положив обутые в ботинки ноги на стол, Шторм с легкой улыбкой смотрела на темноволосую женщину.

— Он пригласил тебя снова на свидание?

Морган кивнула.

— Кстати, да, сегодня вечером. Когда я сказала ему, что еще несколько недель назад решила не ходить на этот благотворительный вечер, который организует Кен, он спросил, не передумаю ли я и не пойду ли с ним. Я услышала, как говорю "да" еще до того, не успев хорошенько все обдумать, — она покачала головой. — Ты знаешь, у него, кажется, есть билеты на все важные события сезона, несмотря на то, что официально он в Сан-Франциско только со среды.