– О Господи… – Мадлен побелела от страха.

Один из троих, которых Мадлен и Рэнсом видели в гостинице, показал пальцем на Мадлен и сказал что-то своим приятелям, которые громко расхохотались. Он приблизился к Мадлен и стволом автомата провел по краю пончо. Она замерла – что, если он увидит пистолет?

Но в это время Рэнсом сказал по-испански что-то, по-видимому, очень грубое и непристойное – смех всей компании оборвался. Про Мадлен тотчас забыли, а парень, который подходил к ней, с силой ударил Рэнсома. Рэнсом даже не покачнулся от этого удара и добавил им еще пару слов по-испански, услышав которые Мартилло рассвирепел. Мадлен ничего не понимала. Юный охранник вдруг покраснел, подошел и со всей силы ударил Рэнсома ногой в живот. Тот упал на спину.

Громко вскрикнув, Мадлен бросилась его поднимать.

– Пожалуйста, не трогайте его! – крикнула она по-испански и обратилась к Рэнсому: – Умоляю, не выводи их из себя!

Рэнсом отстранил ее, выпрямился и снова начал ругаться, поносить трусливый, глупый, похабный Фронт национального освобождения. Все настоящие мужчины в Монтедоре – дористы, и только они. Мадлен, похолодев от ужаса, решила, что сейчас Мартилло застрелит его на месте.

Тот, сильно побледнев, обратился к своим подручным:

– Мне все это надоело. Пристрелите его!

– Нет! – истошно завопила Мадлен, изо всех сил вцепившись в Рэнсома.

Двое молодчиков оттащили ее от него. Подросток наставил автомат на Рэнсома и прицелился.

Мадлен закрыла глаза от страха.

– Ну же, давай, давай! – услышала она вдруг спокойный голос Рэнсома: казалось, он нарочно говорил по-испански медленно, чтобы она могла понять его. – Только, пожалуйста, не на глазах у дамы. К тому же вам самим будет не очень приятно, если по ее пончо будут размазаны мои мозги.

Мадлен открыла глаза и с изумлением посмотрела на Рэнсома. Он бросил на нее долгий, выразительный взгляд, и она поняла, что Рэнсом вполне осознает, что происходит, – более того, руководит происходящим! Но что же он хочет от нее, какая именно роль отводится ей? «Господи, прошу тебя, помоги же мне понять!» – взмолилась Мадлен.

Рэнсом сидел на земле, положив руку на лодыжку – на то самое место, где был револьвер. Мадлен наконец поняла, чего он ожидал от нее. Молодчиков пятеро – он не может пристрелить всех их разом.

Тогда Мадлен испустила такой жуткий вопль, что все пятеро так и застыли на месте; один даже выронил из рук ружье. А она, изображая из себя истеричку, прыгнула на одного из мятежников, заставляя его повернуться спиной к Рэнсому.

Последовали выстрелы. Сначала два из автомата, а потом она уже не понимала какие. Она почувствовала, как тот, на котором она повисла, мягко оседает на землю, и в следующее мгновение поняла, что лежит на его уже мертвом теле. Увидев, как еще один собирается прицелиться, она вцепилась ему в волосы. Но он оказался гораздо сильнее ее. Повалив Мадлен на спину, он нащупал под пончо ее пистолет, и она услышала поток ругательств.

Вцепившись обеими руками в пистолет, Мадлен каталась по земле, пытаясь освободиться от навалившегося на нее молодчика. Вдруг он поднял кулак – и Мадлен ощутила, как что-то горячее и липкое стекает на ее шею и плечи. Кровь! Нет, она не чувствовала боли – только дикую, безумную ярость. Она со всей силы ударила своего обидчика коленом в пах и, пока тот, корчась от боли, что-то вопил, быстро откатилась в сторону и вскочила на ноги.

– В джунгли, Мадлен! Быстро!

Почти ничего не видя вокруг – глаза застилали струи пота и крови, – Мадлен бросилась бежать. Однако, оказавшись в джунглях и почувствовав себя в относительной безопасности за густой листвой, она обнаружила, что Рэнсома рядом нет. Господи, где же он, черт его побери?!

Переведя дыхание, Мадлен побежала обратно и увидела два неподвижных тела, распростертых на земле. Рэнсом отчаянно сражался с Мартилло. Мятежник, с которым она боролась, как оглушенный, сидел на земле. Достав пистолет, Мадлен выстрелила в Мартилло и, увы, промахнулась, но это отвлекло внимание главаря от Рэнсома, подарив ему несколько драгоценных секунд.

Рэнсом толкнул Мартилло на землю. Мадлен, судорожно сжимая пистолет, снова выстрелила, но опять не попала.

Вдруг она поняла, что так насторожило ее в первый момент, когда она вышла сюда: молодчиков было только четверо. «Где же пятый?» – лихорадочно подумала она, вытирая с подбородка кровь.

Рэнсом изо всех сил ударил главаря ногой по колену – тот, согнувшись, взвыл от боли.

– Рэнсом, быстрее, прошу тебя, быстрее! – закричала Мадлен.

Рэнсом кивнул и быстро побежал к ней. Неожиданно Мадлен увидела яркую вспышку из окна кирпичного домика, в котором они ночевали, и услышала звук выстрела. Так вот где пятый! Спрятался и теперь стреляет в безоружного Рэнсома, который был уже так близко от Мадлен. Она выстрелила. И потом еще раз и еще – выпуская весь заряд.

Слава Богу, Рэнсом почти добежал до нее.

– Быстрее, Мадлен, беги! – услышала она его хриплый крик.

Она побежала, но раздавшийся сзади звук выстрела заставил ее остановиться и обернуться. Холодея от ужаса, она увидела, как Рэнсом падает. Когда она подбежала к нему, он лежал на земле и не шевелился.

Мадлен действовала как во сне: перезарядила пистолет и выстрелила в двоих парней, убегающих в джунгли. Оба упали. Мадлен боялась посмотреть на Рэнсома – жив ли он?

К ее огромному облегчению, тот уже встал на ноги. Он истекал кровью, но был жив. От счастья Мадлен позабыла обо всем на свете и уставилась на Рэнсома, не слыша криков и стонов раненых молодчиков.

– Сколько у нас еще патронов? – И, не дожидаясь ответа, Рэнсом выхватил у Мадлен пистолет и выстрелил несколько раз, целясь в двоих, еще стонавших в густых зарослях джунглей.

Наступила тишина.

Мадлен достала из кармана запасную обойму и протянула Рэнсому. Зарядив пистолет, он выстрелил снова. Повернувшись к Мадлен, он еле слышно произнес:

– Иди вперед. Только на этот раз, прошу, не оборачивайся! Просто иди все время вперед.

– Но… – неровно дыша от волнения, возразила Мадлен, но Рэнсом прервал ее:

– Теперь у меня есть пистолет, Мэдди. От тебя требуется только одно – идти и не оборачиваться.

Конечно, Мадлен знала, что никуда она без него не пойдет и, случись что, конечно, останется с ним, но сейчас не время было спорить. Поэтому она молча повернулась и направилась вперед, куда глаза глядят, не замечая, как бьют ее по лицу ветки деревьев, а к ногам и рукам цепляются колючки. Как-то раз она набралась смелости и обернулась – Рэнсом шел тяжело и медленно, ей показалось даже, будто он прыгает на одной ноге.

Мадлен стало труднее дышать, и она поняла, что они поднимаются в гору. Шаги Рэнсома сзади смолкли, и она остановилась. В полной тишине, нарушаемой только непривычными звуками джунглей, она услышала, что кто-то крадется за ними. Делая ей рукой знак опуститься на землю, Рэнсом наклонился и выстрелил назад, выпустив сразу всю обойму. Шорох позади прекратился. Рэнсом перезарядил пистолет и снова жестом приказал Мадлен продолжать путь.

Когда они поднялись наконец на самую вершину холма, Рэнсом рукой показал Мадлен, куда им надо спуститься: нужно теперь держаться левее, пусть там, казалось, и начинались непроходимые заросли. Мадлен опять услышала сзади какие-то голоса, но теперь они были дальше, чем в прошлый раз.

– Мы, кажется, сумели оторваться от них, – с надеждой прошептала она.

– Иди вперед.

– Да, но твоя нога… – Мадлен с ужасом смотрела на кровь, сочившуюся из раны.

– Иди вперед, – повторил он, стиснув зубы.

Примерно через десять минут они подошли к небольшой речке.

– Не заходи в воду! – воскликнула Мадлен, видя, как Рэнсом решительно направился к воде.

Он не остановился.

– Рэнсом!

– Разве ты не видишь, что я оставляю за собой следы? Нас легко обнаружить. Я смою кровь, и у нас будет больше шансов оторваться от преследователей. Иди за мной!