– Ну, кажется, удалось, – пробормотал он, обнимая Мадлен, после того как дверь камеры была закрыта.

– Слава Богу!

Рэнсом пристально посмотрел на нее – у Мадлен был такой вид, будто она вот-вот сама потеряет сознание.

– Только не сейчас, Мадлен, пожалуйста, продержись… – взмолился он. – Загляни пока в другие камеры. Нет ли у них еще пленников, кроме нас с тобой.

Сам Рэнсом принялся обшаривать ящики стола в комнате. Поиски его увенчались успехом – он нашел пару автоматов Калашникова, да к тому же прихватил фонарик.

Мадлен, быстро пробежав по коридору, убедилась, что они были единственными, кого сторожили этой ночью.

В верхнем ящике стола Рэнсом нашел пачку сигарет и, ни минуты не колеблясь, бросил ее в карман.

– Мистер Рэнсом, вы никак занимаетесь мелким воровством? – глянула через его плечо Мадлен.

– Почему бы и нет? – буркнул в ответ Рэнсом. – Мои-то они забрали. Остальные камеры пусты?

– Да. – Несмотря на всю опасность их нынешнего положения, Мадлен не могла удержаться от улыбки.

– Держи. – Рэнсом протянул Мадлен один из найденных автоматов.

– Что это? – Она боялась прикоснуться к оружию.

– Автомат Калашникова модернизированный, прошу любить и жаловать. Русская версия, – пояснил ей он. – Причем в довольно хорошем состоянии.

– Зачем мне эта штука? – попробовала возразить Мадлен, но по выражению лица Рэнсома тут же поняла, что спорить с ним сейчас бесполезно.

– Бери, – тоном, не допускающим возражений, повторил Рэнсом. – Пригодится, поверь мне. Мало ли что может случиться со мной – ты не должна оставаться беззащитной.

Он показал ей, как пользоваться оружием:

– Понятно?

– Кажется, да, – тяжело вздохнула Мадлен.

Рэнсом поцеловал ее в губы. Хотя второй охранник был очень тощим, все же его одежда была велика Рэнсому – и только в плечах жала. Однако выбирать было не из чего – Рэнсом прекрасно понимал, что для того, чтобы оставаться здесь незамеченными, без солдатской формы не обойтись. К тому же его рубашку Мадлен разорвала на бинты, а брюки были запачканы грязью и кровью.

– Ну что, идем? – Мадлен явно не терпелось поскорее выбраться отсюда.

– Скорее уж бежим. Старайся широко не раскрывать свои синие глаза, – пошутил он. И, уже более серьезным тоном, добавил: – Будем держаться в тени. Надеюсь, те двое не скоро придут в себя.

Он вздохнул. Увы, никто не мог сейчас предсказать, очнутся ли охранники через пять минут или через несколько часов. Рэнсом не знал, сколько у них времени, поэтому надо было торопиться. Он крепко взял Мадлен за руку, и они пустились в путь по нескончаемым коридорам военного штаба.

Если их, не дай Бог, заметят, то женщину в Мадлен распознают не сразу – ей хорошо подходила снятая с охранника военная униформа. А вот узнать в ней чужестранку, к сожалению, будет легче: прежде всего выдадут ее не светлые волосы, а огромные синие глаза – редкость в этой стране. За себя Рэнсом не боялся – зеленоглазых парней в Монтедоре немало.

Пробираясь по переходам и коридорам, Рэнсом в который раз восхищался мужеством и самообладанием Мадлен. Любая другая на ее месте уже давным-давно запаниковала, взвалила бы всю ответственность на Рэнсома. Но долгие годы самодисциплины приучили Мадлен к выдержке. И еще одним замечательным качеством обладала эта женщина – она умела принимать решения.

Стараясь идти как можно тише – по тем самым коридорам, по которым сегодня утром Мадлен шла вслед за солдатами, тащившими избитого Рэнсома, – беглецы пробирались мимо запертых дверей, окон – и все это время Рэнсом крепко держал Мадлен за руку. Они прижимались к стене, стараясь почти не дышать, чтобы, не дай Бог, кто-нибудь их не услышал. Заслышав вдали шаги дежурного, Мадлен и Рэнсом вжались в нишу, и тот не заметил их. Когда он скрылся за углом, Мадлен и Рэнсом продолжили путь – теперь им предстояло спуститься по лестнице.

Они уже достигли лестничной площадки, когда их оглушил пронзительный вой сирены – военная тревога.

Мадлен показалось, что от страха у нее остановилось сердце и она сейчас умрет здесь, на этом самом месте. Более того, она даже хотела умереть, исчезнуть.

Рэнсом быстро оттащил ее к стене и замер. Мимо них куда-то пробежали солдаты.

– Конец, это конец, – простонала Мадлен.

Чуть ли не заглушая звук сирены, солдаты что-то орали друг другу. На лестнице послышались громкие шаги, какой-то полуголый человек пробежал мимо них.

Мадлен показалось, что он их заметил! Тогда почему же не схватил? Это был бы кошмар, застигни они их в самом центре штаба армии.

Рэнсом с силой сжал запястье Мадлен. Она даже немного растерялась, когда увидела, как группа солдат пробежала к лестнице, не обращая на них никакого внимания.

Шум еще больше усилился – это заревели сирены снаружи.

– Стой здесь! – прошептал Рэнсом, делая шаг вперед.

– Нет! Куда ты… – Мадлен внезапно замолчала, увидев, как какой-то солдат едва не сшиб Рэнсома с ног. Он окинул его взглядом, бросил что-то по-испански и побежал дальше.

Рэнсом повернулся к Мадлен, схватил ее за руку и потащил куда-то.

– Тревога не из-за нас! – выдохнул он наконец.

– А из-за чего?

– Откуда мне знать? Нам, похоже, повезло, Мэдди.

Мадлен не верила такому счастью, хотя понимала: в общей суматохе ускользнуть незамеченными гораздо проще. Пробежав по нескольким коридорам, Мадлен и Рэнсом оказались в небольшом холле, по-видимому, недалеко от входа. Вокруг них царил хаос: туда-сюда сновали перепуганные солдаты, многие были полуодеты.

– Дористы! – слышалось вокруг. – Дористы!

Где-то вдали прогремел звук выстрела, и паника тут же усилилась.

Рэнсом, подхватив Мадлен, снова бросился бежать.

– Дористы атакуют! – прокричал он ей, задыхаясь.

– Где они?

– Думаю, у особняка губернатора. Там мало охраны, да и выстрелы раздаются именно оттуда. Солдаты скорее всего побегут туда. Но нужно помнить – как только три четверти всего состава уйдут отсюда, здание станет для дористов не менее легкой добычей.

– Еще одна причина поторопиться. – Мадлен знала, что даже сейчас им нужно избегать военных – чего доброго, еще заберут их, одетых в военную форму, в национальную гвардию.

Рэнсом и Мадлен выбежали на лестницу, на которой было несколько солдат, охраняющих дверь, выходившую прямо на площадку.

Мадлен уже хотела поблагодарить судьбу, как вдруг дверь распахнулась, и на пороге показался… капитан Морена! Он уставился прямо на Рэнсома и Мадлен.

Капитан был настолько изумлен, увидев их (по его расчетам, эти двое должны были находиться в закрытой и охраняемой камере), что потерял секунду драгоценного времени, которой и воспользовался Рэнсом.

Что произошло дальше, Мадлен так и не поняла. Она неожиданно оказалась на полу. Над ней слышались какие-то непонятные звуки, и тут вдруг Мадлен, к своему ужасу, увидела, как автомат Калашникова, который держал Рэнсом, отлетел к стене. Морена что-то громко закричал по-испански. Мадлен осмелилась чуть поднять голову, однако в следующую минуту рядом с ней упало чье-то тяжелое тело. Слава Богу, не Рэнсом… Услышав звук шагов рядом, Мадлен инстинктивно откатилась в сторону – и правильно сделала, поскольку в следующую минуту прямо на то место, на котором она лежала, опустилась тяжелая ступня Морены. И вдруг Мадлен увидела, как капитан поднимает отнятый им у Рэнсома револьвер и целится в него…

– Нет! – оглушительно закричала она. И снова мир закружился перед ее глазами с ошеломляющей быстротой.

Рэнсом прыгнул в ее сторону, заслоняя ее от ружья Морены собственным телом…

– Нет, нет, пожалуйста, нет! – кричала Мадлен, не в силах остановиться.

Морена замер, держа Рэнсома на прицеле. Теперь-то он не уйдет от него!

– Интересно, как это вам удалось бежать? – спросил Морена, переводя дыхание.

– Мы сию же минуту вернемся назад в камеру! – истошно завопила Мадлен, опасаясь, что Морена убьет Рэнсома. – Мы вернемся, честное слово, вернемся, только не убивайте его!