— Это мы возьмем себе, — крикнул он Оргриму. — А потом станем отходить!

Король троллей изрыгнул проклятие, от которого побледнел бы даже Мандред, но Фародин не обратил внимания. Мечники неслись к нему. Он отразил удар, оружие нападающего скользнуло вдоль его меча. Затем он слегка обернулся, перехватил меч и вонзил воину свое оружие в спину, пока тот блокировал вторым мечом удар. Следующему воину булава Оргрима размозжила голову.

Фародин молотил обоими мечами выживших солдат ордена. Повернувшись, он поймал клинок солдата, вонзив ему второй меч в обход спасительного щита в нижнюю часть корпуса.

Разбежавшись, эльф одним прыжком оказался возле мужчин с огненными шарами. Он безжалостно зарубил их. Маленькие деревянные ящики были разделены перегородками на восемь частей. Каждая из них была выстелена плетеной соломой, чтобы можно было легко транспортировать тонкостенные керамические бутылочки. В первом ящике еще оставалось пять бутылок, во втором — четыре. Этого должно хватить!

Оргрим схватил один из деревянных ящичков.

— Назад, к мосту! Они сметут все. Мы сможем задержать их теперь только у Шалин Фалаха.

Фародин молча кивнул и поднял второй деревянный ящичек. Олловейн собрал вокруг себя нескольких троллей и лучников. Он пытался прикрыть их отход.

Густые полосы дыма тянулись над полем битвы. Повсюду слышался треск огненных трубок. Боевой порядок эльфов был разбит полностью.

Фародин отрубил руку офицеру, который прицелился в них из пистолета с поворотным затвором. Удар левой попал мужчине выше нашейника прямо в лицо. Дикая мощь раскрошила рыцарю зубы.

Один из нападающих рухнул рядом с ними, сраженный стрелой. Фародин быстро поднял взгляд, увидел Гилиат подле мастера меча и не сдержал улыбки. Похоже, эльфийка действительно переживала относительно договоренности насчет дуэли.

Прямо перед ними в небо с шипением устремилось пламя. Фародин отпрыгнул в сторону. На миг он потерял своих друзей из вида. Затем увидел Олловейна. Эльфийский рыцарь прыгнул вперед и поймал одну из проклятых бутылочек с огнем Бальбара на лету. Ликуя, он поднял добычу вверх, когда пуля раздробила ему руку. Темное масло брызнуло в разные стороны и загорелось. Пламя охватило голову Олловейна и доспех. На миг эльф застыл. Затем уцелевшей рукой выхватил из ножен меч и с криком понесся навстречу рядам стрелков.

У Фародина захватило дух, он наблюдал за происходящим. Белый дым окутал солдата ордена. Но никакие пули не могли удержать стража Шалин Фалаха. Объятый пламенем, он исчез за стеной дыма.

— Такой воин, как он, рождается раз в тысячу лет, — сказал Оргрим, хватая Фародина за плечи. — Идем, пока не подошли новые стрелки.

Гилиат ждала у сгоревшей башни вместе с несколькими лучниками, прикрывая отход. Они достигли высшей точки утеса. Фародин посмотрел вниз, на изогнутую тропу, ведущую к мосту. Огонь горел уже даже там. В живых осталось самое большее три сотни защитников. Большинство из них были ранены. Почерневшие от копоти, измотанные, они бежали к крепости на другой стороне ущелья.

Фародин обернулся. Порыв ветра развеял дым над широким склоном горы. Тысячи солдат ордена неслись туда. На высоте круга камней эльф увидел мужчин с длинными осадными лестницами. Они проиграли битву!

Бок о бок с Венгальфом устремился вперед Нурамон. Рыцари ордена утратили мужество, с тех пор как над штабным холмом взвилось знамя Фирнстайна. Казалось, они совершенно сбиты с толку. Они все отступали и отступали. Затем Нурамон увидел Мандреда. С первого взгляда он его даже не узнал. На нем были доспехи врага, и он сбрил бороду. Окруженный соратниками в трофейной униформе, он сидел верхом на черном жеребце и держал в руках за волосы отрезанную голову человека. С лохмотьев кожи у основания головы капала кровь.

— Посмотрите на лицо вашего полководца! — кричал он.

Карлики неумолимо продвигались вперед и создали широкую стену из щитов вокруг Мандреда и его воинов. Последнее сопротивление было сломлено, и враги обратились в беспорядочное бегство.

— Мандред! — крикнул Нурамон.

— Друг мой! Какой день!

Нурамон недоверчиво огляделся. Всего один стрелок еще мог разрушить триумф Мандреда. Но враги уже не оборонялись. Некоторые выкрикивали проклятия, клялись вернуться через день с новым войском. Но это никого не могло напугать.

— Приходите, приходите! — рычал им вдогонку Мандред. — Мы вас снова пнем под зад!

Нурамон протянул руку Мандреду. Его друг на своем высоком жеребце выглядел поистине как настоящий повелитель. Хлопнул по протянутой руке окровавленной ладонью. Нурамон оглядел своего товарища в поисках ран. Он не мог сказать, кому принадлежит большая часть крови, покрывавшая ярла — ему или врагам. Доспехи Мандреда казались невредимы. Левую щеку его пересекал длинный шрам. Но король фьордландцев, похоже, не испытывал боли, он улыбался во весь рот.

— Ты ранен, Мандред? — спросил друга Нурамон, чтобы быть уверенным.

— Всего пара царапин, — ответил ярл.

Карлики впустили в круг отряд эльфов. Среди них были Номья и Дарилл, предводительница альвемерцев, которая устояла в центре фронтовой линии против натиска вражеской конницы. В поводу она вела Фельбиона.

Нурамон вздохнул с облегчением. Мандред и Номья невредимы, да и конь его выжил в бою!

Дарилл протянула ему поводья Фельбиона.

— Вот твой конь! Он спас мне жизнь, — и капитан рассказала, как Фельбион забил копытами троих врагов, которые могли нанести ей смертельный удар.

Нурамон потрепал своего верного скакуна по шее.

— Да ты настоящий герой! — Фельбион с нарочито скучающим видом смотрел в сторону.

Нурамон оглядел собравшихся.

— Я хочу поблагодарить вас всех. — Он обернулся к Номье. — Твои лучники — лучшие в Альвенмарке.

Дарилл он сказал:

— Для нас, эльфов, ты была словно скала на пути прибоя. — Затем он опустился на колени рядом с Венгальфом. — Всем этим мы обязаны тебе. Без тебя мы проиграли бы этот день.

Венгальф отмахнулся.

— Нет, нет. Величайшая честь принадлежит Мандреду.

Нурамон поглядел на Мандреда и улыбнулся.

— Сегодня, мой могущественный король, ты обессмертил себя. Дети альвов будут вечно чтить твое имя.

— Еще не все кончено! Кто знает, что там, на Шалин Фалахе! Идем! Давай поскачем туда! — Ярл бросил одному из мандридов голову вражеского предводителя. С нее все еще капала кровь.

Мужчина в офицерских доспехах подошел к ним, ведя в поводу кобылку Мандреда. Ярл спешился и поздоровался со своей лошадью. Когда он собирался сесть на нее, фьордландцу не хватило сил. Мужчина в офицерских доспехах быстро помог ему оказаться в седле.

Нурамон огляделся. Эти воины были на пределе. Сегодня никому из них не удастся добраться до Шалин Фалаха. И было бы неразумно отводить отсюда войска, пока враг не уничтожен.

— Что ж, Мандред, похоже, нам придется ехать одним. Воины должны держать эту позицию.

— Ладно. Фародину наверняка пригодится наша помощь. Если они услышат, что мы не только остановили врагов, но и обратили их в бегство, то это наверняка окрылит их.

Нурамон усмехнулся.

— Хорошо, Мандред! Молись своему Луту! Сегодня он поистине помощник. — Эльф сел на Фельбиона и поглядел вслед бегущим воинам Тьюреда. Конечно, они были внушительным войском, но без головы оказались всего лишь разрозненной горсткой людей.

Когда Нурамон бок о бок с Мандредом направился к Шалин Фалаху, его охватило щемящее чувство. Конечно, мост никогда еще не был захвачен, и у Фародина опыта больше, чем у них обоих вместе взятых. И тем не менее…

Когда они ехали по ратному полю, отряды воинов встречали их криками ликования. Нурамон увидел своих родственников, которые махали ему и радостно выкрикивали его имя. Мандриды поднимали вверх секиры и мечи и кричали:

— Долго живи, Мандред, ярл Фирнстайна!